Погашенная луна - [9]

— Вы называете дезинформацией не точные разведданные.

— Я называю вещи своими именами. Я располагаю достаточными сведениями о Вас и вашей деятельности, чтобы сделать вывод, — вы работали на русскую разведку.

— И когда же Вы сделали такой вывод?

— Ещё до того, как пригласил Вас в Ингольштадт.

— Так, почему же Вы меня пригласили, а не передали сразу свои сведения в контрразведку?

— Мне нужен был человек, хорошо знающий русских, вот я и выбрал русского. Ведь лучше Вас никто бы не справился с этой задачей. Я уже говорил — войны кончаются миром, и сегодняшний противник завтра может стать союзником. Я не ошибся в Вас. В России большевики, Вы им не симпатизируете, я тоже. Так что у нас с Вами общий противник, а мы союзники.

— Мне нечего Вам возразить. Я против большевиков. И у меня нет другого выхода, как сотрудничать с Вами. Но в России гражданская война, большевики долго не продержатся, что тогда?

— Продержатся, долго, достаточно долго. Вспомните Кромвеля, Робеспьера, гражданские войны не выигрывают короли, им отрубают головы. Вот и большевики расстреляли своего царя, и всю его семью. Думаете — это что? Акт жестокости? Варварство? Дикость? Месть дорвавшейся до власти толпы? Нет, дорогой мой, нет! Они всему миру показали, что обратной дороги не будет. Чтобы ни произошло в России, какая бы власть ни пришла на смену большевикам, никогда, никогда, слышите? Никогда в России не возродится монархия!

— А долго ли продержится монархия в Германии?

— Думаю, недолго. Кайзер Вильгельм потерял авторитет в мире. Власти меняются, но геополитические интересы остаются неизменны. Из России к нам прибывает некто, господин Дамасский2, это не его настоящая фамилия, кто он — нам пока неизвестно, но ясно одно — он представляет нынешнюю власть России. Но прибывает неофициально, и искать контакты будет не с официальными лицами, которые уже ничего не решают, а с теми, кто решает всё, независимо от того, кто в данный момент стоит у власти, то есть с нами. Вы будете присутствовать на этой встрече. Мы начинаем крупную игру. И не важно, какая власть сегодня в России, и какая завтра будет в Германии.

— Вы привлекаете меня к своей игре? Несмотря на всё, что Вы обо мне знаете?

— Я уже вас привлёк, и Вы отлично справились.

— А Вы не боитесь, что я буду играть не на Вашей стороне?

— А на чьей? На стороне большевиков? Так ведь и мы играем не против них. Бисмарк говорил: «На востоке врага нет». Так, что у Вас просто нет других вариантов.

— Я не в восторге от большевиков. Я не разделяю убеждений Тухачевского. Не верю, что большевики смогут вывести Россию из кризиса. Я монархист, я давал присягу царю и отечеству.

— Кто Вам сказал, что я в восторге от большевиков? Ни коммунисты, ни социалисты мне не симпатичны. Более того, я не хочу подобного в Германии. Но не надо быть ни монархистом, ни коммунистом — нужно быть реалистом. Да и Вы, скорее реалист, чем монархист. В этом я убедился.

— Когда состоится встреча?

— Я Вам сообщу.

В октябре 1918 года господин Дамасский прибыл в Швейцарию, а оттуда направился в Германию. В Ингольштадте состоялась первая встреча таинственного господина из России с Карлом Хаусдорфом, на которой присутствовал и Генрих Зольднер.

За окнами шёл мелкий осенний дождь, капли его стекали по стеклу, искажая пространство, стирая ощущение реальности мира. В комнате горел камин, у которого стояли три кресла. В одном сидел таинственный господин из России, напротив него Карл Хаусдорф, левее — Генрих Зольднер.

— Вы искали встречи с нами, — начал беседу Хаусдорф, — но почему с нами, а не правительством?

— Мы уже обращались к правительству. Господин Чичерин изложил наши предложения германскому послу Гильфериху, но ответа мы не получили. Вместо этого нас вынудили подписать дополнительно финансовое соглашение по Брестскому миру, которое ставит наше государство трудное положение.

— А что же Вы хотели? После убийства нашего посла, Мирбаха, что обычно рассматривается как объявление войны, Вы предлагаете военно-политическое сотрудничество. Можно ли доверять такому предложению? Ваш командующий фронтом даже объявил нам войну. Как правительство нашей страны должно расценивать все эти действия?

— И убийство посла, и попытки сорвать Брестский мирный договор — всё это провокация мятежников, экстремистов. Мятеж подавлен, и с нашей стороны были сделаны попытки отыскать взаимные интересы.

— Мы не в меньшей степени заинтересованы в восстановлении нити контактов с востоком. Но правительство опасается, что сближение с большевистской Россией, активизирует движение социалистов в самой Германии. Нам известно, что Ваша страна подогревает революционной брожение масс, я могу даже назвать имена Ваших эмиссаров, подталкивающих народ к восстанию.

— В России существуют силы, сориентированные на мировую революцию. Но наше нынешнее правительство не разделяет это направление. Более того, мы никак не заинтересованы в социалистической революции в Германии. Победа социализма в Германии будет означать крах большевиков в России. Это, во-первых, активизирует агрессию Запада по отношению к Германии и России, во-вторых, приведёт к расколу внутри нашей страны. Против нас поднимутся те, кто ратует за мировую революцию.