Поговори со мной… - [41]

– Василич на кому ловил вчера риба на озеро – домой забирал или давал на медведя?

Сам уже до этого все выведал. Или:

– Ти вчера во сколко домой ходил?

Отвечать надо было правду, но при этом заранее подготовить уважительную причину. Тогда никаких проблем не возникнет. Получив аргументированные ответы на все вопросы, говорил:

– Хоп, майляш.

Это значит – порядок!

Второй этап – подписание бумаги. Документ ложился на стол и тщательно приглаживался. Из прибора на столе извлекалась перьевая чернильная авторучка, аккуратно снимался колпачок и ложился рядом на стол. Дальше неторопливо выводилась большая, красивая, чисто директорская подпись. Ручка собиралась и водворялась на место. Только после этого наступал черед третьего, самого ответственного этапа. Из письменного стола так же медленно, важно и чинно выдвигался ящик, из ящика извлекался ключ от сейфа. Затем в том же ритме ключ вставлялся в замочную скважину сейфа и проворачивался несколько раз. Открывалась дверца и извлекалась сама печать. Потом директор долго на нее дышал, и только после этих манипуляций плавным, торжественным движением печать опускалась на документ и плотно прижималась.

Забрать сразу документ после этого ритуала у меня ни разу не получилось. Надо было всегда дождаться конца процедуры, пока ключ от сейфа опять не окажется в столе. После этого документ оценивался еще раз. Вот теперь его можно вручить в руки. Должен здесь сразу заметить: в разумных просьбах и требованиях (особенно что касалось лечения, кормления и содержания) отказа мы никогда на получали.

Был у директора все же один, но весьма существенный недостаток – он не любил и очень боялся ответственности. А может, в этом было его достоинство? Что же касается моих методов лечения, а они не всегда были традиционными, я ему до сих пор бесконечно благодарен за то, что он, будучи фельдшером по образованию, никогда не давал мне советов. Он оставался специалистом в своем директорском деле, а на мою территорию не вторгался. Когда ГОЛОВА всегда на месте – все идет своим чередом.

Ну, а теперь вернемся в кабинет директора, но уже на пятиминутку, где мы узнали, что к нам едет самочка капуцина и срочно нужен самец. Как я говорил, директор не очень интересовался животными, а ветлечебницу за всю мою практику посетил раз или два. Директор посмотрел в нашу сторону и спросил:

– Что, Сафрон еще не подохал?

– Вовсе нет! – оживились мы. – Напротив, даже очень поправился, и его вполне можно вернуть на экспозицию.

Директор немного призадумался.

– Но ви же его списали и на бухгалтерии он не стоит.

– А мы его оформим как подарок, – предложил Василич.

Деректор опять призадумался, потом вздохнул и сказал:

– Хоп, майляш, оформляйте как подарка!

Сафроша к весне действительно похорошел и немного сбросил в весе. Даже шерсть стала опять гладкая и блестящая. Два раза он уже уходил в бега, и оба раза его заставали на охоте за воробьями. Он и раньше за ними гонялся, но мне удавалось увидеть уже только трапезу, во время которой Сафрон воробья тщательно общипывал, потом потрошил и только после этого с аппетитом хрустел косточками. Охотился он каждый раз в небольшом садике возле хоздвора и из него никуда не уходил. Но снимать его с дерева каждый раз удавалось только при помощи свежего сазанчика или карпа.

«Ребенка капуцин» оказалась достаточно взрослой, чтоб после карантина сразу попасть в лапы к Сафрону. Они пришлись друг другу очень по нраву да настолько, что уже следующим летом их стало трое. Так что зря мы грешили на старикашку.

Еще не один год зоопарк торговал потомством Сафрона и его молоденькой подружки. А однажды им даже удалось «состряпать» двойню, что у капуцинов случается довольно редко.

Путешествие с антилопами

Однажды на пятиминутке директор сообщил, что предстоит поездка в Брест за антилопами, которых приобрели в Берлинском зоопарке. Произошло это то ли на второй, то ли на третий год моей работы в зоопарке. Я там числился хоть и подающим надежды, но пока еще молодняком.

Директор Рахим Курбанович величественным взглядом оценивал возможных кандидатов, но все скромно отводили взгляд, как ученики, не готовые к уроку только не меня, только не меня!

А я смотрел в глаза директору, и, естественно, его взгляд остановился на мне. Он сразу понял, что отказываться не стану.

– Нужно еще один человека! – сказал он.

Нужно это было по правилам: дорога длинная, ехать придется товарным вагоном, поить, кормить животных, убирать за ними… А мне не хотелось ехать с напарником. Тем более, что желающих по-прежнему не находилось.

– Рахим Курбанович, да я и один справлюсь!

Директора такой вариант вполне устраивал: намного экономнее и заставлять никого не надо. В конце концов, я ветеринар – накормить и полечить, если случится что, смогу. Но по инструкции положено: два человека. А директор очень не любил нарушать инструкции. Но как он ни пытался уговорить кого-либо, у всех находились очень уважительные причины.

– Хоп, майляш, – с этими словами директор подписал мое командировочное удостоверение.

Рюкзак со спальником и со всем только самым необходимым у меня всегда наготове. Поэтому сборы были, как обычно, короткие и простые.