Похититель невест - [6]

Краешком глаза Изабель заметила, как рука сэра Джастина прикоснулась к локотку Эвелины, и красавица, улыбаясь, повернулась к гостю.

— Вы совершенно правы, милорд, — радостно согласилась она. — Ничего иного я не могу желать.

Вежливо взяв ее под руку, сэр Джастин подвел леди Эвелину к низенькой кушетке на другом конце комнаты, и теперь Изабель почти не слышала их разговора. Притворяясь, что внимание ее сосредоточено лишь на бесконечных колонках цифр, Изабель исподтишка посматривала на них — вернее, на него. Она не смела делать это в открытую, а потому бросала на них лишь косые взгляды из-под густых ресниц. Еще ни разу сэр Джастин не вел себя подобным образом, не держался с леди Эвелиной так почтительно, не старался столь явно понравиться ей, и потому Изабель чувствовала, как сердце прыгает у нее в груди. Ясно, сэр Джастин так же очарован притворным кокетством Эвелины, как и все остальные поклонники, которым та кружила голову. Эвелина играла свою роль безупречно — сейчас она была застенчива, на губах ее играла робкая улыбка, а на щеках то и дело вспыхивал яркий румянец.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем сэр Джастин встал и помог Эвелине подняться.

— Благодарю вас за откровенность и искренность, миледи. Можете мне поверить, я отлично понимаю, как нелегко вам было затрагивать столь деликатные вопросы. Однако молю вас ни о чем не тревожиться. Теперь, когда мне известно, чего вы требуете в подтверждение серьезности и искренности моих намерений в связи с предстоящим нам браком, я постараюсь незамедлительно исполнить вашу просьбу.

— Вы даже не представляете, милорд, какую радость доставляют мне ваши слова, — чуть слышно шепнула Эвелина. Глаза ее сияли. — Если я, в самом деле, смогу поверить, что мужчина, которому суждено стать моим мужем, небезразличен ко мне, я охотно и с радостью дам свое согласие на брак.

Она подняла лицо, приглашая его к поцелую — подобное приглашение должно было навеки скрепить их помолвку, — и Изабель, чувствуя, что сердце ее болезненно замирает, подняла голову и стала наблюдать.

Сэр Джастин вежливо улыбнулся, глядя в запрокинутое, с зажмуренными глазами лицо Эвелины, но, сделав шаг назад, склонился и поцеловал ей руку. Выпрямившись, он спокойно встретил ее удивленный взгляд и сказал:

— Мне давно уже пора покинуть вас, миледи, ибо я никак не могу допустить, чтобы вашего отца коснулась хоть тень беспокойства, и доставить вам этим хоть малейшую неприятность. Благодаря вам, миледи, я чувствую себя счастливейшим из смертных. Клянусь честью, мне наградой станет бесценный дар, за который я навеки безмерно благодарен вам. Обещаю: завтра в это же время вы будете иметь все доказательства глубины и искренности моих чувств. Клянусь всем, что дорого мне на этом свете.

Изабель осмелилась, наконец, перевести дыхание, и тут сэр Джастин неожиданно повернулся на каблуках и так быстро подошел к письменному столу, что Изабель даже не заметила, как шумно она вздохнула. Ужас охватил ее с такой силой, что она почти не расслышала его слов, когда он, встав прямо перед ней, заговорил:

— Могу ли я просить вас о величайшем одолжении, леди Изабель?

Словно оглушенная, Изабель просто кивнула головой, не в силах произнести даже простенькое «да».

Он улыбнулся.

— Обещайте постараться и закончить всю вашу работу как можно быстрее. Уверен, вскоре нас ожидает праздник, а потому мне бы не хотелось, чтобы вы упустили возможность принять в нем участие. — Поклонившись, он добавил: — С нетерпением буду ожидать нашей с вами следующей встречи. Осмелюсь пожелать вам доброго дня, миледи.

Он точно таким же образом простился с Эвелиной и откланялся. Как только за сэром Джастином закрылась дверь, Эвелина повернулась к кузине с торжествующим смехом.

— Отлично! — воскликнула она и, подхватив богато украшенные дорогим шитьем широкие юбки, закружилась, приближаясь к Изабель. — Все вышло так, как и предсказывал отец. Просто замечательно. Разве ты не согласна, Изабель? — Эвелина оперлась белыми, безупречной формы ручками о крышку письменного стола и наклонилась над ним. — Ну? Ты не поздравишь меня, кузина? Ладно, хватит дуться. Пожелай же мне счастья. Я хочу услышать, как ты произнесешь эти слова. Ну, говори же, Изабель! Я хочу слышать, как ты будешь желать мне счастья.

Как жаль, подумала Изабель, что так трудно научиться скрывать свои чувства. С тех пор как четыре года назад умерли ее родители, она многому научилась — молить о помощи, унижаться и выпрашивать, — однако, к несчастью, характер ее оставался твердым и не менялся от лишений и унижений, которым подвергали ее то дядя, то красавица кузина. Ты настоящая француженка, когда-то с одобрением отзывался о ее характере отец. Но ведь тебя можно будет только завоевать, с отчаянием добавляла мама.

Как обычно, упорное молчание Изабель взбесило Эвелину, а потому звонкая пощечина, которую она закатила сидевшей перед ней девушке, должна была стать вполне заслуженным, на ее взгляд, наказанием за упрямство.

— Ах ты, глупенькая серая мышка! — злобно прошипела Эвелина. — Я видела, как ты поглядывала на него, как следила за ним. Сэр Джастин красив, не так ли? Красив, хорош собой, умен… Только он — мой, поняла? Если ты вообразила, будто хоть один мужчина захочет когда-нибудь обратить свой взор на жалкого крысенка вроде тебя, то, значит, ты еще глупее, чем я полагала. Ну, а теперь говори! — Еще одна пощечина обрушилась на Изабель, и голова девушки дернулась в сторону. — Говори, что счастлива за меня!