Поколение 40-х - [7]

– Бабушка смотри, что я нашла! Это аленький цветочек, или это цветик-семицветик?

– Да детка, цветик-семицветик, – грустно отвечает бабушка, набирая воду.

– А может он исполнить хоть одно мое желание? Какие надо сказать ему слова?

Бабушка, молча, поставила ведра и, подойдя, погладила меня по голове, сказала,

– Нет, ангел, этот семицветик уже не может исполнить никаких желаний. Он от взрывов потерял свою волшебную силу.

– А если его поливать, может он снова станет волшебным?

– Нет родная, не станет. Но мы будем приходить сюда, и любоваться его красотой. Гляди, какой красивый! А осенью я его тебе выкопаю и посажу у дома, будешь за ним сама ухаживать. Это тебе подарок лета. Мы все лето навещали мой семицветик, а осенью бабушка выкопала мне его мне и посадила у дома, я за ним ухаживала. Так нас приучала бабушка любить и понимать прекрасное. Росла у нас перед самым домом большая, раскидистая береза, мы любили под ней в тени сидеть. Там был стол и лавочки. Но во время бомбежки осколком ей снесло макушку. Чтобы она не напоминала нам о тех жутких событиях, бабушка с матерью спилили ее на дрова. Остался от нее большой пень и мы, малыши играли возле него. Здесь же рядом росли четыре ели. Под ними летом мы устраивали летнюю кухню. Там была сложена небольшая печь под навесом и стол, летом мы там готовили и кушали. А пень был у нас в центре внимания, участвовал во всех наших мероприятиях.

Однажды утром нас загадочно позвала во двор бабушка и повела к пню. И, о чудо! Весь пень был усыпан опятами, море опят, и на земле, и на пне. Мы стали аккуратно срезать грибы, потом бабушка угостила нас приготовленными жареными грибами.

А пень, несколько лет угощал нас по осени вкусным деликатесом, пока не сгнил совсем.

Табунок ребятишек 5-б человек, примерно одного возраста, гуляли вокруг домов, никто особо за нами и не следил. Из взрослых практически оставалась только моя бабушка, у остальных матери, конечно работали, надо же как-то кормить малышей.

Однажды мы забрались в заброшенный дом. Это был небольшой старинный дом с мезонином и небольшим балкончиком на чердаке. Бог весть, с каких времен сохранился, но еще до войны он был уже не пригоден для жилья, его просто сохранили, как памятник архитектуры, никому он не мешал. И сейчас он чудом уцелел от бомбежки, стоял заколоченный, как и все сохранившиеся дома городка. Нам было любопытно на него смотреть, он представлялся нам малышам сказочным дворцом. Что там живут гномы, приведения, хоть было страшновато, любопытно. И вот мы, найдя лазейку, забрались внутрь и разочарованные бродили табунком по пустым скрипучим комнатам, ничего интересного. Забрались по лесенке на чердак, с него выходил балкончик. Балкончик был такой ветхий, что на него выйти никто не решался.

– А я выйду, – смело сказала я и ступила на него. И в тот же миг полетела вниз вместе с балкончиком. Дети бегом вниз, искать меня, а я лежу без сознания. Перепуганные ребятишки побежали к бабушке.

– Бабушка, ваша Маша разбилась и лежит мертвая!

Та, не жива, не мертва с ними к домику. Осмотрела меня, не найдя никаких переломов и поняв, что я просто потеряла сознание, отнесла меня домой.

Конечно, придя в себя, меня рвало, все тело болело, сотрясение мозга было. И как тут не вспомнить моего ангела-хранителя, он все время был на страже нас малышей военного времени. Упасть с такой высоты и все обошлось.

Но при всем невероятно тяжелом времени, мы, ребятишки не были лишены детства. Лично я на все 100 % обязана им моей дорогой бабушке. Она всеми силами старалась нас оградить от плохого, никогда в доме не было слышно плохих слов, не говоря уж о поступках. Ко всему она относилась с молитвой, никогда я не слыхала, чтобы бабушка кого – либо ругала или осуждала. Даже если ей лично кто-то сделал плохо.

– Бог им судья, он все видит, – скажет, бывало.

Нас малышей и тогда приучали к труду, помогать по дому – это обязательно.

Каждую субботу была уборка всего дома, во главе с бабушкой. Она была исключительная чистюля. Заранее бабушка готовила щелок, мыла или чистящих средств не было. Щелок – это свежая березовая зола из печки, насыпанная в мешочек и залитая водой на ночь. Этой водой потом все и мыли, ею же и стирали белья, вместо мыла.

С утра бабушка все посуду выносила на улицу и мыла в большом корыте со щелоком, это она делала сама, нам не доверяя.

Женя, как старший, он скоблит и моет деревянный стол, мы же с Митей моем стулья и табуретки, а еще нам доверяют мыть домашние цветы, которые бабушка уже приготовила для нас, вынеся их на улицу. Мыть надо, чтоб нигде не пылинки. А еще помню, наша обязанность была чистить два железных ножа, единственных в доме, чистить до зеркального блеска. Ножи были не стальные, все время темнели, поэтому мы их часто чистили. И как?

Мы просовывали между досками пола до тех пор, пока они не становились блестящими! А уж затем их бабушка точила о кипичинку.

– Голь на выдумки хитра, грустно шутит бабушка, – ничего дети, Бог терпел и нам велел. Главное выжили, а богатство наживем, все будет. Жизнь, она всему научит.

Самое тяжелое было – это мыть полы. Бабушка поливала щелоком пол и терла его, спутанной из проволоки теркой, а мы помогали смывать его. Пол высыхал и становился желтым, так приятно было, потом играть на нем. Принимая участие в подобной уборке, мы, малыши уже понимали, как это трудно соблюдать чистоту и лишний раз в грязной обуви в дом уже не забежим. Это замечательное воспитание А вот стирка белья была обязанность матери, особенно белого. Она брала два кирпича и разводила между ними костерок во дворе, потом ставила на них бочок с бельем в щелоке, мы же следили чтобы костерок не погас, но и чтобы сильно не разгорался. Потом мама отстирывала белье и мы шли с ней на ручей, что тек в низине за домами, полоскать белье.