В период работы начальником планового отдела строительно-монтажного управления я был студентом-заочником экономического института. Вечерами и по выходным дням на лекциях, семинарах и со страниц учебников меня учили: чем дешевле выпускаемая продукция, тем лучше! В одной из наших аудиторий на плакате крупным шрифтом было начертано популярное в те годы положение: «Себестоимость – зеркало работы наших предприятий!» А днем на работе я на каждом шагу убеждался в обратном: чем дороже выпускаемая продукция, тем лучше показатели работы коллектива!
Учитывая, что планы ежегодно увеличивались от достигнутого уровня, нам, как и многим нынешним строителям, вечно не хватало объема выполненных работ для выплаты зарплаты, фонд которой определялся по среднепотолочному методу в процентах к валу. И мы вынуждены были искать пути искусственного удорожания стоимости объектов в рамках «закона». О приписках тогда не могло быть и речи: за них можно было поплатиться не только Колымой, но и головой. О некоторых путях «законного» накручивания объема в рублях без увеличения реальной продукции рассказывается в предлагаемой повести. В этой связи хочу сказать, что в ней нет выдуманных примеров или фактов. Все они взяты из моей личной практики, или же я с ними сталкивался в процессе своей научной и журналистской деятельности.
В самом начале поиска мое воображение особенно поразило многократное включение в объем производства одной и той же продукции. Известно, что прежде чем железная руда и сопутствующие ей компоненты превратятся в трубы и поступят на нефтепромыслы, по технологии проходят минимум 3 – 4 разных предприятия. И на каждом из них их стоимость нарастающим итогом вместе с транспортными расходами включается в объем валовой и товарной продукции. Но это еще не все. Трубы после отработки своего срока демонтировались и отпускались по нарядам заводу, который изготавливал из них опоры для линий электропередач и телефонной связи. Эти опоры мы получали с завода и устанавливали на соответствующих объектах. И таким образом стоимость труб еще трижды включалась в объем производства – в организациях, демонтирующих их, на заводе и в строительно-монтажном управлении. Когда у нас в тресте возникли серьезные трудности с планом, по независящим от нас причинам, и все попытки добиться реального задания не увенчались успехом, то у нас не оставалось иного выхода, кроме, как это описано в повести, создания цеха легких металлоконструкций, который на законном основании позволял в четвертый раз включать стоимость труб в объем выполненных работ…
Сколько таких повторов совершают предметы труда, тогда я, конечно, не знал. Теперь знаю. В среднем 5 раз!
Первоначально я думал, что парадоксы, о которых рассказывается в повести, присущи только строительным организациям. Затем на примере электромеханического завода убедился, что на заводах среднепотолочный метод планирования расцвел еще более пышным цветом. Рабочий, занятый в цехе металлоконструкций на изготовлении опор и будок для электроподстанций, с учетом стоимости труб и металла давал для плана за смену от 300 до 900 рублей. В механическом же цехе рабочий более высокого разряда, нарезавший болты и гайки, давал вала в 50 – 100 раз меньше, а платить ему, конечно, надо больше. Заводу же фонд зарплаты планировался 20 процентов к валу в среднем. Поэтому если удельный вес продукции механического цеха увеличивался, а по заводу объем оставался прежним, то средств на зарплату не хватало. В результате надо было искать выход, что-то придумывать…
В этих условиях о снижении себестоимости, которая в конечном счете вела к уменьшению вала, можно было только говорить или мечтать. Зеркалом работы предприятий и отраслей служил вал, который более чем в два раза превышает стоимость совокупного общественного продукта. Поиски «выходов» и «придумывания» путей выполнения плана и обеспечения коллектива зарплатой заканчивались, как правило, накручиванием объема в рублях без увеличения реальной продукции, и в результате зеркало получалось кривым. Поэтому стоимостные показатели и расчеты на базе валовой (товарной) искажались, как в кривом зеркале.
Все это постоянно наводило меня на грустные размышления: кто это придумал? зачем? кому нужна такая липа? У меня невольно возникало тревожное чувство: неужели это накручивание объема в рублях, ни на грош не увеличивающее потребительные стоимости общества, а зачастую связанное с расточительством национального богатства, соответствует марксизму-ленинизму?
В процессе поиска ответов на волнующие меня вопросы я с огромным удовлетворением все больше и больше убеждался, что увеличение объема производства в рублях без соответствующего роста реальных потребительных стоимостей противоречит марксистско-ленинской теории и экономической политике нашей партии…
Однажды после выступления на конференции в Институте экономики Академии наук СССР ко мне подошел академик К.В. Островитянов и полушутя сказал:
