Покидая Шайенн - [3]
Айки не обращал внимания на нашу болтовню. Такое у него было устройство: одновременно он мог заниматься только одним делом. Сейчас он занимался голосованием. Вытащил предмет своей гордости — очки и потер их о брюки. Потом пристроил на носу, но так, чтобы смотреть поверх них. Голову даю на отсечение, что если бы он глянул сквозь стекла, то не увидел бы ничего. Наверное, ему смотреть в очки — все равно что в чугунные крышки конфорок на кухонной плите. Водрузив очки так, чтобы они не мешали зрению, Айки принялся изучать бюллетень. Это длилось очень долго, и мы с Джонни пошли на двор отлить, оставив Молли помогать Айки.
— Ну, ты, хитрожопый, — сказал я, когда мы вышли — давно уже здесь ошиваешься?
— Что ты, что ты, мне так стыдно, — сказал он. — Кстати, тебе не кажется, что у меня потрясающая девушка?
— Молли, вправду, замечательная девушка, — ответил я, — но тебе к ней не подобраться, даже на расстояние выстрела. Займись Мейбл Петерс.
— Брось, Мейбл сохнет по тебе, — сказал он. — Куда ты льешь? Угодил на мои габардиновые штаны. После этого ты просто дерьмо. Я серьезно.
На самом деле, я только слегка обрызгал его сапоги.
— Тебе ведь уже домой пора, правда?
— Да, конечно, — сказал он. — Пойду, позову Молли.
И он пошел, только с Молли ему не обломилось. Они вышла из дверей вместе, и она даже снова позволила взять себя за руку, но, похоже, сказала ему, что обещала побыть тут со мной, так что Джонни выглядел не слишком весело. А я пошел помогать Айки.
Он все сидел и слюнил карандаш, и прошло еще не меньше пяти минут, пока он, наконец, не проголосовал.
— Бог мой, — сказал я. — Совсем забыл. Сегодня мне нужно было вырубить репейник. Там, у Реки. Отец уже две недели меня пилит.
— Так иди и руби, — сказал Джонни. — Я могу остаться и подежурить вместо тебя. Вали, не стесняйся.
— Да нет, — сказал я. — Не могу. Теперь ведь я отвечаю тут за все.
— Не стоит так волноваться, — сказала Молли. Милая девчонка, она так и не поняла, что меня волнует. А Джонни понял.
— Нет, Гид правильно дергается, — сказал он. — Не хотелось бы мне оказаться на его месте, когда мистер Фрай рассердится. Лучше уж плюнуть на государство и пойти поработать.
— Ну, раз ты так обо мне печешься, — сказал я, — может, съездишь туда и все вырубишь? Там работы часа на четыре, не больше.
Похоже, ему это не понравилось.
— Нет, мне что-то неохота, — сказал он. — Я ковбой, а не какой-то там рубщик репейника.
— Слушай, Айки, ты не сильно занят сегодня? — спросил я. — Может, я найму тебя? Я плачу два доллара, и можешь не дежурить возле урны. Мисс Молли здесь еще немного побудет, она тебя с радостью заменит.
Айки не спорил. А я этого и ждал, ведь обычно ему платят не больше четвертака в день.
— Я буду рад их вырубить, — сказал он. — Я буду очень рад.
Я вручил ему два доллара. Такая куча денег его потрясла, и он с трудом смог упрятать ее в бумажник. Потом он медленно-медленно сложил свой бюллетень. Наверное, ему было жалко с ним расставаться. Вот уж что он действительно любил, так это — голосовать. Айки бросил бюллетень в урну, встал и снял очки.
— Ну, я поехал рубить, миста Гид, — сказал он. — Миса Молли, мне очень понравилось голосование. Надеюсь, что скоро будет еще одно.
Молли засмеялась.
— Обязательно, — сказала она. — В ноябре. Будь осторожен, Айки, не отруби себе ногу и не наступи на змею.
Айки взгромоздился на мула и поехал. Джонни усмехнулся и подмигнул Молли. Его так просто не проведешь.
— Вот если бы я мог нанимать кого-нибудь на грязную работу, — сказал он. — Но не судьба. Всегда приходится уродоваться самому.
— Ни разу не заметил, чтобы ты перетрудился, — сказал я. — А вообще-то, дело в том, что мне жаль Айки. Пора ему купить себе нового мула.
— Если ты не сказочник, то я папа римский, — сказал он. — Айки все пропьет, и ты это знаешь не хуже меня. И добрую половину его виски ты вылакаешь сам. И не пудри мне мозги.
— Эй, Гид, я слышала, ты перестал пить, — сказала Молли. — Что, снова начал?
— Да нет, не начал, — сказал я. — Этот парень просто грязный клеветник.
— Ну, мне пора, — сказал Джонни. Все, на что хватило его вредности, уже было сделано. — Не берите взяток меньше пяти долларов.
