Покорение человеком Тихого океана - [162]
Концентрация населения в центре долины, видимо, объяснялась стремлением людей обезопасить себя от океанских приливов. В верхней части, довольно узкой, находились в основном террасы для разведения клубневых растений. Дома не группировались в отдельные поселки, а располагались на расстоянии метров пятидесяти друг от друга. Такая нецентрическая модель расселения характерна для всех островов этой группы.
В Ханатекуа я поставил целью определить численность населения долины по плодородию почв и затем, используя полученные показатели, оценить население Маркизских островов на 1800 г. Можно предположить, что его численность была чуть более 30 тыс., хотя в более ранних работах приводятся другие цифры. Как бы то ни было, к 1900 г., т. е. за столетие, число жителей катастрофически сократилось — до 4 тыс. Таково следствие появления на островах европейцев.
Следует остановиться еще на одном достижении древних маркизцев — искусстве сооружения больших антропоморфных каменных скульптур. Статуи, часто вырезавшиеся из красного туфа и достигавшие 2,5 м в высоту, располагались на платформах, в святилищах или перед ними — последнее особенно характерно для о-вов Нуку-Хива и Хива-Оа.
Эти статуи, изображающие приземистых толстогубых существ с выпученными глазами и раздутыми ноздрями, которые сидят, скрестив руки на животе, несомненно, вершина полинезийского искусства резьбы по камню. Конечно, каменные колоссы с о-ва Пасхи затмевают их; аналогичные статуи имеются только на о-ве Раиваваэ в группе Тубуаи. (Во всей остальной Полинезии каменные статуи были очень небольшими.)
В 1956 г. Э. Фердон и Т. Хейердал исследовали наиболее известные группы статуй — в долине Таипиваи на о-ве Нуку-Хива и в долине Пуамау на Хива-Оа [710, с. 117–151]. Данные радиоуглеродного анализа позволяют датировать эти статуи началом XVI в., т. е. довольно поздним временем. Т. Хейердал сравнил эти фигуры с крупными статуями из Сан-Агустина в Колумбии и пришел к выводу, что Маркизские острова и Раиваваэ испытали колумбийское влияние около 1500 г. Отмеченное Т. Хейердалом сходство действительно есть, однако неясно, чем, собственно, большие статуи Маркизских островов отличаются от меньших гю размерам деревянных и каменных фигур с других островов Полинезии. Например, маленькое деревянное изображение бога рыболовства с о-ва Раротонга — вполне точная их параллель.
На Маркизских островах, как и во всей Полинезии, немало наскальных рисунков. Здесь и схематические изображения людей, и личины с выпученными глазами, и распростертые человеческие фигурки, и собаки, и рыбы. Они выполнены в той же манере, что петроглифы Гавайев и особенно о-ва Пасхи, а кое-какие аналоги им встречаются вплоть до Новой Каледонии. Систематического изучения многочисленных петроглифов не проводилось, не предпринималось также попыток установить их хронологию, поэтому мы не будем останавливаться на них здесь.
Под этим названием объединены о-ва Общества, Тубуаи, Туамоту и южные острова из группы Кука. Достоверно известно, что к моменту появления в Полинезии европейцев все эти острова были близки в культурном и языковом отношении, и это позволяет выделить их как единую культурную область в рамках Восточной Полинезии. Такое выделение было впервые обосновано в 1938 г. Э. Барроузом [187]; он включил в Центральную Полинезию также Гавайи, которые мы рассматриваем отдельно.
Языки Центральной Полинезии составляют таитическую группу восточнополинезийских языков (см. главу III); соответствующий праязык распался, по-видимому, не ранее тысячи лет назад. Вероятнее всего, носители праязыка жили на о-вах Общества, однако окончательно доказать это пока не удается, хотя можно считать, что южные острова из группы Кука и о-ва Тубуаи были заселены только в конце I тысячелетия н. э.
