Поглощенная - [9]

Его рука скользнула к моему бедру, задрав юбку.

На этот раз он не останавливался. Вместо этого его палец нашёл мои трусики, отодвинув их в сторону и тем самым обнажив меня. Его палец скользнул к моей киске, а я стонала и пыталась прижаться к его руке.

Но он медленно водил пальцем вверх и вниз, двигаясь к центру в гипнотизирующем ритме до тех пор, пока я не стала такой влажной и горячей, что мне начало казаться, будто схожу с ума.

— Хочу трахнуть тебя, — сказал он, раздвинув половые губы и скользнув пальцем внутрь.

Я застонала, растягиваясь вокруг него. Никогда не чувствовала такого удовольствия, никогда не испытывала похоти по отношению к другому человеку.

Он начал расстёгивать пряжку на своих штанах, и я схватила его руки.

— Подожди. Хм... Я не... Я никогда... — пыталась произнести я.

Он застыл, его руки были на молнии.

— Ты никогда что?

— Я никогда... Я девственница.

На его лице отразилась паника.

— Ты шутишь.

Я отрицательно покачала головой.

— Нет, — его глаза потемнели, и я быстро добавила: — Но я хочу, чтобы это произошло. С тобой.

Кольт вздохнул и отодвинулся от меня. Теперь он стоял рядом с креслом. Поднял рубашку с пола и начал надевать её.

Обстановка в комнате, которая была заряжена электричеством, сексом и пыла, стала холодной и напряжённой.

Я села, завязала переднюю часть униформы, а потом опустила юбку.

— Что не так? — спросила. — Я что-то не то сделала?

Мне не нравилось, как звучал мой голос, не нравилось, что я спрашивала его о том, что сделала не так. Но мне необходимо было знать. Сейчас, когда позволила себе хотеть его, даже если это было всего на мгновение, я хотела знать, почему он отверг меня.

— Нет, — ответил Кольт, тон его голоса был отрывистым и твёрдым. — Это было ошибкой.

Он надел рубашку, а потом вышел из комнаты, оставив меня тут наедине с собой, растерянной и не понимающей, что произошло.

Я сидела, глядя на дверь, надеясь, что он вернётся, спросит, в порядке ли я, извинится за то, что только что убежал от меня. Но мгновение спустя стало ясно, что он не собирается этого делать.

Слёзы заполнили мои глаза, и я часто заморгала, пытаясь не допустить, чтобы они потекли по моим щекам. Но это было бесполезно. Меня накрыло цунами разочарования и сожаления, волна была слишком огромной, чтобы я могла с ней справиться.

Отказ причинил острую боль, но также было и осознание того, что я нарушила обещание, данное Деклану. Я поцеловала Кольта, позволила, чтобы он прикоснулся к моему телу, даже переспала бы с ним, не будь тот против.

Вот так в один момент всё было кончено.

Обещание нарушено.

Пути обратно нет.

По щекам потекли слёзы, но я не рыдала. По сути, мне было трудно дышать. Я пыталась встать, но комната вращалась, поэтому снова села и сунула голову меж ног, пока не перестала чувствовать головокружение. А потом потянулась к своей сумке, и была только одна вещь, которая могла улучшить моё состояние.

Как только лезвие было в моей руке, я почувствовала себя спокойнее. Провела им по своей руке и ввела в кожу, сначала мягко и медленно, пока не почувствовала лёгкое покалывание. Потом я вдавила его глубже в свою плоть, на этот раз боль была сильнее. Еще глубже, кровь изменила цвет со слегка розового на густой красный, стекая по моей руке до тех пор, пока одна капля не упала на пол.

Мне было всё равно.

Мне было всё равно, что я залью кровью весь этот тупой клуб.

Провела лезвием вверх по руку, вдавливая его ещё глубже в кожу. Я начала ощущать эйфорию, ту, которую получаешь только от определённого вида боли — боли, которая заставляет вас чувствовать себя так, будто вы покинули своё тело и плывёте вверх.

Я вдавила лезвие ещё глубже, ведя вверх по руке, выше, чем когда-либо раньше, наслаждаясь видом получившегося длинного, рваного пореза.

Сначала на ковёр упало две капли крови, потом ещё три. Они капали быстро, кап-кап-кап, и что-то в этом немного настораживало. Я ещё никогда не кровоточила так сильно. Осмотрелась вокруг, чем бы это вытереть, но ничего не было.

Наконец я схватила пару салфеток из бара в углу и прижала их к ране.

Но салфетки намокли за считанные минуты.

Я выкинула их, наконец-то спустилась с небес на землю, готовая изучить повреждения. А увидев их, я ахнула.

Порезы были глубокими, действительно глубокие раны, края которых расходились в стороны. Из ран хлестала кровь, и сейчас они начали болеть, действительно болеть, и совсем не по-хорошему.

Я стала двигаться к двери, чтобы выбраться отсюда и позвать на помощь, но, когда развернулась, казалось, что пол подо мной движется. Я потянулась и ухватилась за одно из кресел, используя его в качестве опоры. Но мои ноги заплетались, как будто я шла на двух макаронинах, и в следующий момент осознала, что они подкосились. Я упала на пол, в моей груди нарастала паника.

Комната начала расплываться перед глазами.

А потом всё потемнело.