Погашенная луна - [17]

— Чего изволите, господин доктор? Вина? Водочки? Смирновской не имеем-с, но местный самогончик отменный, не пожалеете. Так, что прикажете подать-с?

— Принеси вина, хотя нет, давай самогонку, и закусить чего-нибудь.

— Не извольте беспокоиться, сей момент-с!

Человек исчез, будто растворился в табачном дыму, и вскоре вновь появился с подносом, на котором красовался графин с мутной жидкостью и блюдо с солёной рыбой.

Антон Семёнович самогонки прежде никогда не пил, раньше, в старые времена, он пил шампанское, смирновскую водку, французский коньяк и прочие благородные напитки. Сейчас же он выпил стакан самогонки, и не почувствовал ни отвращения, ни удовольствия. Он пил, заедал рыбой, и снова пил. Сколько он выпил — не считал, но желанного расслабления и забытья не приходило. Так он просидел в кабаке весь день, а к вечеру к нему подсел мужик, живший на соседней улице. Выпив стакан самогонки, он тихим голосом сказал:

— Слышали, что нынче делается, господин доктор?

— А что делается? — отозвался Лебединский. — Ничего не делается.

— Видели? Аэроплан за посёлком упал?

— Ну, видел, ну упал, ну и что? Нам-то какое дело?

— А дело такое, что у Ивана Денисова раненого красного лётчика нашли! Вывели его на двор, бинты сорвали, и штыками закололи, а самого Ивана Денисова и жену его, Дарью, в саду расстреляли.

— Такое время, брат, жизнь человеческая ничего нынче не стоит, — философски заключил доктор, — человек, как вошь поганая, тут живет, а тут раз — и нет его. Давай, лучше выпьем — царство небесное и живым, и мёртвым!

Глава 6

Наступление Врангеля, начавшееся в июне, и имевшее поначалу значительный успех в Таврии, захлебнулось, потеряв половину личного состава и техники, белые покатились назад, на юг, к Крыму. Красная армия, завершив к сентябрю польскую кампанию бесславным поражением войск Западного фронта под командованием подпоручика Тухачевского, смогла всерьёз заняться Врангелем. Командующим Южного фронта был назначен Михаил Васильевич Фрунзе. Ленин, в беседе с ним, сказал: «Главное заключается в том, чтобы не допустить зимней кампании. Нельзя допустить бегства Врангеля в Крым. Разгром его надо закончить до декабря». Вадим Сергеевич Макаров, получив ещё один кубик к нарукавной нашивке, в звании комроты, служил в разведке штаба Южного фронта. Ему удалось передать информацию о плане Фрунзе в штаб Врангеля. Согласно этого плана, 6-я и 1-я конные армии должны были прорвать врангелевские тылы и отрезать его войска от Крыма. Получив эту информацию от Макарова, Врангель, прикрывшись Донским казачьим корпусом с Севера, пустив в дело танки и броневики, которых не было у красных, не дал замкнуть кольцо окружения, и отступил в Крым. Но закрепиться в Крыму Врангелю не удалось, Красная армия, прорвала Юшуньские укрепления, и ворвалась на полуостров.

Ещё 2-я конная под командованием Миронова брала Джанкой, в портовых городах начиналась эвакуация остатков Русской армии, а комроты Макаров был направлен в Севастополь, чтобы по возможности воспрепятствовать вывозу за границу ценностей, представляющих собой национальное достояние. Как это сделать никто не знал, в том числе и сам Вадим Сергеевич, но прибыв в Севастополь в качестве штатского лица, коммерсанта, он первым делом разыскал капитана Ершова. Миссию свою в штабе фронта Красной армии штабс-капитан Краснов считал выполненной, и собирался вместе с семьёй покинуть русскую землю, на которой уже не было места тем, кто ещё вчера был её элитой. Встретиться лично с Петром Николаевичем Врангелем ему не удалось, тот занимался подготовкой эвакуации, курсируя на своей яхте «Лукулл» между Севастополем и Феодосией. Но капитан Ершов передал ему просьбу генерала.

— Можете считать свою задачу выполненной, — сказал он. — Вы сделали всё, что было в Ваших силах, и имеете право эвакуироваться вместе с семьёй. Но с потерей Крыма борьба не заканчивается, она входит в новую фазу. Русская армия не уничтожена, она уходит с территории России, но не перестаёт быть русской, и остаётся армией. Рано или поздно она ступит на землю своего отечества. Отступая, важно создать подполье белой армии в среде большевиков. Среди русских офицеров, которые сейчас служат большевикам, немало истинных патриотов. Придёт время, и мы взорвём большевистский режим изнутри. Тогда и Русская армия вступит в дело. Нам очень важно, чтобы Вы остались там, у красных, барон Врангель просил, если Вы найдёте в себе силы остаться, то продолжайте выполнять свою миссию.

— Я офицер, русский дворянин, и для меня просьба барона равносильна приказу. Я остаюсь, надеюсь, что мы ещё увидимся, и с Вами, и с Петром Николаевичем. Передайте ему, что я до конца остаюсь предан России и белому движению.

— Вы можете отправить с нами Вашу семью.

— Я сейчас же переговорю с женой, и сообщу Вам, господин капитан.

Когда Андрей Николаевич вновь отворил дверь своего дома, его жена бросилась к нему, не сомневаясь в том, что всё кончилось, и они, наконец, смогут выехать за границу.

— Боже мой! Андрей! Как я тебя ждала! Когда, когда мы сможем уехать? Такое творится, такое творится! Все бегут, бегут, а тебя всё нет и нет. Я даже не знала, жив ли ты? Боже мой! Какое счастье, что ты опять с нами! Мы уедем? Уедем в Париж?