Поколения русского секса - [5]
Ляля, 23 года, студентка (место действия – Томск):
– Мы с девчонками начали жить с парнями еще в школе. А что тянуть? Особо никак не предохранялись, ну, и конечно, залетали. Кто-то рожал, а я как раз рассталась с парнем, с которым встречалась, решила сделать аборт. Родные стояли на ушах, умоляли – рожай! Но я и слушать ничего не хотела. У меня была четкая установка, – рожать можно только от любимого человека. Да и было мне всего 18. Пошла и сделала аборт. Врачи ни слова не сказали, что у меня резус-фактор отрицательный, и аборты в этом случае категорически противопоказаны. Потом жизнь вроде бы наладилась. Я встретила прекрасного парня, мы с ним стали жить вместе, решили родить ребенка. Дочка умерла через неделю после рождения, конфликт «резус-факторов», многочисленные переливания крови не помогли. На могилку теперь ездим.
Борис, 46 лет, системный администратор (место действия – Москва):
– 90-е были безбашенными и веселыми. Все думали, что вот еще немного, еще чуть-чуть и у нас начнется настоящая жизнь, как на Западе, а может даже и лучше. В конце концов, у нас – полная свобода, раскрепощенность, секс. Очень хорошо помню сценку в офисе одной зарубежной фармацевтической компании в Москве. В курилке девушка обращается к сослуживцу: «Не хочешь слетать со мной в Египет? Одной скучно, а тебя я давно знаю. Риска никакого – сижу на таблетках».
При всем при том, все были парами, пусть и гражданскими. Союзы распадались, но тут же возникали новые. Потом в 2000-е все это куда-то ушло. Почему? Не знаю. С одной стороны, под влиянием РПЦ, КПСС и ЛДПР свернули рекламу контрацепцтивов, люди опять, как в старые добрые советские времена начали бояться беременности. С другой – молодежи стало элементарно не хватать времени на секс. Практически исчезли офисы, в которых можно было работать по свободному графику, в режиме free lance. Да и денег стало существенно меньше. До кризисного 98-го года студент и студентка спокойно могли найти подработку и на вырученные деньги снять квартиру, а сейчас им и на комнату едва ли хватит. Жизнь на глазах становится все скучнее и серее, народ озлобленнее.
Такое впечатление, что повсеместно воспроизводятся стереотипы сознания жителей коммуналок, – нас в свое время не дотрахали, ну, мы и вам радоваться жизни не дадим.
Валерий, 41 год, писатель (место действия – Москва):
– Я заметил интересную тенденцию. Секса в нашей жизни становится все меньше. Появилась целая когорта людей, которые ходят в клубы не познакомиться, а просто потанцевать, потусоваться. Как правило, это очень холеные девушки, подъезжающие на хороших авто, не пьющие по этому поводу алкоголь, если что-то и употребляющие, то энергетические напитки и экстази. Не то, чтобы они вообще не занимались сексом, принадлежали к движению, так называемых, асексуалов. Нет, они могут им заняться, для здоровья, абсолютно бездушно. Я этого не могу понять!
В наши времена, даже свидания на одну ночь, были полны страсти, что уж говорить о настоящих романах. А здесь… Или другая мода – знакомиться через Интернет, отбирая партнеров по определенным признакам. Может быть, это и расширяет пространство выбора, но есть в таком подходе к жизни что-то механистическое. А как же романтика, любовь, полет мыслей и чувств? А с другой стороны, если посмотреть на ситуацию здраво. Когда люди от зари и до зари сидят в офисе, то какая к черту любовь, какая страсть, только такой рациональный секс и остается.
Маргарита, 28 лет, специалист по связям с общественностью (место действия – Санкт-Петербург):
– Я принадлежу к когорте тех молодых успешных женщин, которые относятся к сексу абсолютно по-мужски. Пока не удается построить близкие отношения с одним конкретным человеком, надо встречаться с одним или несколькими партнерами, с которыми будет просто хороший секс. Конечно, романтизма в таких отношениях не на грош, но мы здесь не открываем Америку.
Весь цивилизованный мир давным-давно живет по этому принципу. В Дании, к примеру, 47% населения одиноки, правда, и уровень самоубийств там высок. С другой стороны, исследования ученых говорят, что самый высокий уровень счастья – в Латинской Америке, где традиционно преобладают семейные ценности. Но что же сделать, если построить семью при сегодняшней жизни не получается.
У меня уже было два брака – и в Питере, и в Лондоне, так что могу сказать со знанием дела: через три года страсть по любому уходит, а что остается? Очевидно, что к этому мероприятию надо относиться, как к любому другому бизнес-проекту: наметить план, расставить приоритеты. Понять, что будет лежать в основе этого союза, – дружба, общие интересы, совместная деятельность.
Но пока мне этим заниматься, честно говоря, влом. Я работаю, встречаюсь с друзьями, хожу в фитнесс-центр, знакомлюсь с культурными ценностями и получаю от всего этого кайф, К разработке проекта «семья» я приступлю, когда почувствую, что мне это, действительно, необходимо.
Монография посвящена актуальной научной проблеме — взаимоотношениям Советской России и великих держав Запада после Октября 1917 г., когда русский вопрос, неизменно приковывавший к себе пристальное внимание лидеров европейских стран, получил особую остроту. Поднятые автором проблемы геополитики начала XX в. не потеряли своей остроты и в наше время. В монографии прослеживается влияние внутриполитического развития Советской России на формирование внешней политики в начальный период ее существования. На основе широкой и разнообразной источниковой базы, включающей как впервые вводимые в научный оборот архивные, так и опубликованные документы, а также не потерявшие ценности мемуары, в книге раскрыты новые аспекты дипломатической предыстории интервенции стран Антанты, показано, что знали в мире о происходившем в ту эпоху в России и как реагировал на эти события.
Среди великого множества книг о Христе эта занимает особое место. Монография целиком посвящена исследованию обстоятельств рождения и смерти Христа, вплетенных в историческую картину Иудеи на рубеже Новой эры. Сам по себе факт обобщения подобного материала заслуживает уважения, но ценность книги, конечно же, не только в этом. Даты и ссылки на источники — это лишь материал, который нуждается в проникновении творческого сознания автора. Весь поиск, все многогранное исследование читатель проводит вместе с ним и не перестает удивляться.
Основу сборника представляют воспоминания итальянского католического священника Пьетро Леони, выпускника Коллегиум «Руссикум» в Риме. Подлинный рассказ о его служении капелланом итальянской армии в госпиталях на территории СССР во время Второй мировой войны; яркие подробности проводимых им на русском языке богослужений для верующих оккупированной Украины; удивительные и странные реалии его краткого служения настоятелем храма в освобожденной Одессе в 1944 году — все это дает правдивую и трагичную картину жизни верующих в те далекие годы.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.