Показания гражданки Клио - [113]
Но вдруг он видит, что верхняя створка ставен-ситоми приподнята. Он чуть отодвигает край шторы и заглядывает внутрь.
«Должно быть, с этого ложа только что встал возлюбленный… И, может быть, как я, он сейчас по дороге домой любуется блеском утренней росы…»
Эта мысль кажется ему забавной.
У изголовья женщины, замечает он, брошен широко раскрытый веер, бумага отливает пурпуром, планки из дерева магнолии. На полу возле занавеса рассыпаны в беспорядке сложенные в несколько раз листки бумаги Митиноку, светло-голубые или розовые.
Дама замечает присутствие чужого, она выглядывает из-под наброшенной на голову одежды. Мужчина, улыбаясь, смотрит на нее. Он не из тех, кого надо избегать, но дама не хочет встречи с ним. Ей неприятно, что он видел ее на ночном ложе.
— В долгой дреме после разлуки? — восклицает он, перегнувшись до половины через нижнюю створку ситоми.
— В досаде на того, кто ушел раньше, чем выпала роса, — отвечает дама.
Может быть, и не следовало писать о таких безделицах, как о чем-то значительном, но разговор их, право же, очень мил.
Мужчина придвигает своим веером веер дамы и нагибается, чтобы его поднять, но дама пугается, как бы он не приблизился к ней. С сильно бьющимся сердцем она поспешно прячется в глубине покоя.
Мужчина поднимает веер и разглядывает его.
— От вас веет холодом, — бросает он с легким оттенком досады.
Но день наступил, слышен людской говор, и солнце уже взошло.
Только что он тревожился, успеет ли написать послание любимой, пока еще не рассеялся утренний туман, и вот уже совесть упрекает его за небрежение.
Но тот, кто покинул на рассвете ложе этой дамы, не столь забывчив. Слуга уже принес от него письмо, привязанное к ветви хаги. На цветах еще дрожат капли росы. Но посланный не решается отдать письмо, ведь дама не одна. Бумага цвета амбры пропитана ароматом и сладко благоухает.
Дальше медлить неловко, и мужчина уходит, улыбаясь при мысли, что в покоях его возлюбленной могло после разлуки с ним, пожалуй, случиться то же самое.
Это не «галантный век» (который тут стандартно приходит на ум лицам, не читавшим прежде «Записки у изголовья»), а — десятый; и не роман, а, типа, мемуар, non-fiction. А теперь прикиньте: что такое десятый век в Европе хоть Западной, хоть Восточной, в смысле положения женщины… (Замечу: одним из самых весомых аргументов в пользу того, что «Слово о полку Игореве» на самом деле есть литературная мистификация, считают «Плач Ярославны»: княгиня получилась чрезмерно эмансипированной — под стандарт екатерининской эпохи, когда вещь реально и создана.) Ну а то, что вообще едва ли не вся проза эпохи Хэйан оказалась женской — это просто общее место. Кстати, каюсь — но сам я лишь по прочтении Сэй Сенагон понял, откуда у япониста А. Стругацкого взялись его «легкомысленные красавицы доны»…
Или вот еще:
Придворный Тайра-но Нобутоки, после того, как уже состарился, рассказывал, вспоминая старину:
«Однажды вечером монах в миру Саймедзи пригласил меня в гости.
— Сейчас, — ответил я посыльному, но, как нарочно, никак не мог отыскать свой халат-хитатарэ. Пока я копался, он снова пришел:
— Может быть, у вашей милости нет хитатарэ или еще чего? — спросил он. — Так сейчас ночь, и велено передать, чтобы вы одевались, как придется. Только поскорее!
В своем поношенном хитатарэ, который носил постоянно, я отправился в гости. Хозяин вышел ко мне с бутылкой сакэ и глиняными плошками в руках.
— Пить сакэ одному, — сказал он, — тоскливо и неинтересно, поэтому я и послал за вами. Только у меня нет закуски. В доме, наверное, все уже спят. Поищите, пожалуйста, сами на кухне: ведь должно найтись что-то подходящее.
Я засветил бумажный фонарик и принялся обшаривать все закоулки, пока на одной из кухонных полок не нашел горшок, в котором было немного мисо.
— Мне удалось найти вот что! — воскликнул я.
— О, этого вполне достаточно! — радостно воскликнул Саймедзи, после чего протянул мне вино, и мы с удовольствием выпили.
— В те времена это делалось так, — добавил при этом старик.»
Воистину так! А ведь «Записки от скуки» — это уже не легкомысленная эпоха Хэйан, это 14-й век, когда Япония, по всем расхожим представлениям, была уже наглухо застегнутой на все пуговицы безжизненного церемониала… Нет, право же, — прочтя такое, начинаешь несколько иначе воспринимать пелевинского господина Кавабату из торгового дома Тайра!
