Пока ты молод - [16]
— Киевской.
— В Брянских лесах ничего не видел?
Сергей постарался напрячь память, но ничего особенного ему не припомнилось, хотя он все время смотрел в окно вагона при проезде через Брянские леса.
Дядя Гриша грустно улыбнулся.
— А я видел. Когда с выставки сельскохозяйственной ехал. — В голосе его не было в эту минуту ни малейшего намека на самодовольство. Из внутреннего бокового кармана пиджака он достал небольшую, сильно потертую записную книжку. Перелистал несколько исписанных карандашом страничек. — Ага, вот оно. Станция Святое, неподалеку от Навли. Так в этом самом месте видимо-невидимо поваленного леса, гниющего и уже сгнившего. А у нас здесь каждая завалящая палка — на вес золота. И я уверен, что обратись мы к тамошнему начальству с просьбой отдать нам все это упавшее, пропадающее — откажут. Или, на худой конец, начнут торговаться о цене. Я, Сережа, сам, как ты, наверное, слышал, много лет служил во флоте. Море, оно, знаешь, как помогает понимать красоту. К тому же в молодости кое-что рисовал. Так вот там под Навлей хороший художник может написать хорошую лирическую картину. Затем отправит ее на выставку. Посетители будут восхищаться. Глухомань, забытость всегда волнуют на картинах. Да небось и ты восхищался этим пейзажем, глядя из окна. Так же восхищался, как нынче ливнем, хотя он и в самом деле красив.
Сергей молча кивнул. Он ждал, что дядя Гриша начнет упрекать его: мол, какой же из тебя может получиться поэт, если ты по жизни порхаешь как бабочка с цветистыми пестрыми крыльями. Однако ему не пришлось услышать подобных упреков. Теплое острое чувство благодарности к этому человеку заполнило его душу. Но ненадолго, так как это чувство сменилось новым — горькой обидой на себя за то, что за последние годы он начал смотреть на своих односельчан-хлеборобов с какой-то наигранной, всепрощающей снисходительностью. Ему припомнилось, с каким упоением он не раз рассказывал своим друзьям по институту о случае с копповским стариком Ермоленко. Тот спросил его однажды во время летних каникул о том, почему в прошлом году по ночам — дед сторожил колхозный хлеб на току — самолеты пролетали большей частью на юг, а в этом году — на север. Сергей признался сейчас в душе, что, смакуя этот крайне наивный вопрос старика, он находил в нем нечто нормальное для людей из его Копповки, расположенной вдали от больших городов, вдали от железной дороги.
Говорят, труд делает человека мудрым. Но труд, конечно, труду рознь, даже если он в каждом случае полезный. Дед Ермоленко трудился всю свою жизнь. Однако и до революции и после он трудился как робот. А вот дядю Гришу сделал мудрым труд самого высокого качества — осознанный. Проработал он гораздо меньше, чем дед Ермоленко, и книг прочитал гораздо меньше, чем ты, студент московского вуза. Как будто никакими особыми талантами не отличается. Но результаты?!. «Вот ты, — сказал себе Сергей, — гордишься какой-то божьей искрой. Но даже если эта искра и есть у тебя, то пока ты не станешь замечать в жизни больше, чем дядя Гриша, до тех пор она вместе с самим тобою не будет стоить и ломаного гроша…»
Все это промелькнуло в голове Сергея за каких-нибудь две-три минуты: пока дядя Гриша складывал и перевязывал сбрую. Когда тот покончил со своим делом и вновь вышел на свет из полутемного угла конюшни, Сергей начал прощаться:
— Пойду я, дядя Гриша. Ливень уже перестал. Если будет время, заходите, угощу чачей: друг мой один, из Абхазии, преподнес. Приходите. И поговорим обо всем. Обещаете?
— Хорошо. Я приду. Наверно, в воскресенье. К вечеру. Ну, пока.
Дом Воротынцевых стоял у самой речки. От него узкой двухрядной полоской сбегал к речке вишневый сад. Ветки вишен пробивались сквозь узкую сеть проволоки над небольшим заборчиком. Каждый год вишни на этих ветках, как только у них появлялся легкий румянец, обрывали дети.
Сергей шел с бригадного двора по росной тропинке, бегущей вдоль прибрежных огородов. Он знал, что калитка, выходящая к Громоклею, наверняка заперта. А потому свернул в проулок, проходящий мимо соседского огорода. Увидев голые, оборванные, выползшие сквозь проволоку ветки, улыбнулся: он ведь так же поступал в детстве, когда с ватагой сверстников пробегал мимо чужих садов.
