Пока ты молод - [24]
Сергей еле сдержался, чтобы не влепить ей пощечину. Он резко повернулся, направился к двери…
В тот же вечер он собрался уезжать.
Перед самым прибытием поезда на небольшой, но хлопотливой городской станции, забитой товарными составами, Сергей встретился с Куталовым. Машинист торопился и потому, увидев Сергея, не подошел к нему, а лишь замедлил шаг и спросил:
— Домой, значит?
— Да, пора. Я уже все сделал, — как бы оправдываясь в чем-то, ответил Сергей.
— Ну-ну!.. Счастливо. Я тоже домой, — он кивнул в сторону подступающей к самой станции степи и, взмахнув рукой, почти побежал к пыхтящему паровозу.
Сергей с грустной завистью посмотрел вслед Куталову и пожалел, что так и не узнал его имени и отчества. И тут же перед глазами встал пятящийся, оторванный от улицы дом над Десной, в котором снова, наверно, притихли, потускнели вещи, стены и окна. Там теперь все под стать оставшимся в нем. А Куталов, видно, не в шутку назвал своим домом гудящую зимнюю степь.
В вагоне думал о прошедшем дне, о Елене.
«Экстравагантная девица», — решил он тогда. И сейчас, наблюдая за ее заискивающими, ощупывающими зал глазами, подумал: «Ей, как мне помнится, что-то не больше двадцати двух, а она какая-то пепельно-тусклая. В прошлом году еще, кажется, хорошо выглядела».
Куталова умолкла и, видимо, в ожидании аплодисментов несколько задержалась у трибуны. Но в зале стояла такая дружная тишина, что Еля растерялась и у нее от обиды подступили к горлу слезы. Она, задрав веснушчатый носик, не глядя по сторонам, прошла в коридор. За ней выскользнули Железин и Вершильский. Они считали, что после них в зале не осталось поэзии.
Как только кончились стихи, сразу же начались танцы на двух этажах: наверху — в читальном зале и внизу — в конференц-зале. Сергей с Наташей пошли наверх. Танцуя, она все время расспрашивала о каникулах, о работе и старалась избежать его вопросов. Он быстро понял ее и ни о чем не спрашивал. Часам к десяти внизу начались игры. Все танцующие хлынули туда. Сергей тоже было повлек ее за собой, но у самых дверей остановился. Они остались в зале вдвоем и долго не снимали с проигрывателя «Гавайский вальс». Время от времени Сергей подкруживал ее к двери, и, если никого на лестнице не оказывалось, они приостанавливались и целовались. В дверях изредка появлялся кто-нибудь, но, понимая, что этим двоим, танцующим «Гавайский вальс», нужно побыть одним, не входил, спускался этажом ниже.
— Красивые люди у вас, Сережа.
— Я же говорил тебе. Хорошо, что Железин и Куталова не загородили их для тебя.
— Я никогда не забуду их вот таких, сегодняшних.
— И я. Но… давай не будем эгоистами. Выйдем, и пусть здесь танцуют другие.
Когда они остановились у ее подъезда и Наташа начала прощаться, он с какой-то почти детской капризностью стал проситься к ней в комнату.
— Уже поздно, Сережа.
— Может, это и к лучшему, — упорствовал он.
— Иди, иди, мой хороший. С богом.
— Не хочу с богом, хочу с тобой.
Она притихла, кусая губы и глядя мимо него. После минутного молчания твердо ответила:
— Нелегко и непросто для меня все это, поверь. Ну, иди, Сережа, — и, горько улыбнувшись, закончила: — А в следующее воскресенье я приеду к тебе в Переделкино… Даже если ты откажешь мне в этом.
Сергей резко повернулся и молча направился к воротам.
— При-е-ду, — негромко и протяжно повторила она ему вслед, — в двенадцать часов.
Через два дня от нее пришло очень путаное письмо. Она по-прежнему не отказывалась от своих намерений. И Сергею ничего не оставалось делать, как выйти в воскресенье на платформу и встретить ее.
Сдержанно поздоровавшись и обменявшись общими, малозначащими фразами, вроде: «Как жизнь?», «Что нового?», они направились к дачному городку. Разговор явно не клеился, и от этого обоим становилось не по себе. Понимая, что именно ей, настоявшей на этой встрече, нужно искать выход из игры в молчанку, Наташа вдруг остановилась и, кивнув на лес за церковью, спросила:
— Там много дач?
— Совсем нет, а что?
— Может, пойдем туда, побродим?
— Туда так туда, — не глядя ей в глаза, согласился Сергей.
