Пока горит свеча - [10]

Шрифт
Интервал

– Никакие девушки никогда не будут важнее наших родителей. Люби и береги свою мать. В жизни тебя никто не полюбит так же сильно, как она.

В этот момент родители позвали их к столу выпить горячего чаю. Миссис Олис с гордостью рассказывала, как чудесно она провела сегодняшний день. Все были удивлены, так как подобное поведение можно было ожидать от Джона, но никак не от Майкла.

Остаток вечера они провели за столом, делясь последними новостями.


Поздно вечером Майкл лежал в своей постели и думал о прошедшем дне. Он давно не уделял внимание своей матери. Этот день был одним из лучших в его жизни. Он вспоминал удивленные глаза Моники. Неужели все вокруг такого плохого мнения о нем, неужели все думают, что он не способен проявить заботу о своих родных?

Он лежал и думал. То, как ведет себя Моника, для него было непривычно. Доселе любая девушка рано или поздно становилась для него доступной, но не Моника. Он применял свои проверенные трюки, которые не раз помогали ему снять очередную цыпу. Но с ней это не проходило. Эта девушка его очень сильно зацепила. Хотя должно быть все наоборот.

Майкл и не заметил, как его мысли постепенно растаяли, уступив место сладкому сну.


Моника стояла с фотоаппаратом в руках, Майкл держал на руках ребенка лет пяти, и они вместе кормили лебедей в Центральном парке. Свет озарял их лица, которые были очень похожи. Моника подошла к ним и достала зерна кукурузы и корочку хлеба из своей бордовой сумки. Все были счастливы и дружно позировали на фотоаппарат, который передали какому-то прохожему.

– Ты опоздаешь, вставай! – услышал Майкл. – Вставай, я тебе говорю.

Миссис Олис трясла его за плечо.

– Твои бананапанкейки уже остывают. Сам просил разбудить тебя, а теперь спишь беспробудно! В армию тебя надо!

Убедившись, что Майкл встал с постели, она ушла на кухню.

– Что это было? – подумал Майкл. Отрывки сна все еще всплывали у него в голове. – Так, Моника, мы будем предохраняться, – с этой фразой он пошел умываться.

Дом Майкла был небольшим. Его комната располагалась на втором этаже. Он считал, что это его территория, и не разрешал наводить порядок в своей комнате кому-либо. Именно поэтому в ней всегда был какой-то хаос. В отличие от его берлоги, комната по соседству – спальня Олис Браун – была всегда идеально убрана, во всяком случае до тех самых пор, пока туда случайно не зайдет Майкл. Небольшая лестница спускалась с общего холла второго этажа на первый. Ванная комната располагалась ближе всего к комнате Майкла, что порой после особо веселых алкогольных гуляний очень даже спасало Брауна-младшего. На первом этаже располагались просторная, уютная гостиная и кухня, совмещенная со столовой. Дом был простым, но в нем всегда чувствовалась теплая аура матери Майкла.

Когда он искал новую зубную пасту в шкафу ванной, он случайно наткнулся на упаковку каких-то лекарств.

– Мам, это твое? – спросил он, когда спустился на кухню. – О, ты нашел мои витамины. А я их не могла найти.

– Они были у меня на полке.

Мисис Олис торопливо забрала их у сына и продолжила:

– Майкл, спасибо тебе за вчерашний день. Я не ожидала такого от тебя, – с гордостью добавила она.

– Я сам от себя такого не ожидал, – он встал и поцеловал ее в щеку и, обняв, спросил: – Как тебе Моника?

– Ты о девушке, которую мы вчера повстречали? Ты же знаешь мое мнение. Я против твоих временных девушек.

– Да и в дом можно привести только ту, что будет со мной по жизни всегда, – продолжил Майкл.

– И знакомить меня только с той, которая будет твоей женой.

– Я помню эти правила.

– Вот и отлично. Она милая, – подмигнула она Майклу, – надеюсь, эта было неофициальное знакомство, а то тебе еще рано жениться.

– Нет, что ты! Ты же видела, мы случайно встретились. Мы толком и не знакомы.

– Ох, Майкл, я знаю, что случайностей не бывает.


Майкл поехал в колледж. Последний год учебы не занимал у него много времени и сил. Он успевал и на работу, и на тренировку. Сидя на лекции, он решил написать Монике.

«Привет. Ты мне сегодня приснилась. Ты улыбалась. Хочу рассказать тебе про сон. Давай увидимся!»

«Привет. Как твои дела? Я освобожусь в 17.00»

«Все в норме. Я заеду за тобой»

«Не надо, давай лучше встретимся в «Парадизе» в 17.15»

«Ок. Буду ждать тебя там»


В пять часов Майкл был на месте. Он немного волновался. Выбрав стол у окна, он стал ее ждать.

Девушка вышла из такси и быстро забежала в ресторан. Он помахал рукой, и она пошла в его сторону.

– Какие прекрасные волосы, – первое, что сказал ей Майкл.

Моника не поняла его интонации и начала поправлять свои локоны.

– Что-то не так?

– Нет-нет, все хорошо. Я говорю, мне нравятся твои волосы.

– Спасибо! – засмущалась она. – Кстати, привет! Была уверена, что ты опоздаешь.

– Почему?

– Ты, оказывается, известная личность в нашем небольшом городе, о тебе столько говорят.

– Хорошее или плохое?

– Больше плохого. А если честно – только плохое. Не понимаю, почему я вообще согласилась увидиться с тобой.

– Поэтому ты не захотела, чтобы я за тобой заехал.

– Да, последний день учебы хотелось закончить без каких-либо сенсационных сплетен вроде «Моника Падалан – новая девушка Майкла Яна».


Еще от автора Грегори Ян
Паркуйся правильно, и еще 32 принципа яркой жизни

Вся жизнь, если задуматься, это одна большая дорога. Здесь можно встретить надежных товарищей, которые помогут в трудную минуту. Также можно гоняться на безумных скоростях, выясняя, кто самый смелый и быстрый. А еще тут ломаются, подрезают и опережают. Как в этом хаосе не потеряться и не простоять отпущенные годы в «пробках»? Грегори Ян собрал под одной обложкой принципы яркой жизни, передавая их через знакомую каждому автомобильную метафору. Пристегните ремни и, шурша гравием, отправляйтесь в путешествие по страницам произведения.


Рекомендуем почитать
С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».


От рассвета до заката

В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.


Жук, что ел жуков

Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.