Поиск-81: Приключения. Фантастика - [103]

— Защищайся, Шина!

И грянул бой.

Даже оказавшись в глупейшем положении пленника, пытаясь освободиться от пут, я и то был захвачен этим фонтаном чудес. В сражении как с той, так и с другой стороны приняли участие полупрозрачные и невесомые, озвученные и нет, твердые и текучие гладиаторы, красноармейцы, хоккеисты, мушкетеры, скелеты с пистолетами, гоплиты, снайперы, легионеры, летчики на самолетах и прочие… Фигуры возникали из воздуха, целились, стреляли, натягивали лук, бросали бомбы, рубились туманными мечами, толкались, разбивались, как стекляшки, разваливались, как кубики, спорили, кто «жив», а кто «убит», дразнились, показывали друг другу «фигушки».

Это был еще и бой соперников на поле успеваемости. Самолеты двоечника Лехи Шины можно было легко узнать: он плохо учил физику, и его аэрочудовища, летая, махали крыльями, словно птицы. Отметками по истории Шина тоже не блистал, его гладиаторы размахивали былинными палицами, стрельцы стреляли из луков, арбалетчики носились в небе на каких-то арбах. Одним словом, ему можно было влепить за сражение жирную единицу. И, чувствуя это, Лехина солдатня хлыздила, ставила подножки, била лежачих.

— Ой! — это вскрикнула, показавшись на балконе, неизвестная Дама Икс из параллельного класса Танька Полухина. — Опять деретесь?

И сражение вмиг развеялось, все мечи и пистолеты растаяли, армии растворились, будто их и не было. А Леха поспешно сменил свой генеральский мундир на синее шерстяное трико члена сборной страны с гербом на груди. И только тут я понял, что станционному хулигану Лехе Шине тоже чуть-чуть нравится неизвестная дама, и он, как и Негодник, никогда не признается в этом.

— Кто это? — спросила Танька удивленно, показывая пальцем в мою сторону.

— Это мой друг Чучело! — сказал Негодник. С этими словами нейлоновый шнур исчез, и я немедленно выключил генератор…

Бум! Мир вновь вывернулся с изнанки на лицевую сторону, и мы оказались у окна в бабушкином доме.

— Это стереокино, что ли? — спросил изумленный Негодник.

Я не ответил, а тяжело задумался. Нет, мне нисколько не повезло. Встреченный на Земле мальчишка-пускатель обладал потрясающей силой воображения. Бортовой генератор, предназначенный только для осуществления космического полета, он заставил творить чудеса. Самое удивительное, что этот дар воображения здесь, на Земле, расхожая монета. Так завирать и выдумывать могут буквально все мальчишки и девчонки. И еще! Оказывается, грезы детей в тысячи раз мощнее фантазии взрослых…

Теперь я мог хотя бы приблизительно объяснить причину внезапной аварии. Видимо, когда траектория полета пересекла Землю, мой пускатель был буквально уничтожен чудовищным полем фантазии вокруг планеты мощностью в десятки тысяч фэнов (фэн — единица мощности воображения).

Итак, наши пускатели и тягаться не могли по силе воображения хотя бы с тем же Негодником, но…

Но все созданное мальчишкой было на редкость непрочным, зыбким. Огонь не обжигал, пули протекали сквозь пальцы. Стоило только выключить генератор, и грезы рассеивались. А ведь улитка, сотворенная гением на Цедре, была живой! Она трепетала крылышками, перелетала с цветка на цветок, выпускала сиреневатые рога, расчесывала волосы гребешком из былинок. Ее можно было поймать сачком.

Мое положение оставалось по-прежнему безвыходным… Для мальчишки это была только игра.

— Послушай, Негодник, ты можешь придумать ну хотя бы один настоящий гвоздик?

— Гвоздик? Да у меня гвоздей сколько хочешь!

Он сидел на подоконнике, болтал ногами, и я видел, как в фантазиях он то уносится в космос, то вступает в схватку с акулой, то становится человеком-невидимкой, чтобы ускользнуть от бабули.

— Я знаю, о чем ты думаешь.

— Слабо! Спорим!

— Трусишь, что бабуля всыплет за сломанные ходики.

— Я просто хотел вытащить кукушку, а там что-то кракнуло…

Он бросил взгляд на испорченный механизм, я успел включить генератор — и пойманное в силки искреннее желание мальчишки тут же починило примитивное устройство. Растянутая пружинка скрутилась, втянула кукушку и захлопнула дверцы птичьего домика. Ходики весело застучали маятником, зашевелили стрелками.

Негодник с хохотом спрыгнул с подоконника, весело запрыгал на одной ножке.

КАК ЗДОРОВО, ЧТО МЫ ПОЧИНИЛИ ХОДИКИ. А ОН СОВСЕМ НИЧЕГО, ЭТОТ ЧУЧЕЛО. УРА! И БАБУШКА НЕ БУДЕТ СЕРДИТЬСЯ.

— Вот видишь, стоит только по-настоящему захотеть, — нравоучительным тоном сказал я.

— По-настоящему?

Негодник на миг остановился. Его глаза изумленно округлились.

— Ну конечно по-настоящему, а не понарошке. Видишь ли, все вокруг нас собрано словно из песка. Это только кажется, что прочно и неподвижно. А я умею лепить из мириадов таких песчинок новые вещи.

— Ура! — крикнул Негодник, подбегая к старой зингеровской швейной машинке.

Кажется, он наконец понял.

Сдернув с машинки футляр, он лихо крутанул ручку.

Послушная его приказу, сломанная шестерня шевельнулась в пыльном чреве и выплеснула три новых зубчика вместо сломанных. Шестеренки сцепились, колесики завертелись, челнок повернулся в шпульке, и игла заскользила вверх-вниз, вверх-вниз.

ВОТ БАБУШКА ОБРАДУЕТСЯ!

Схватив с комода пластмассовый футляр, Негодник извлек оттуда старенькие очки с треснувшей дужкой. И снова генератор слепил половинки, смыл со стекол паутину царапин.