Культурное единообразие островов Центральной Полинезии было установлено П. Баком [169]. На о-вах Туамоту П. Бак останавливается очень бегло, вероятно, из-за недостатка данных (хотя испанцы, побывавшие на Таити в 1774–1775 гг., отмечали, что таитяне считали своими данниками 14 островов на северо-западе Туамоту, в том числе атоллы Апатаки, Рангироа, Факарава и Анаа; оттуда они получали кокосы, рыбу, перламутровые раковины, циновки, собак, некоторых птиц). Баку удалось обнаружить много предметов материальной культуры, характерных для островов Центральной Полинезии и практически неизвестных за ее пределами. В их числе — специфические терки для кокосов, песты, деревянные скамейки, накидки, гонги с прорезями, тесла (типа 3А, по Даффу) и т. д. П. Бак считает, что особенно тесные контакты существовали между населением южных островов из группы Кука и о-вов Тубуаи; своеобразным перекрестком служил о-в Мангаиа.
Многие выводы Бака не оказались неожиданными. Острова, о которых идет речь, расположены довольно близко друг от друга; существует немало свидетельств дрейфовых плаваний, особенно с о-вов Кука на о-ва Общества. Миссионер Дж. Уильямс был потрясен, узнав, что на о-ве Раротонга между 1797 и 1823 гг. побывала одна таитянка, рассказавшая жителям о капитане Дж. Куке, о металлических орудиях европейцев, о Иегове и Иисусе Христе (сам Уильямс прибыл на этот остров в 1823 г.). Восхищенные раротонганцы устроили даже святилище Иеговы и Иисуса Христа [1458, с. 73–75]. Существует много достоверных фактов об обширных географических познаниях таитян.
Книга рассказывает об истории строительства Гродненской крепости и той важной роли, которую она сыграла в период Первой мировой войны. Данное издание представляет интерес как для специалистов в области военной истории и фортификационного строительства, так и для широкого круга читателей.
Боевая работа советских подводников в годы Второй мировой войны до сих пор остается одной из самых спорных и мифологизированных страниц отечественной истории. Если прежде, при советской власти, подводных асов Красного флота превозносили до небес, приписывая им невероятные подвиги и огромный урон, нанесенный противнику, то в последние два десятилетия парадные советские мифы сменились грязными антисоветскими, причем подводников ославили едва ли не больше всех: дескать, никаких подвигов они не совершали, практически всю войну простояли на базах, а на охоту вышли лишь в последние месяцы боевых действий, предпочитая топить корабли с беженцами… Данная книга не имеет ничего общего с идеологическими дрязгами и дешевой пропагандой.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.
Книга, написанная совместно известным греческим сейсмологом А. Г. Галанопулосом и писателем, археологом Э. Бэконом, посвящена разгадке одной из интереснейших тайн в истории — Атлантиде и ее исчезновению В этом труде сделана серьезная попытка на основании данных геофизики, океанографии с максимальным привлечением исторического (письменного) и археологического материалов решить загадку Атлантиды.
В книге Дж. Мелларта, одного из крупнейших специалистов по археологии Передней Азии, освещается важнейший этап в истории древнего Востока и всего человечества — период так называемой неолитической революции. Книга впервые переводится на русский язык. Научная ценность издания возрастает благодаря подробному комментарию переводчика.
В книге рассматривается развитие коневодства на Востоке и в Евразийских степях в тесной связи с историей народов, осваивающих коня, с момента его приручения в 4 тысячелетии до н. э. до первых колесничных боев и состязаний всадников в VII в. до н. э.
Книга английского археолога Леонарда Вулли, знакомого советским читателям по его ранее изданной книге «Ур халдеев», посвященной открытиям шумерской цивилизации, рассказывает о его работе в Северо-Западной Сирии, где им был раскопан древний город Алалах, важный торговый центр, связывающий цивилизации Месопотамии, Египта, хеттов и Эгейского мира. Книга представляет интерес для широкого круга читателей.