Поиск (Экономическая повесть) - [14]

– Это что же получается-то? – Васильев стал выписывать на маленьком листке цифры. – Выходит, сто пятьдесят опор из уголка «съедают» две тысячи двести пятьдесят рублей зарплаты, а из труб – всего лишь семьсот пятьдесят, в три раза меньше. Вот она где, дорогой Василий Семенович, собака зарыта. Подрубаем сук, на котором сидим. Стараемся делать опоры дешевле, а что имеем? Одни минусы. Раз объем валовой продукции уменьшился, значит, и другие показатели ухудшились: снизилась производительность труда, сократился фонд заработной платы…

– Значит, чем дороже, тем лучше? – не сдержал своего искреннего удивления главный инженер.

– При троекратном снижении расхода зарплаты мы могли бы иметь в четыре с половиной раза выше производительность труда рабочих… Я имею в виду цех металлоконструкций, – уточнил Васильев.

– Да, математика… А мы-то считали: чем дешевле, тем лучше… Уж так избегали дорогих материалов! На каждом участке, считай, вывесили призывы о снижении издержек производства.

– Пойдем дальше. Насколько увеличил механический цех выпуск крепежных и монтажных изделий за два последних года?

– На тридцать процентов… Как и предусматривал приказ по тресту.

– Читал. Только руководители треста упустили из виду одну важную деталь: они были обязаны повысить заводу удельный вес зарплаты в объеме валовой продукции. Ведь посмотри, что получается: дневная выработка на одного рабочего при изготовлении металлоконструкций – двести рублей, а на выпуске болтов с гайками – десять. Зарплата же, к примеру, слесаря пятого разряда при выполнении нормы в обоих случаях – четыре рубля. Улавливаете?

– Еще бы… – вздохнул Харитонов. – Рабочий цеха металлоконструкций дает для плана в двадцать раз больше, чем механического при одинаковом расходе зарплаты… Ну, если мы, Александр Александрович, нашли, где «собака зарыта», то нам теперь не так уж сложно ее «откопать»: завезем побольше дорогих труб и будем делать из них опоры! На трансформаторные будки железный лист пустим потолще, металлоконструкции для подстанций – тоже потяжелее и подороже пойдут… Найдутся такие резервы и по другим видам продукции. И тогда выберемся наконец…

– Вряд ли, – перебил его Васильев. – Я сделал расчеты по всем основным показателям за два последних года, и выяснилось, что план в рублях превышает задание по конкретным видам продукции. Даже при стопроцентном выполнении плана по натуральным показателям мы все равно не наберем плана в рублях… Словом, у нас образовался воздушный вал на двести тысяч рублей.

– А что такое «воздушный вал»?

– Это разрыв между заданием по выпуску продукции в натуральном выражении согласно производственным мощностям и планом в рублях.

– Но мы не виноваты, что трест дает нам такой план.

– Точнее сказать, без вины виноваты! Поскольку не оказывали должного сопротивления. Что же касается вашего предложения относительно удорожания продукции, то делать это надо с ведома начальства.

– Неужели вы думаете, Александр Александрович, что трест может дать такое согласие?

– Мы должны доказать, что если не утвердят нам экономически обоснованный план, то у нас просто не будет иного выхода, как только идти на удорожание продукции – в противном случае мы оставим людей без зарплаты. Удастся нам убедить начальство в этом – оно будет закрывать глаза на эту деятельность, а в трудный момент окажет и поддержку.

– М-да. А я вот и не думал, что можно на наши проблемы так взглянуть, – признался Харитонов. – Не искушен я в экономике. Честно работал, тянул как вол и думал – этого за глаза хватит. Ан нет… Не те времена, брат… Трудно руководить без экономического образования…

Харитонов посмотрел на часы:

– Мне пора уходить. Благодарю вас, Александр Александрович, за урок.

Как ни было ему неловко за свою неосведомленность, последнюю фразу сказал он искренно. Новый директор, что называется, был на голову выше его, мыслил шире, смелее, и Харитонов в душе благодарил еще и судьбу за то, что свела с таким интересным человеком.

Васильев между тем, расхаживая по кабинету, обдумывал будущую полемику в тресте. По опыту работы в строительно-монтажном управлении он уже знал: на получение реального плана особых надежд возлагать не приходится…

•

Бумаги, что получили руководители треста от нового директора, убедили их: они не ошиблись в выборе. Перед ними лежал скрупулезный анализ экономического положения завода, который показывал, почему произошел срыв, как его преодолеть – словом, все считали, что предприятие, севшее на мель, заимело в лице Васильева лоцмана, который ни при шторме, ни при тумане не сойдет с нужного курса. Приняв логику Васильевских расчетов, трест обратился в объединение с просьбой пересмотреть план заводу и выделить дополнительный фонд зарплаты. Но, увы, объединение все заботы свалило на трест: «Вы поддержали Васильева, вы и помогайте ему. С большими деньгами-то и старый директор вышел бы из прорыва!»

Обескураженный Васильев бросился к Церцвадзе:

– Нона Георгиевна, причины отставания электромеханического завода вы хорошо знаете, они объективны… На энтузиазме тут не выедешь…

– Никаких резервов в тресте сейчас нет, – сказала Церцвадзе устало. – Будет что – поможем…