Пока смерть нас не разлучит - [2]

Несколько месяцев назад я завела постоянного друга. Зовут его Джек Герлай, он преподает психологию в Джорджтаунском университете. А поскольку, как известно, Джорджтаунский университет находится в Вашингтоне, то и видимся мы исключительно по выходным. Вот и получается, что в будни вечером я иногда в кино или в ресторане с друзьями, но чаще — одна в своей квартире. Изредка с отчаяния зазываю к себе на треп Лэндона, семидесятилетнего соседа из квартиры напротив.

Хотя уик-энды с Джеком для меня настоящий праздник, мои будни такие будничные, что хоть волком вой.

Лэндон недавно брякнул, что его беспокоит мое душевное состояние — похоже, я того и гляди начну таскать к себе с улицы бездомных котов.

Я по-быстрому натянула тесненькие джинсы и шерстяную водолазку, потом вдела в уши большие серебряные серьги-кольца (чтобы хоть как-то принарядиться для встречи с гринвичской фифой). Сапоги-снегоходы пришлось добрых пять минут искать по шкафам — тем вечером в Манхэттене впервые за всю зиму шел не снежок, а снежище.

Снега на улице навалило еще больше, чем я предполагала. Уже лежало добрых два дюйма. И судя по небу, наверху было заготовлено еще столько же.

Метаться в поисках такси я раздумала — долго и муторно. Лучше подземка. Шестая линия от Астор-Плейс. Окажусь всего в двух кварталах от «Времен года».

Пока поезд с лужами от снега на полу трясся вперед по туннелю, я гадала, какая такая беда готова обрушиться на очаровательную головку прелестной Пейтон Кросс. Судя по тому, что о ней пишут, у нее все в полном ажуре — лучше и быть не может! Ей, как и мне, только-только перевалило за тридцать, но журналисты уже нарекли ее следующей Мартой Стюарт[1].

Завистники-ненавистники то же сравнение употребляют несколько иначе: «Та, которая воображает себя новой Мартой Стюарт».

Пейтон Кросс принадлежит уже почти легендарная ферма «Айви-Хилл» на окраине Гринвича. Пейтон организовала в старом фермерском доме и в двух перестроенных амбарах многоуровневый бизнес: там и кулинарная школа, и выездной ресторанный сервис, и кулинария для гурманов, и магазин, где продается все для кухни плюс биопродукты.

В этом году должна выйти ее уже широко разрекламированная первая книга кулинарных рецептов.

Пейтон то и дело приглашают на телешоу, связанные с питанием и организацией праздников. Совсем недавно я слышала, что ее новый муж намерен строить телестудию прямо в «Айви-Хилл», дабы Пейтон ни от кого не зависела и могла создавать собственные телепрограммы.

Мы с ней подружились в колледже — в первый год жили в одной комнате. Пейтон была настоящий живчик, блистала бесхитростной красотой чистенькой и свежей старшеклассницы и, по всем моим наблюдениям, ничего в жизни не страшилась.

Своим жизненным напором она отпугивала одних парней, а других этим же необычайным жизненным напором совершенно гипнотизировала.

Загипнотизированных было значительно больше.

Поэтому кавалеров у Пейтон хватало. Правда, ее тянуло преимущественно на хулиганистых и разгульных, на «плохих парней», которые умеют лихо разбивать сердца. Но она как-то ухитрялась избегать эмоциональных травм, и все эти лиходеи были у нее на коротком поводке.

Жить с ней в одной комнате было в общем-то весело. Хотя порой я приходила в отчаяние от ее эгоизма и нечуткости. То мы договоримся вместе поужинать, а она опоздает на час, то она одолжит у меня любимую лучшую блузку — и я найду ее позже скомканной под кроватью, рядом с мокрой грязной половой тряпкой.

Со временем я научилась ловко избегать ситуаций, которые кончались моими рыданиями в подушку. Надо было просто не ждать от Пейтон тонкости чувств и деликатного внимания и на полную катушку наслаждаться той атмосферой веселья и бесшабашности, которую она умела создавать вокруг себя.

Уже на второй год колледжа и я, и Пейтон стали жить каждая в своей квартирке. Мы по-прежнему оставались друзьями и могли при случае пропустить вместе по кружке пива и всласть потрепаться обо всем на свете, хотя виделись довольно редко.

Мало-помалу я сблизилась с несколькими студентками, деликатными и внимательными, которые в отличие от Пейтон были, так сказать, генетически предрасположены к настоящей девичьей дружбе.

После колледжа мы с Пейтон не потеряли связь — переписывались по электронной почте, но опять же крайне редко.

Моя рабочая жизнь началась с того, что я рвала подметки репортером для «Олбани таймс юнион», потом набиралась опыта в газетке «Рэкорд» в графстве Берген. И в какой-то момент махнула в Манхэттен в надежде пробиться в лучшие журналы. Связей у меня не было никаких, нью-йоркских правил-законов я не знала, поэтому позвонила Пейтон, чтобы она меня немного просветила. В то время она подвизалась в журнале «Продукты и вино» — клепала новые рецепты и пообещала свести меня кое с кем в журнальном бизнесе. К моему удивлению, обещание свое Пейтон выполнила, а потом несколько раз приглашала меня в Гринвич — на вечеринки сотрудников своей быстро растущей фирмы (она уже тогда с блеском обслуживала обеды, свадьбы и приемы).

Отношения с ней у всех строились по одному шаблону: сперва достанет тебя до такой степени — ну задушила бы стерву! А потом обратит вдруг на тебя внимание и сделает что-нибудь приятное — и ты уже готова мурлыкать у ее ног.