Короче говоря, хотя в означенных текстах и присутствуют, в должной пропорции, цветущая сакура, заснеженный бамбук и прочий «национальный колорит», речь в них идет о ценностях именно что общечеловеческих: «Ни с чем ни сравнимое наслаждение получаешь, когда в одиночестве, открыв при свете лампады книгу, приглашаешь в друзья людей из невидимого мира». Так что линия эта — на общечеловеческие ценности — берет начало отнюдь не с Акутагавы и Ясудзиро Одзу…
Или вот еще любопытное обстоятельство, особенно четко заметное при сравнении японской литературы с китайской; только для начала позвольте еще пару цитат из нежно любимых мною «Записок от скуки» (последние, больше не буду!):
У одного человека был «Сборник японских и китайских песен», переписанных якобы рукой Оно-но Тофу. Кто-то сказал владельцу:
Историческое повествование в жанре контрреализма в пяти частях, сорока главах и одиннадцати документах (негарантированной подлинности), с Прологом (он же Опенинг) и Эпилогом (он же Эндинг).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу включены два произведения известного фантаста и ученого Кирилла Еськова: роман «Евангелие от Афрания», представляющий собой опыт детективного расследования Священного писания, и футурологическое эссе «Наш ответ Фукуяме».Строгая логика ученого в сочетании с блестящим языком, острым, парадоксальным построением сюжетов и полной идеологической свободой дает неповторимое сочетание: книга читается «взахлеб», с трепетным ощущением причастности к раскрытию величайшей тайны.Остроумная и увлекательная точка зрения Кирилла Еськова позволяет читателю увидеть как прошлое, так и будущее в совершенно неожиданном освещении.Оба произведения отмечены литературными премиями, их переводы изданы в ряде европейских стран.Для широкого круга читателей.
Робин Гуд? «Благородные» разбойники? Ой, да ладно вам! Спорим – для современников все эти «зеленые плащи линкольнского сукна» были ровно тем же, чем для нас с вами – малиновые пиджаки братков!..Это, конечно, верно – равно как верно и обратное: пройдет пара-тройка веков – и малиновопиджачные герои нашего времени с неуклонностью сделаются фигурами столь же романтическими, как вольные стрелки Шервурдского леса или пираты «Флибустьерского дальнего синего моря». А коли так – зачем нам ждать три века? Отчего бы этим ребятам не стать благородными и где-то даже бескорыстными прямо сейчас?Может, в историях про Борю-Робингуда чуток и приврано – но уж небось не больше, чем про его Шервудского предтечу…
Синтезируя большое количество сведений из самых разных областей науки, автор книги, ученый-палеонтолог, создает целостную картину эволюции биосферы Земли.Книга предназначается для всех, кому интересно побывать на «научной кухне», научиться понимать механизмы развития жизни и узнать, как менялась наша планета на протяжении миллиардов лет.
Роман «Америkа (reload game)» сам я, пожалуй, обозвал бы «альтернативной историей» («Что было бы, если…»), густо замешанной на «стим-панке» (эпоха «пара и электричества», романтизированная и мифологизированная до градуса Средневековья в фэнтэзи) и разлитой по детским формочкам новелизации компьютерных игр (любителям переигрывать «неудачные развилки» в стратегиях Сида Мейера, вроде меня самого – должно понравиться…)Давайте обратимся к самой, пожалуй, затоптанной (чтоб не сказать – заплеванной) нашими фантастами «альтернативной развилке» отечественной истории: состоявшаяся таки Русская Америка.
За ослепительным фасадом Версаля времен Людовика XVI и Марии Антуанетты скрываются грязные канавы, альковные тайны, интриги, заговоры и даже насильственные смерти… Жестокие убийства разыгрываются по сюжетам басен Лафонтена! И эти на первый взгляд бессмысленные преступления – дело рук вовсе не безумца…
Богатый и влиятельный феодал господин Инаба убит ночью в своем доме в самом центре Эдо. Свидетелей нет, а рядом с телом обнаружено кровавое пятно в форме бабочки-оригами. Кому понадобилась смерть господина Инабы?.. Судья Оока, его пасынок Сёкей и самурай Татсуно отправляются по следам преступников. Но злодей, как это часто случается, оказывается совсем рядом.
