Поговорим о нас - [23]

Иду туда, где принимают

К моим восемнадцати годам внутренний конфликт тоже подрос. В первый учебный день в колледже я познакомился с пареньком, который предложил мне травку. Я никогда не пробовал и сразу согласился. Через несколько месяцев я превратился в обкуренного хиппана. Встреться мне вместо этого парня упертый качок, и я стал бы таким же. Что делать — не имело значения, дружить было важнее, чем разбираться с собой.

Я отрастил волосы, слушал группу Grateful Dead, и меня чуть не исключили, когда застукали в общежитии с бонгом. Через несколько паршивых лет непрерывного курения, списывания и плохих оценок я пришел к выводу, что проблема в статусе колледжа. И перевелся в более крупное учебное заведение. Там никто меня не знал, и я начал с чистого листа, покончив с хипповским имиджем: постригся, вступил в мужское студенческое братство и ходил на собрания по понедельникам в пиджаке и при галстуке.

Я решил измениться и примерить на себя новый образ. Большинство ребят из братства употребляли алкоголь, и довольно много. И я тоже стал пить, чтобы соответствовать. В состоянии опьянения я становлюсь уверенным и довольным, внутренние демоны и сомнения покидают меня. Мы постоянно ходили под мухой. Все это было достойно сожаления и неприемлемо, мне еще много лет было стыдно за то, что я пошел на это ради благосклонности коллектива. Но я слушал свое стратегическое «я» и, поскольку ощущал себя потерянным и одиноким, продолжал в том же духе. До определенного момента. Стратегии избегания работают, пока их что-нибудь не остановит.

В те годы мы часто ездили в пустыню Юты кататься на горных велосипедах, лазать по скалам и пить. Во время одного особенно забористого грибного прихода я бесцельно бродил по песку, пока не увидел в сотне футов кого-то похожего на себя. Я подошел ближе, и оказалось, что это и правда я. Мне стало очень страшно. Как можно быть в двух местах сразу? Потом я понял, что видел внутренний конфликт между двумя своими «я». Ужасно и в то же время отрезвляюще. Это событие пошатнуло стратегическое «я» и изменило мою жизнь. Шелуха треснула, под ней мелькнуло истинное «я».

От привычных паттернов трудно избавиться, и я начал применять свои стратегии на свиданиях. Я очаровывал девушек, помогая им решать проблемы, благодаря чему они не сразу распознавали мой характер и слабости. Я изображал чуткость, но реальные эмоции прятал глубоко внутри, создавая ореол таинственности, который нравился многим женщинам. Друзья мужского пола тоже оценили такой имидж, я получил мощный заряд внешнего одобрения. Со всеми девушками я держал дистанцию и избегал конфликтов. Когда они спрашивали, в чем дело, или предлагали поговорить, я отступал или отталкивал их. Я огородил правду высокой стеной. Думаю, девушки замечали, что со мной что-то не так (внутренний конфликт), и хотели понять и помочь. Их интересовал парень, спрятанный за стеной.

На внутренний конфликт накладывались неразрешенные внешние разногласия, и десять лет это мешало мне построить нормальные отношения. В итоге накопившаяся боль толкнула меня на путь личностного развития. Отсутствие искренности в отношениях вызывает тревогу, депрессию, стыд, безнадежность и плохое самочувствие. К тому же, если присмотреться, в основе неулаженных внешних конфликтов с окружающими можно увидеть давний, глубоко запрятанный внутренний разлад. Из-за него мы не проявляем или вовсе не знаем свое истинное «я».

Потому-то взрослые и остаются в болезненных отношениях. Обычно кто-то скрывает правду, чтобы не остаться одному. По этой же причине люди подолгу не уходят с нелюбимой работы. Занимать хоть какую-то должность и получать зарплату лучше, чем быть уволенным за искренность.

Это очень важно осознать. Каждую секунду мы совершаем выбор, исходя из того, в чем больше преимуществ[43]. Например, в гостях у родителей жены лучше помалкивать, потому что ничего не выиграешь, сказав ее матери, что обед невкусный, а ее политические симпатии необоснованны. Хотя можно уволиться прямо сейчас, но лучше сделать это чуть позже, получив обещанную премию.

Если определенные потребности не удовлетворяются и цикл разрешения конфликта остается незавершенным, основные усилия направляются на удовлетворение потребности в привязанности. И стратегии хороши, когда они приносят больше пользы, чем вреда. У каждого свои способы избежать боли, получить желаемое или вписаться в коллектив. Неважно, насколько мы психологически здоровы и умеем разрешать конфликты. Иногда стратегии необходимы для выхода из затруднительного положения.

У маргинализированных групп есть стратегии избегания предвзятости и дискриминации. Например, темнокожие умеют уклоняться от расизма. Женщины в мужском окружении учатся обходить сексизм. Многие гей-пары не держатся за руки на публике, чтобы не провоцировать агрессию. Это помогает избежать конфликта, насилия и смерти. Стратегии — это удобно. Они не бывают правильными или неправильными, хорошими или плохими. Однако надо их осознавать и понимать, когда они помогают, когда вредят, а в каких случаях усугубляют внутренний или внешний конфликт. Здесь ключевой фактор — выбор. Большинство людей бессознательно пользуются стратегиями. Все знают, кто такой подхалим. Он льстит ради личной выгоды. Многим подобное желание угодить кажется напускным, и правильно — ведь это стратегия. Хотя не все подхалимы ее осознают. Они ведут себя так, потому что с детства получают положительное подкрепление за свое поведение.