Похититель детей - [28]

— Вы можете подтвердить, что ваш сын вечером двадцать первого июня все время был дома?

Эдит помедлила и потерла лоб, словно ей нужно было хорошо подумать.

— Я не знаю. Может, был, а может, и нет. Он уходит, когда хочет, приходит, когда хочет, и делает, что хочет. Я за этим не слежу. Он достаточно взрослый. Если бы я контролировала его с утра до вечера, то потратила бы на это всю жизнь. А у меня, слава богу, хватает и других дел.

«Мама, — подумал Альфред, — Господи, мама, неужели ты хоть раз в жизни не поможешь мне? Один-единственный раз? Неужели тебе настолько все равно, что они сейчас со мной сделают?»

— Я бы хотел поговорить с вашим мужем, — сказал Вайланд, обращаясь к Эдит.

— Он умер. Как только родился Альфред. — В ее голосе звучала горечь.

Вайланд замолчал. В дело вступил Келлинг и обратился к Альфреду:

— А что ты делал вечером в понедельник в двадцать два тридцать на автобане А7, когда произошло тяжелое дорожно-транспортное происшествие? Ты же видел эту аварию?

Альфред не знал, что говорить и как реагировать, но тут Вайланд положил перед ним фотографию. Раздробленный череп Тили и его лицо сзади.

— Это ведь ты? Или нет?

Альфред молча кивнул. Деваться было некуда.

Келлинг повысил голос:

— И что ты там искал?

Альфред пожал плечами:

— Ничего. Мы просто катались там, пара приятелей и я, увидели аварию и остановились, чтобы глянуть, что случилось.

— На какой машине вы ездили?

— На машине одного из моих друзей.

Вайланд раскрыл блокнот:

— Фамилия? Адрес? Марка машины? Номер машины?

Голос Альфреда становился все тише и тише:

— Я никого не выдам.

Келлинг ухмыльнулся:

— Если человек ничего не совершил, то ему и выдавать нечего! А вот когда есть что скрывать… Ну?

Альфред понял, что совершил ошибку, и попытался исправить положение:

— О’кей, мы угнали машину. Но только чтобы просто покататься. А потом мы хотели поставить ее назад.

Эдит сделала глубокий выдох, тихо свистнув через передние верхние зубы, между которыми была довольно широкая щель.

— Ну? Вы поставили ее назад?

— Не знаю.

— Почему не знаешь?

— Я пошел домой пешком.

— Что? — вмешалась Марайке, которая хорошо знала эти места. — От места аварии до твоего дома, то есть от Нертен-Харденберга до Бовендена, почти одиннадцать километров! Почему ты пошел пешком?

— Не знаю. Захотелось. Они действовали мне на нервы. — Не с его умом было справиться с допросом, и он уже почувствовал это.

— Сколько вас было? — спросил Келлинг.

— Трое.

— Как зовут остальных?

— Не скажу.

— О’кей. Тогда вся вина ложится на тебя одного. Если тебе так хочется, пожалуйста. Вы что, в тот вечер поссорились?

Альфред покачал головой. Если бы он сказал «да», то пришлось бы объяснять почему, а ничего путного на ум не приходило. В голове было пусто, словно кто-то все там вымел, и было такое чувство, что он сделал неправильно все, что только смог.

— Хорошо. Тогда по тексту, — сказал Вайланд. — Итак, когда вы встретились?

— В семь.

— Где?

— Здесь, на месте. Возле молодежного клуба.

— А что потом делали?

— Ничего. Трепались. Пиво пили.

— Где?

— У фонтана. Погода была хорошая.

— А потом?

— Потом угнали машину.

— Где?

— Со двора у железнодорожного переезда. Люди ничего не заметили. Наверное, телевизор смотрели.

— Что это была за машина?

— Форд.

— Какого цвета?

— Такого… темно-красного, грязно-красного.

Эдит перебила допрос:

— Мне надо еще кое-что сделать на улице…

— К сожалению, придется подождать, фрау Хайнрих, — сказал Келлинг, а Вайланд продолжал задавать вопросы:

— И что вы потом делали?

— Поехали кататься.

— Куда?

— Просто так, куда глаза глядят. Без понятия.

— Кто был за рулем?

— Я.

Эдит охнула:

— С каких пор ты умеешь водить машину?

— Уже давно.

— А где вы остановились, когда увидели аварию?

— На проселочной дороге. С краю.

— А потом перебежали через мост и спустились с той стороны к месту аварии?

Альфред кивнул.

Марайке перебила своих коллег:

— Я хорошо знаю это место. С проселочной дороги автобан не просматривается. Оттуда они не могли заметить аварию. Увидеть все можно только с моста.

— Это уже интересно… — Вайланд нагнулся и посмотрел Альфреду прямо в глаза. И это было очень неприятно. — Почему вы остановились именно там? Ты можешь объяснить?

Альфред почесал спину, чтобы выиграть время.

— Мы услышали сирену полицейской машины, поэтому и остановились.

Келлинг ухмыльнулся:

— Разве, когда сидишь в угнанной машине, не надо удирать, услышав полицейскую сирену?

Альфред пожал плечами. И эта отговорка тоже не помогла.

Вайланд потер руки:

— Так, история становится все интереснее. Значит, вы тормозите, потому что слышите сирену полицейской машины, и вам становится интересно, что там такое. Потом вы взбегаете на мост, видите аварию, идете вниз на место происшествия, все внимательно рассматриваете, а потом не уезжаете на угнанной машине, которой, слава богу, никто не поинтересовался, домой или в ближайшую пивную, или я не знаю куда. Нет, один из вас, а именно ты, марширует одиннадцать километров до дома. И это притом что вы не ссорились. Это до меня не доходит, Альфред. И можешь не рассказывать, что тебе просто захотелось прогуляться пешком. Я тебе не поверю.

Альфред молчал. Он не знал, что делать дальше.