Покорение человеком Тихого океана - [160]
>Восточнополинезийские тесла: а — тип 1А, по Р. Даффу, южная часть о-вов Кука; b — тип 3А, по Р. Даффу, о-ва Общества; с — тип 4А, по Р. Даффу, Маркизские острова; d — тип 4D, по Р. Даффу, о-в Пасхи
Рассмотрим археологические данные, полученные на отдельных архипелагах. Острова в центре характеризуются постоянством, интенсивностью взаимных контактов и существенной культурной общностью, а периферийные острова (Гавайские, Маркизские, Пасхи, Новая Зеландия), будучи более изолированными, имеют ряд специфических культурных черт.
Первые европейцы, посетившие Маркизские острова, нашли там крепких и здоровых людей. Капитан Дж. Кук отмечал, что «жители этих островов все без исключения принадлежат к прекрасной и здоровой расе» [77, с. 372–373]. Условия окружающей среды — ограниченность природных ресурсов, частые засухи — способствовали развитию относительно эгалитарного общества, сумевшего оградить себя от голода. Маркизцы селились в узких, отделенных друг от друга долинах. В каждой долине имелись свои вожди и жрецы, но вождей, под властью которых объединялись бы несколько долин, по-видимому, не существовало. Соседние поселки нередко враждовали между собой; еще в XVIII в. бесконечные войны, каннибализм и ритуальные человеческие жертвоприношения были обычным делом. Некоторые европейцы [77, с. 372–373] описывают горные укрепления, огражденные земляными насыпями и рядами кольев; внутри таких укреплений располагались возвышения (они представляли собой площадки для сражения), с которых обрушивали на врага метательные снаряды. За исключением Маркизских островов, Новой Зеландии и о-ва Рапа, на других островах укреплений такого типа не отмечено.
О Маркизских островах рассказывали многие европейцы, побывавшие там. Особенно интересны описания П. де Кироса (1595 г.), Дж. Кука (1774 г.), Маршана (1791 г.), миссионеров с судна «Дафф» (1797 г.), Портера (1823 г.), И. Ф. Крузенштерна, Ю. Ф. Лисянского и Лангсдорфа (1804 г.). Ценные сообщения о социальном устройстве и материальной культуре жителей Маркизских островов оставили жившие там некоторое время Э. Ро-бартс, миссионер У. Крук и писатель Г. Мелвилл. Однако обстоятельные научные описания появились только в 20-е годы нашего века.
Доистория Маркизских островов изучена весьма подробно. Острова уже давно привлекли к себе внимание археологов обилием каменных сооружений и статуй. Все то, что сохранилось, относится к позднейшему периоду доистории, поскольку все ранние памятники перестраивались последующими поколениями; возможно, есть какие-то памятники и раннего времени, но найти их пока не удалось, поэтому наши знания о каменном строительстве на Маркизах до 1300 г. крайне скудны.
По схеме Й. Синото, поздний период доистории Маркизских островов делится на фазу III (период распространения культуры, 1300–1600 гг.) и фазу IV (классический период, 1600–1800 гг.) [1268]. Существенных изменений в изделиях в это время не произошло, однако получили более широкое распространение тесла типа 4А, исчезли подвески из зубов кашалота, уступив место (в фазе III) украшениям с пронизками цилиндрической формы, сходным с маорийскими. Цельные рыболовные крючки круглого типа были вытеснены колющими. Как и на Гавайских островах и о-вах Общества, крючки для ловли бонито утратили боковой шип. В фазе III по непонятной причине исчезли собаки. Косвенным показателем роста населения может быть каннибализм. Недавно в долине Ханапетео (о-в Хива-Оа) был раскопан памятник фазы IV. Здесь преобладают рыболовные крючки колющего типа, найдены подвески в виде зуба кашалота, сделанные из раковин каури [1280]. Во время появления европейцев зуб кашалота был уже престижным объектом, и подвески из него носили только люди, занимавшие высокое положение в обществе [1108, с. 83][126].
Большие каменные сооружения, столь характерные для Маркизских островов в XVIII в., появились в фазе III, а более простые каменные вымостки найдены уже при раскопках в долине Хане. Большие жилища, описанные первыми европейцами, побывавшими на островах, ставились на высокие прямоугольные платформы (паэпаэ), которые достигали в длину более 30 м. Жилище состояло из внешней веранды, сложенной из камня, и внутреннего помещения, пол которого посыпался гравием. Нередко веранда и внутреннее помещение разделялись уступом, выложенным плитками красного туфа. Крутой задний скат крыши доходил до основания дома, касаясь паэпаэ, а передний более отлогий скат опирался на балку на высоте примерно 2 м от паэпаэ. Рядом с жилищем иногда сооружалась высокая каменная платформа, на которой располагался домик мертвых (это особенно типично для о-ва Хива-Оа). К дому вождя примыкал ряд строений (жилища советников, воинов, старейшин), а также два сооружения церемониального назначения — ме’аэ и тохуа. В южной части Маркизских островов слово те’ае означает то же, что в других местах marae, т. е. храм. Ме’аэ состояли из сложного асимметричного комплекса террас, на которых устраивались паэпаэ для домов жрецов и для хранилищ священных реликвий. Известно, что дома жрецов имели форму обелиска и достигали, например на Хива-Оа, 20 м в высоту [639, с. 231].