В лесу после недавнего, на редкость теплого дождя было очень свежо, просторно. Среди густой, еще темно-зеленой травы светлели тропки, посыпанные, как чистым желтым песком, первыми опавшими листьями. Хвойные запахи, смешанные с грибными, действовали пробуждающе на обоих, и от этого становилось стыдно за свое настроение. Появились первые улыбки, первые теплые слова. Она все время шла впереди, то и дело отыскивая в кустах покинутые мокрые гнезда птичьей мелочи. Там, где попадались вязкие, топкие места, он переносил ее на руках. В одну из таких минут она высвободилась из его рук и, хохоча, петляя между деревьев, бросилась бежать. Он сначала остановился, удивленный. Потом все понял и тоже побежал: она, очевидно, вспомнила, что в таких случаях надо убегать, так поступают в книгах, фильмах. Поэтому и получилось очень принужденно, неестественно. Но постепенно, как-то само собой, все поправилось, и, когда Сергей догнал ее, они, запыхавшись, остановились, оба смеялись, как дети.
Во время бега у нее сбилась на плечи косынка, и теперь, целуя ее волосы, он улавливал в них запахи лесных теневых трав и отстоявшихся на листьях капель недавнего дождя. И, только когда совсем отдышались, оба почувствовали тяжесть промокших, до колен забрызганных росой ног. Сергей хотел было снять с себя плащ и накинуть ей на плечи, ко она его остановила:
Владимира Войновича, как автора, не надо представлять. Кто не читал — сам виноват. А что такое сказки, знает каждый ребенок! Хотя эти сказки следует все-таки сначала прочитать: слишком не реальные, слишком грустные, слишком на смех.
Повести, составляющие эту книгу, связаны единым сюжетом. Они рассказывают о жизни, быте, отношениях людей, строящих порт на Камчатке. Здесь — люди старшего поколения, местные жители, и большая группа молодежи, приехавшей с материка. Все они искренне стремятся принести пользу строительству, но присущие им разные характеры ведут к противоречиям и столкновениям. Последние особенно остро проявляются во взаимоотношениях начальника порта Булатова, человека с властным характером, «хозяина», и молодой коммунистки, инженера-экономиста Галины Певчей, от имени которой ведется повествование.
Зафесов Геннадий Рамазанович родился в 1936 году в ауле Кошехабль Кошехабльского района Адыгейской автономной области. Окончил юридический факультет МГУ. Работал по специальности. Был на комсомольской работе. Учился в аспирантуре Института мировой экономики и международных отношений АН СССР. Кандидат экономических наук В 1965 году пришел в «Правду». С 1968 по 1976 год был собственным корреспондентом в Республике Куба и странах Центральной Америки. С 1978 по 1986 год — собственный корреспондент «Правды» в Италии.
Читателю широко известны романы и повести Евгения Пермяка «Сказка о сером волке», «Последние заморозки», «Горбатый медведь», «Царство Тихой Лутони», «Сольвинские мемории», «Яр-город». Действие нового романа Евгения Пермяка происходит в начале нашего века на Урале. Одним из главных героев этого повествования является молодой, предприимчивый фабрикант-миллионер Платон Акинфин. Одержимый идеями умиротворения классовых противоречий, он увлекает за собой сторонников и сподвижников, поверивших в «гармоническое сотрудничество» фабрикантов и рабочих. Предвосхищая своих далеких, вольных или невольных преемников — теоретиков «народного капитализма», так называемых «конвергенций» и других проповедей об идиллическом «единении» труда и капитала, Акинфин создает крупное, акционерное общество, символически названное им: «РАВНОВЕСИЕ». Ослепленный зыбкими удачами, Акинфин верит, что нм найден магический ключ, открывающий врата в безмятежное царство нерушимого содружества «добросердечных» поработителей и «осчастливленных» ими порабощенных… Об этом и повествуется в романе-сказе, романе-притче, аллегорически озаглавленном: «Очарование темноты».
Человек и современное промышленное производство — тема нового романа Е. Каплинской. Автор ставит перед своими героями наиболее острые проблемы нашего времени, которые они решают в соответствии с их мировоззрением, основанным на высоконравственной отношении к труду. Особую роль играет в романе образ Москвы, которая, постоянно меняясь, остается в сердцах старожилов символом добра, справедливости и трудолюбия.
Виктор Макарович Малыгин родился в 1910 году в деревне Выползово, Каргопольского района, Архангельской области, в семье крестьянина. На родине окончил семилетку, а в гор. Ульяновске — заводскую школу ФЗУ и работал слесарем. Здесь же в 1931 году вступил в члены КПСС. В 1931 году коллектив инструментального цеха завода выдвинул В. Малыгина на работу в заводскую многотиражку. В 1935 году В. Малыгин окончил Московский институт журналистики имени «Правды». После института работал в газетах «Советская молодежь» (г. Калинин), «Красное знамя» (г. Владивосток), «Комсомольская правда», «Рабочая Москва». С 1944 года В. Малыгин работает в «Правде» собственным корреспондентом: на Дальнем Востоке, на Кубани, в Венгрии, в Латвии; с 1954 гола — в Оренбургской области.