Выйдя из проулка, направился к своему дому. По двору уже бегали отсидевшиеся в сарае во время дождя куры. Увидев его, они шарахнулись в разные стороны. Из дома до него донесся знакомый звон кружки, скребущей по дну почти пустого ведра. Сергей, не ставя чемодан на мокрую землю, перехватил его другой рукой. Затем приложил с растопыренными пальцами ладонь свободной правой руки к маленькому квадратному стеклышку окна, не заглядывая в него. И сразу же услышал приглушенный вскрик матери:
— Сережа!.. Сын…
Сергей быстро открыл дверь, поставил в сенях чемодан, обнял бросившуюся ему навстречу мать.
— Хоть бы телеграмму послал, — упрекала она сына, не сводя с него влюбленных повлажневших глаз. — Я даже ничего не варила. Есть, правда, холодная картошка отварная и свежие огурцы, — перешла она от упреков к оправданию. — Ну, проходи, проходи.
Сергей перенес чемодан в комнату и облегченно вздохнул.
Антарктика и Москва, китобойная флотилия и городская больница — место действия; пилот вертолета и врач — главные герои романа. Автор показывает своих героев в часы и дни высочайшего духовного напряжения, драматических событий, сложных жизненных ситуаций — это те «звездные часы» в жизни, когда обстоятельства требуют проявления лучших человеческих качеств.
Зафесов Геннадий Рамазанович родился в 1936 году в ауле Кошехабль Кошехабльского района Адыгейской автономной области. Окончил юридический факультет МГУ. Работал по специальности. Был на комсомольской работе. Учился в аспирантуре Института мировой экономики и международных отношений АН СССР. Кандидат экономических наук В 1965 году пришел в «Правду». С 1968 по 1976 год был собственным корреспондентом в Республике Куба и странах Центральной Америки. С 1978 по 1986 год — собственный корреспондент «Правды» в Италии.
Читателю широко известны романы и повести Евгения Пермяка «Сказка о сером волке», «Последние заморозки», «Горбатый медведь», «Царство Тихой Лутони», «Сольвинские мемории», «Яр-город». Действие нового романа Евгения Пермяка происходит в начале нашего века на Урале. Одним из главных героев этого повествования является молодой, предприимчивый фабрикант-миллионер Платон Акинфин. Одержимый идеями умиротворения классовых противоречий, он увлекает за собой сторонников и сподвижников, поверивших в «гармоническое сотрудничество» фабрикантов и рабочих. Предвосхищая своих далеких, вольных или невольных преемников — теоретиков «народного капитализма», так называемых «конвергенций» и других проповедей об идиллическом «единении» труда и капитала, Акинфин создает крупное, акционерное общество, символически названное им: «РАВНОВЕСИЕ». Ослепленный зыбкими удачами, Акинфин верит, что нм найден магический ключ, открывающий врата в безмятежное царство нерушимого содружества «добросердечных» поработителей и «осчастливленных» ими порабощенных… Об этом и повествуется в романе-сказе, романе-притче, аллегорически озаглавленном: «Очарование темноты».
Анатолий Иоффе, врач по профессии, ушел из жизни в расцвете лет, заявив о себе не только как о талантливом специалисте-экспериментаторе, но и как о вполне сложившемся писателе. Его юморески печатались во многих газетах и журналах, в том числе и центральных, выходили отдельными изданиями. Лучшие из них собраны в этой книге. Название книге дал очерк о применении гипноза при лечении некоторых заболеваний. В основу очерка, неслучайно написанного от первого лица, легли непосредственные впечатления автора, занимавшегося гипнозом с лечебными целями.
Человек и современное промышленное производство — тема нового романа Е. Каплинской. Автор ставит перед своими героями наиболее острые проблемы нашего времени, которые они решают в соответствии с их мировоззрением, основанным на высоконравственной отношении к труду. Особую роль играет в романе образ Москвы, которая, постоянно меняясь, остается в сердцах старожилов символом добра, справедливости и трудолюбия.
Виктор Макарович Малыгин родился в 1910 году в деревне Выползово, Каргопольского района, Архангельской области, в семье крестьянина. На родине окончил семилетку, а в гор. Ульяновске — заводскую школу ФЗУ и работал слесарем. Здесь же в 1931 году вступил в члены КПСС. В 1931 году коллектив инструментального цеха завода выдвинул В. Малыгина на работу в заводскую многотиражку. В 1935 году В. Малыгин окончил Московский институт журналистики имени «Правды». После института работал в газетах «Советская молодежь» (г. Калинин), «Красное знамя» (г. Владивосток), «Комсомольская правда», «Рабочая Москва». С 1944 года В. Малыгин работает в «Правде» собственным корреспондентом: на Дальнем Востоке, на Кубани, в Венгрии, в Латвии; с 1954 гола — в Оренбургской области.