Пограничники бывшими не бывают! - [21]
Так… Продолжим нашу сортировку:
– Артиллеристы, минометчики и зенитчики – выйти из строя и построиться справа от пограничников.
Послушно еще полтора-два десятка адептов бога войны вышли из строя и выстроились за пограничниками. Ого-го, а этих пацанов я уважаю: как засандалят сюрприз килограмм на десять-двадцать, да из-за бугра, и все: сразу десятку-другому гансов срочно нотариусы с душеприказчиками понадобятся… Или нет, уже не понадобятся: для них гейм овер наступит, или тайм-аут, короче – оффсайдушко полный.
А я совсем разошелся:
– Танкисты и прочие бронемеханики и просто водители, как экипажи, так и ремонтники и прочие подобные, выйти из строя и построиться по росту слева от пограничников.
Из строя так же вышли два десятка человек и послушно встали, где им было велено. Вот и ништяк, эта братва на войне тоже нелишняя, тоже могут одарить немчуру неизлечимым геморроем с трещинами ануса на всю Германию. А с автомобилистами тоже класс, не такси же здесь, в белорусском лесу, ждать.
– Саперы и связисты, выйти из строя и построиться напротив артиллерии!
И еще десяток человек покинули строй, чтобы тут же занять свое место. Связисты, наверное, пока нам ни к чему, а вот саперы – это очень гуд, это прямо вери вел. Скажем, они и мост построить могут (и наоборот – сломать очень профессионально), и какую-нибудь просеку (или засеку, или начеку, нет, «начеку» – из другой оперы) просечь, нет скорей прорубить правильней. Опять же, эти пацаны могут какого-нибудь весового гансовского авторитета оставить не только без яиц, но и яйца оставить без гансовского авторитета.
– Царица полей, пехота, братья пехотинцы, выйти из строя и построиться напротив.
И больше чем полсотни пехотных терминаторов вышли из строя и построились напротив пограничников, да и напротив танкистов тоже, так как пехтуры у нас оказалось, можно сказать, целая полурота. Ну все, будет кому прикрыть наши будущие танки и артиллерию от грязных инСВИНуаций гитлеровской военщины. И будет немЫцам полный пизнес.
– А кто еще там остался, подойти ко мне и представиться.
Подошли три кавалериста, два санитара, повар и два энкавэдэшника[63] из железнодорожной охраны.
– Сержанты, разберитесь по своим войскам.
Оказалось, у нас два сержанта – танкисты, один – артиллерист-гаубичник (командир орудия, однако), один минометчик, два погранца и все остальные – пехтура. Ну и класс! – как говорится, всякой твари по паре.
Вот теперь можно и речь. А че? – аблакат я или где?
– Так, товарищи красноармейцы, прошу всех сесть; товарищи командиры и младшие командиры, так же прошу сесть и требую тишины. Итак… подлый враг убивает наших братьев, отцов, детей и матерей, насилует наших сестер, жен и подруг. И войска этих людоедов «высшей расы» стремятся в глубину нашей родины, причиняя горе и страдания всему нашему советскому народу. То, что мы попали в плен, не освобождает нас от присяги, от ответственности за наш народ и наших близких. МЫ ОБЯЗАНЫ ЗАЩИЩАТЬ ИХ. Мы, мужчины – издревле воины. Да и в плену мы все сдохли бы; от голода, издевательств и непосильного труда. Немцы такие суки, что мало того, что мучить будут трудом, еще и типа медицинские эксперименты ставить будут над пленными. Умереть никогда не поздно, так давайте если и умрем, то с пользой для страны и народа. Хотя нет, не будем умирать, пусть германские ублюдки, пришедшие на нашу землю, тут и передохнут! И нам плевать, ради чего они будут тут умирать. Вон лежит труп бывшего капитана Рабоче-Крестьянской Красной Армии, его по моему приказу казнил лейтенант Онищук. Мы должны были расстрелять его перед строем, но лучше патроны на немцев потратим, да и шум из-за какого-то дерьма поднимать не хотелось, вокруг немцы. Капитан во время боев сдал роту «КВ» немцам, да и потом, то есть сегодня в колонне, призывал не бороться с немцами. Потому этот горе-танкист и умер от приклада, произведенного своими немецкими хозяевами… – я перевел дух. – Короче, приказ такой: теперь мы войсковая часть, и я командир этой части. Кстати, Прибылов, Калиткин, Вахаев, Онищук и все остальные: объявляю благодарность за отличную службу.
– Служим Советскому Союзу![64]
– Кто не хочет воевать, кто считает, что немцы – это хорошо, встаньте и отойдите влево от всех нас, – продолжаю я.
К моему облегчению, ни один человек не решился отойти от товарищей, не решился предать свою страну, народ и идеалы коммунизма. Хотя… кто-то, может, и постеснялся, особенно на бывшего капитана глянув… Ладно, там поглядим…
И я продолжил:
– Товарищи красноармейцы, с этого момента мы – отдельная партизанская рота. Товарищи танкисты, пока вы – пехота, но тут в окрестностях должно быть немало наших танков, которые или без боекомплекта, или без горючего, или поврежденные. Мы можем их ввести в бой и дать прикурить немцам, да так, чтобы опалить их поганые рожи – от бровей и до задниц. Товарищи артиллеристы, ну и минометчики, зенитчики, тут также много брошенных из-за отсутствия тяги, боекомплекта, или просто поврежденных орудий, мы их тоже соберем и введем в работу, выдавая немчуре на орехи. Но до нахождения и введения техники в строй мы все пока что побудем пехотой. Всеми танкистами, артиллерией и водителями пока что будет командовать лейтенант Гогнидзе. Его заместитель – лейтенант Ивашин.