Зампреду ГПУ Черногорову нужен свой человек в правоохранительных органах. Как никто другой на эту роль подходит умный и смелый фронтовик, с которым высокопоставленный чекист будет повязан кровными узами.Так бывший белогвардейский офицер Нелидов, он же – бывший красный командир Рябинин, влюбленный в дочь Черногорова, оказывается в особой оперативной группе по розыску банды знаменитого Гимназиста. Налетчики орудуют все наглее, оставляя за собой кровавый след. Приступая к сыскной деятельности, Рябинин и не догадывается, какой сюрприз приготовила ему судьба.
Итак, снова здравствуйте. Позвольте представиться – Александр Арсаньев, ваш покорный слуга. И снова хочу представить на ваш суд очередной «шедевр» литературного творчества моей пра-, пра-, пра-… тетушки по отцовской линии – Екатерины Алексеевны Арсаньевой.На данный момент вышло уже четыре тома, в которых моя дорогая tante расследует различные преступления. Сейчас на ваш суд я представляю пятое произведение.
Перед вами — история «завещания» Тициана, сказанного перед смертью, что ключ к разгадке этого преступления скрыт в его картине.Но — в КАКОЙ?Так начинается тонкое и необычайное «расследование по картинам», одна из которых — далеко «не то, чем кажется»...
В книге В. Новодворского «Коронка в пиках до валета» рассказывается об известной исторической авантюре XIX века — продаже Аляски. Книга написана в жанре приключенческо-детективного романа.Аляска была продана США за 7200000 долларов. Так дешево?.. Да нет! — гораздо дешевле, если сосчитать, сколько человеческих жизней, сколько сил стоила она России! А, пожалуй, и не так дешево, если принять в расчет, сколько кроме этих 7200000 долларов рассовало американское правительство по карманам разных «влиятельных» особ, стоявших на разных ступенях царского трона.
В новом томе собрания сочинений классика бельгийской литературы Реймона Жана Мари де Кремера, более известного под литературными именами Жан Рэй, Джон Фландерс и Гарри Диксон, вошли девять повестей из его почти неизвестного за пределами Бельгии цикла. Цикл посвящен приключениям потомка одного из эпизодических героев Артура Конан Дойля, упомянутого в рассказах о Шерлоке Холмсе — профессора Джо Белла. Перед нами новый герой, шестнадцатилетний Эдмонд Белл, столь же юный, как Рультабий из «Тайны желтой комнаты» Гастона Леру, столь же проницательный и столь же блистательный.
На протяжении многих десятилетий в конце XIX — начале XX века чуть ли не все европейские страны зачитывались приключениями короля сыщиков Ната Пинкертона, единственного, чья слава соперничала со славой Шерлока Холмса. Однако если образ Холмса возник под пером сэра Конан Дойля, то Пинкертон, едва ли не столь же бессмертный, был создан неизвестно кем, притом не в англоязычном мире, а в Германии. В России за последние годы были переизданы многие книги, рассказывающие о нем, но никогда не предпринималось попытки издать максимально полный свод выпусков этих приключений. В седьмом томе продолжаются приключения известного сыщика Ната Пинкертона.
Николай Николаевич Шелонский - русский прозаик и журналист конца XIX - начала XX века (точные даты рождения и смерти неизвестны). Жил в Москве, работал учителем, затем занялся литературной деятельностью. Сотрудничал с газетами «Русский листок», «Московские ведомости» и другими изданиями. Согласно архивным данным, являлся секретным агентом департамента полиции. Известен своими романами, которые можно отнести к фантастическому жанру. В этой книге представлены два произведения Шелонского. Герой романа «Братья Святого Креста» (1893) еще в Древнем Египте, приняв эликсир долголетия, участвует во многих исторических событиях, например в крестовых походах. Другой роман, «В мире будущего» (1892), занимает заметное место в российской фантастике и является одной из первых попыток создать полномасштабную славянофильскую утопию.
«Жан Рэй — воплощение Эдгара По, приспособленного к нашей эпохе» — сказал об авторе этой книги величайший из фантастов, писавших на французском языке после Жюля Верна, Морис Ренар, чем дал самое точное из всех возможных определений творчества Жана Мари Раймона де Кремера (1887–1964), писавшего под множеством псевдонимов, из которых наиболее знамениты Жан Рэй, Гарри Диксон и Джон Фландерс. Граница, разделявшая творчество этих «личностей», почти незрима; случалось, что произведение Фландерса переиздавалось под именем Рэя, бывало и наоборот; в силу этого становится возможным соединять некоторые повести и рассказы под одной обложкой, особо не задумываясь о том, кто же перед нами — Рэй или Фландерс. Начиная уже второй десяток томов собрания сочинений «бельгийского Эдгара По», издательство отдельно благодарит хранителей его архива и лично господина Андре Вербрюггена, предоставившего для перевода тексты, практически неизвестные на родине писателя.