Поиск исторического Иисуса. От Реймаруса до наших дней - [19]

.

Эта идея, выраженная Вреде, хотя и зародилась в кругах «скептиков», впоследствии стала общепринятой в новозаветной библеистике. В XX веке, начиная с полемики Швейцера и Вреде и вплоть до нынешнего момента, различные течения в «Поиске исторического Иисуса» в немалой степени определяются тем, насколько тот или иной ученый признает богословскую обработку исторического повествования Евангелий. Вреде, как типичный представитель «скептического» течения, утверждает, что подобная обработка была очень глубокой, поэтому каких-либо обоснованных заключений исторического характера сделать практически невозможно:

Рассказы о жизни и учении Иисуса претерпели значительные изменения за тот длинный промежуток времени, пока они не попали в евангелия. <…> Иисус (в Евангелии от Марка. – А. А.) рассматривается уже не в качестве простого человека, а в качестве божественного существа, которое может все – может, например, с точностью предсказывать будущее, подробности своих страданий и т. д. Да вряд ли Марк и знал много о жизни Иисуса. Порядок его рассказов едва ли хронологический, ибо располагает он их, большей частью, по их фактической связи. Вот почему мы, принужденные в данном случае всецело опираться на Марка, не можем обрисовать жизнь Иисуса с достаточной полнотой[94].

Вреде однозначно утверждает, что между проповедью исторического Иисуса и богословием раннехристианской общины лежит пропасть:

Иисус не знает ничего из того, что для Павла (апостола и самого раннего христианского автора. – А. А.) является альфою и омегою[95].

Вреде выделяет историческое ядро евангельского повествования, которое впоследствии стало почвой для богословской рефлексии. Однако историческая реконструкция Вреде настолько пунктирная, что ее автора можно однозначно отнести к «скептическому» течению. Вот как описывает Швейцер результаты работы Вреде:

Иисус начал Свое служение как учитель (хотя исторически более корректно называть Его «пророком») в Галилее. Его окружали ученики, вместе с которыми Он странствовал и которым рассказывал о Своем учении. Некоторые ученики были особо приближены к Иисусу, в то время как другие просто какое-то время проводили с Ним. Свое учение Он разъяснял в притчах. Он был известен и как чудотворец. Именно это качество сделало Его особенно известным в народе. Чаще всего Он занимался исцелением бесноватых. Иисус был настолько близок к людям, что не чуждался общения с мытарями и грешниками. В отношении Закона Он придерживался в некоторой степени либерального отношения. Его учению противостояли фарисеи и верхушка еврейской знати. Они пытались всячески уловить Его и пресечь Его учение. И когда Иисус пришел из Галилеи в Иерусалим, им это удалось. Он не сопротивлялся и в итоге был осужден. Римские власти поддержали обвинения иудейских противников Иисуса[96].

Итак, Вреде несколько изменил понимание «мессианской тайны», предложенной Бауэром. Если Бауэр считал «мессианскую тайну» литературным и богословским изобретением автора Евангелия от Марка, то Вреде считал ее продуктом богословского творчества раннехристианской общины. Идея Вреде является неким синтезом гипотез Штрауса и Бауэра. От Штрауса Вреде берет идею о том, что за разработкой раннехристианского вероучения стоит община, а не отдельный богослов. При этом Вреде утверждает, что современный исследователь не может однозначно ответить на вопрос, является ли то или иное положение раннехристианского учения бессознательным (Штраус) или осознанным (Бауэр) богословским творчеством общины. От Бауэра Вреде берет идею о том, что именно «мессианская тайна» (как она зафиксирована в Евангелии от Марка) служит маркером того, что этот текст (как и все синоптические повествования) был богословской (а не чисто исторической) работой. Синтезируя теории Штрауса и Бауэра, Вреде удается избегнуть излишне радикальных выводов, к которым пришел в свой поздний период Бауэр и впоследствии вся «мифологическая» школа.

Подытоживая параграф про «скептическое» направление, отметим его характеристики.

1. В евангельском повествовании выделяются исторический и богословский пласты. При этом богословская интерпретация реальной истории настолько глубока и всеобъемлюща, что реконструировать жизнь и учение исторического Иисуса либо вообще невозможно (Бауэр в ранний период его творчества), либо возможно в минимальной степени (Вреде).

2. Богословская интерпретация истории об Иисусе была, вероятно (Вреде) или даже точно (Бауэр), плодом осознанной богословской рефлексии раннехристианской общины (Вреде) или автора евангельского текста (Бауэр).

3. Ведущий метод исследования евангельских текстов – литературно-критический подход. Установление литературных зависимостей и литературных слоев новозаветных текстов становится ключом к (не)возможной реконструкции образа исторического Иисуса.

7. Эсхатологическое течение

Работы этого направления выстраивают реконструкцию жизни, учения и личности Иисуса, исходя преимущественно из эсхатологических элементов его проповеди – тех, которые говорят о конце мира.

В отличие от работ скептического течения, в работах эсхатологического доминирует историко-критический, а не литературно-критический подход. То есть при вынесении решения по вопросу аутентичности того или иного евангельского текста во внимание берутся внешние факторы (например, соответствие фрагмента историческому контексту жизни Иисуса), а не внутренние, текстуальные свидетельства.