Джонни вспрыгнул в седло и ускакал, а мы остались. Было только около десяти утра, и я не думал, что до обеда кто-нибудь притащится голосовать. Голосование такая штука, которую люди всегда откладывают на потом.
Мы с Молли смотрели друг на друга. Она улыбалась.
— Что ж, мистер Фрай, — сказала она, — ты очень шустро всех разогнал. Какой-то ты недружелюбный.
— С толпой дружить трудно, — сказал я. — Особенно, если толпа состоит из Джонни.
Я потянулся к ее руке, но промахнулся. Она рассмеялась и вышла за дверь, ее волосы развевались на ветру.
— Ты хваткий, — сказала она. — Хваткий мистер Фрай.
— Не называй меня так, — сказал я. — И не строй недотрогу. Пошли к цистерне.
— О'кей, пошли, — сказала она, — пошли. Только ты какой-то недружелюбный. Может, я лучше домой поеду?
Наконец я добрался до ее руки, сжал ее, и она ответила мне пожатием.
— Я, вообще-то, когда с тобой, очень дружелюбный, — сказал я.
Большую подстилку от седла я раскинул возле цистерны, чтобы до нас не добрались травяные жуки. Мы уселись в тени, прислонившись к камням. Цистерна стояла на холме, и мы могли издали увидеть любого, кто ехал к школе. Молли прислонилась ко мне и позволила себя обнять, и мы болтали о том и о сем. Я больше слушал, чем говорил. Вскоре рука моя затекла, но я не смел пошевелиться. Волосы ее упали мне на лицо. Наверное, она с утра вымыла голову, потому что пахло от нее чистотой и уксусом, которым она полоскала волосы.
Гас Маккрае мчался по прериям с искаженным от ужаса лицом. В ослепительной вспышке молнии Калл увидел, как преследующий его друга индеец поднял копье и кромешную тьму взорвал пронзительный боевой клич. Это было первым серьезным испытанием молодых рейнджеров на пути к богатству и славе. Но суровые будни, стычки с индейцами, голод и жажда, плен, гибель товарищей и предательство не сломили двух отважных и чистых сердцем искателей приключений.
В маленьком техасском городке живут бывшие рейнджеры, отважные хранители границ и спокойствия еще совсем юных Соединенных Штатов, и их друзья-ковбои. Разные, они схожи между собой в неистребимом духе романтики, заставляющей их, оставив спокойную жизнь, отправиться на север, где их ждут неосвоенные земли, – через стужу и зной, реки и пустыни, набеги бандитов и нападения диких животных. Страдая, погибая, но, не сдаваясь, они преодолевают этот путь.
Читателю предстоит увлекательная встреча с героями книги — мужественными рейнджерами и ковбоями, пионерами освоения Дикого Запада. Они определились в жизни, осели на местах, обзавелись семьями, но дух авантюризма, страсть к приключениям продолжают жить в их сердцах.
Легкие и необязательные, в духе шекспировских комедий, отношения, связывающие людей в романе Л. Макмертри, в конечном счете помогают главе безалаберного семейства Дуэйну Муру уяснить трудную и одновременно простейшую истину: любовь – это прежде всего верность и поддержка в трудную минуту.
Роман повествует о сложных, интересных и забавных отношениях между матерью и дочерью. Аврора Гринуэй, «веселая вдова», все свои полвека с лишним занималась единственным, захватывающим и увлекательным делом: привлечением на свою орбиту возможно большего числа поклонников. Ее бурные и краткие, либо, напротив, долгие и глубокие романы служили своеобразным укором ее дочери Эмме.
Страх остаться одной заставляет Джилл Пил, довольно успешно подвизающуюся в Голливуде на поприще режиссера, лихорадочно цепляться за любого из своих многочисленных приятелей. Впрочем с двумя из них многолетняя связь перерастает в нечто, похожее на дружбу. Потеряв их обоих, Джилл приходит к неожиданному решению – снять фильм…
Как найти свою Шамбалу?.. Эта книга – роман-размышление о смысле жизни и пособие для тех, кто хочет обрести внутри себя мир добра и любви. В историю швейцарского бизнесмена Штефана, приехавшего в Россию, гармонично вплетается повествование о деде Штефана, Георге, который в свое время покинул Германию и нашел новую родину на Алтае. В жизни героев романа происходят пугающие события, которые в то же время вынуждают их посмотреть на окружающий мир по-новому и переосмыслить библейскую мудрость-притчу о «тесных и широких вратах».
«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Сказки, сказки, в них и радость, и добро, которое побеждает зло, и вера в светлое завтра, которое наступит, если в него очень сильно верить. Добрая сказка, как лучик солнца, освещает нам мир своим неповторимым светом. Откройте окно, впустите его в свой дом.