Поговорим о дыхании. Дар, который мы не ценим - [90]

Больные, поступившие в паллиативное отделение или хоспис, знают, что весь запас возможностей медицины исчерпан. Улучшения уже не будет. Конец неотвратим. Но надеются хоть немного скрасить оставшееся время. Одни находят утешение в живописи или музыке. Другим помогают аутогенные тренинги, прогрессивные методы расслабления мышц или медитация. Чаще всего то, чем они занимались в активной жизни. Учиться чему-то новому на пороге смерти для многих непосильный вызов. Подавляющее большинство обращается к ресурсам, накопленным в здоровые годы.

«Тибетская книга мертвых» описывает несколько промежуточных состояний, «бардо», которые человек должен пройти на пути от смерти к перерождению. Среди них опыт момента смерти, посмертный опыт и поиск своего нового воплощения. Человек должен всё это вынести и принять. Так он пройдет очищение. Западная медицина использует промежуточное или так называемое «третье состояние», чтобы как-то упорядочить процесс умирания. В паллиативной стадии речь идет о некотором улучшении качества жизни. Тут самое время обсудить возможные осложнения и продлевающие дни мероприятия, пока пациент еще «в голосе», чтобы задавать вопросы или отвечать «да» и «нет». На финальной стадии страх, боль, удушье и уход в себя уже не позволяют этого делать. Кашель, собственно защитный механизм, сотрясает измученное тело до изнеможения. Если его причина — мокрота, часто нет сил откашляться. Осторожные похлопывания по грудной клетке помогают секрету отойти. Если причиной является пневмония, прописываются антибиотики. Даже на последней стадии они приносят облегчение.

Зита как раз дошла до финала. В последние дни она перестала есть. Аппетит пропал еще несколькими неделями раньше. Многие умирающие отказываются и от питья, хотя жалуются на сухость во рту. Для близких это мука: кто может смотреть, как бабушка или отец умирает от жажды? Но почки умирающего в состоянии переработать лишь малое количество жидкости. Однако почечная недостаточность имеет и положительный побочный эффект: она способствует секреции эндорфинов. С другой стороны, излишек жидкости ведет к ее задержке в организме и удушью. Тому, кто хочет и может пить, надо это делать. Эксперты сомневаются, что капельница на данной стадии оказывает действие. В базовом учебнике «Паллиативная медицина» Стейн Хусебо и Гебхард Матис пишут: «Во всей медицинской документации нет свидетельства того, что жажду умирающего можно утолить вливанием жидкости». Они рекомендуют жидкость сосать в виде ледяных кубиков из чая или игристого вина. Авторы руководства «Palliative Care»[71] советуют давать любимые напитки в пульверизаторе: кому вишневый сок, кому пиво или коньяк.

Дыхание десятилетиями может быть надежным спутником. Перед смертью оно уже не в состоянии сохранять прежний уровень. Меняется его структура. Сенсоры диафрагмы, бронхов и кровеносных сосудов, которые помогали нервным клеткам продолговатого мозга регулировать ритм дыхания, теперь передают сообщения с задержкой или не передают вовсе. Внутричерепное давление, которое повышается, например, при опухоли головного мозга, может сбить с такта дыхательный центр настолько, что дыхание становится низким монотонным гулом, как будто в палате находится не человек, а машина. Так называемое дыхание Чейна — Стокса, наоборот, бушует как морской прибой: глубокие и частые дыхательные движения переходят в поверхностные и редкие, потом наступает пауза секунд на десять, чтобы снова нарастать волной до пика. Так дышат больные инсультом. Или лежащие в коме. Если в глотке скапливается мокрота, дыхание становится клокочущим. Это звучит жутко, будто человек тонет. От отсоса, который помог новорожденной Айе, врачи, как правило, отказываются. «Похоже, что хрипы самих умирающих не мучают. А чтобы отошла мокрота, можно медленно наклонить голову в сторону», — говорит доктор Делис. Теперь на сцену выходят новые спутники: морфин и транквилизаторы, они компенсируют потерю спокойного дыхания. Ширма из медикаментов отгораживает стоящих на пороге смерти от мира живых. Три четверти умирающих живут последние пару дней в затуманенном сознании, а девяносто процентов за час до смерти впадают в бессознательное состояние.

Когда человек отходит, в организме запускаются две вроде бы взаимоисключающие программы: умирания и аварийной службы. Насыщение кислорода в крови теперь нельзя измерить обычным способом, поскольку кровь уже не достигает кончика пальца с пульсоксиметром. Она скапливается вокруг жизненно важных органов в центре. Пальцы рук и ног холодеют. Сердце изо всех сил трудится, чтобы доставить кислород всем органам, лихорадочно бьется, спотыкается. Из-за нехватки питательных веществ организм преобразует свои жировые запасы в кетоновые тела: новые источники энергии, по-видимому оказывающие слегка дурманящее действие. Обезвоживание тоже помрачает восприятие. Отказывают легкие — повышается содержание углекислого газа в крови. Тоже своего рода легкий наркоз: дыхание прерывается, но помраченное сознание уже не регистрирует это. Некоторые больные ХОБЛ, имеющие в своем распоряжении кислородный концентратор для поддержания дыхания, самостоятельно вводят себя в такое состояние. При вдыхании кислорода организм выделяет дополнительный углекислый газ. У здорового человека специализированные рецепторы тут же реагируют, и дыхание учащается. Но поскольку у пациентов с ХОБЛ уровень диоксида углерода в крови хронически повышен, сенсоры уже менее чувствительны. Добавочный кислород не стимулирует активность дыхания, и возрастающая концентрация углекислого газа постепенно наркотизирует.