Поэзия США - [155]

(Вот это был бы хор — щека к щеке!)

О, нежная! она умела столько!

Она взяла меня в ученики:

Движение, прикосновенье, стойка! —

Я брал подачку лишь с ее руки.

Она с косой, а я с граблями, бедный, —

Я греб во славу красоты победной.

(Но сколь был дивен этот сенокос!)

Гусак в любви мастак, а уж гусыня! —

Я врал мотив, она игру вела

Легко, свободно, резво, как богиня,

И ослепительно была бела;

То неподвижна вся, то вдруг чудесно

Трепещет нос и с ним бедро совместно.

(Она вокруг и все вокруг нее!)

Из семени — трава; трава — на сено:

Я страстотерпец не своих страстей.

Свобода что? Что вечно? Что мгновенно?

Но эта тень белее всех теней.

И кто по дням перечисляет вечность? —

Старея, постигаю быстротечность.

Мерило времени — стареющая плоть.

ФРАУ БАУМАН, ФРАУ ШМИДТ И ФРАУ ШВАРЦЕ © Перевод В. Тихомиров

Умерли три старухи,

Что на лестнице в теплице скрипели,

Бечевки белые крепили

По ветру — да, по ветру

Усики душистого горошка,

Настурции плети,

Розы распрямляли,

Красные гвоздики,

Твердые стебли

Хризантем срезали,

Оставляли черенки, хранили —

Эти бездетные няни.

Птицами поверху порхали,

Землю просевали,

Обрызгивали, отрясали;

И стояли, расставив ноги-трубы,

Их юбки вздымались, как маркизы,

Их руки водой сверкали;

Как ведьмы, летали по грядам,

Храня покой своего творенья;

Усиками, как иголкой,

Вышивали по воздуху стебли,

Выгоняли из спящего семени

Лозы лиственные, петли и кольца,

Ткали солнечными лучами, изображая даже то,

                                               что им неподвластно.

Помню, как меня подобрали голенастым подростком,

Тискали и щекотали под тощие ребра,

Покуда я не пал на колени от смеха,

Обезволенный, как пустышка.

И ныне, когда я, одинокий, мерзну в постели,

Они витают надо мною,

Древние кожистые старухи

В цветных платочках, затвердевших от пота,

С исколотыми руками, с ароматом

нюхательного табака, надо мною парящие, когда

                                                                 я засыпаю.

ЧЕТЫРЕ СЛОВА ВЕТРУ © Перевод В. Тихомиров

1

Вот лилия — любовь —

Моя среди растений.

Любя, люблю я вновь

Дышать. В самозабвенье

От ветра я таков,

Каков я есть — сплетенье

Всех странностей; и рад

Мне брат мой, виноград.

Цветок дает ли семя?

Что молвит Мать-Земля?

Сладчайшей Гебы имя

По-царски славлю я.

«Моей будь хоть на время,

Цветущая моя!» —

И прилетел на зов

Хор птичьих голосов.

Я выцелован ею,

Как суть на белый свет

Из мысли, как идея.

Она летит. Я — нет,

Я вижу, каменея,

В цветочном зеве свет.

В саду лежит луна

На месте валуна.

Ручей, едва журчащий,

И ветер, что затих,

И птицы в темной чаще

Чуть различимый крик,

И я, в ответ молчащий.

Она в глазах моих —

Из мрамора богиня —

Со мной, когда один я.

2

Земле — светило: помни!

В потоке скачут камни.

Там, за долиной ровной,

Там, за мечтой, вдали,

Как в море, в поле волны

И белый ветер, вестник,

Меня зовущий к ней.

Страсть — это голубица,

На легком стебле роза,

Протянутая солнцу,

И виноград, и надо

Плясать и веселиться,

Встречая полнолунье.

И я по нраву ей.

Любви моей хватает

Для воплощенья счастья:

Я плачу, значит, знаю,

В чем сердцевина плача;

И лебедь — сердце плавно

Плывет, не зная срока, —

У страсти много дел.

Прекрасное — прекрасней;

От зелени весенней

Зеленый день все ярче

Сияет в полнолунье:

Смеюсь — ведь я не камень —

И счастья это бремя

Несу, но не один.

3

При южном ветре птицы

И рыбы все на север

Текут в одном потоке,

Кристаллы звезд кружатся,

И я ступаю следом

За ветром — там я странный,

Исполненный любви.

Но где найти нам мудрость,

В любви нашедшим веру?

Найдешь! — твердит мне песня,

Привязанная к древу,

Где папоротник растет.

Я над рекой в тумане

Иду к своей любви.

Каких времен ты, сердце?

Теперь всего дороже

Мне то, что здесь не вечно:

И мне немало лет.

Вода, и ветер вечный,

И все, чего уж нет,

Ведет меня к любви.

4

Вдыхающая воздух

Неровная окружность

Полураскрытой розы,

И корни, и листва,

И скользкий след улитки,

И звезд рожденье в звездах —

В ней все есть в преизбытке,

И все — она одна!

Я ныне — я! Воспела

Душа мгновенья счастья.

И свет. И я не камень.

И ветер обнял древо.

Ее свершая дело,

Мои душа и тело

Во всем покорны ей.

Всей жизни жизнь — она!

Подвижный рот целую

И шелковую кожу.

Зверек — моим дыханьем

Играет. И, смеясь,

Я по кругу танцую,

Я, любящий и глупый,

Я вновь живу, страдаю,

В другую жизнь вселясь.

ВПОТЬМАХ © Перевод В. Тихомиров

Впотьмах, когда привыкнет глаз к потьмам,

Я, тень свою в лесных тенях встречая,

На голос эха в голос отвечая,

Я, царь природы, плачусь деревам,

Бродя меж цапель и пищух проворных,

Зверей лесных и змей в пещерах горных.

Безумие? — о, этот знойный день! —

Оно душе отчаявшейся помочь.

Отчаяния грех — не грех, коль в полночь

Там, на скале, моя распята тень.

Тропа на круче, зев сырой пещеры:

У бездны на краю! — мой символ веры.

Вихрь новостей! Летит за вестью весть:

Ущерб луны средь ночи воробьиной,

То белый день, то полночь в миг единый!

Идем узнать, что мы такое есть?

Что смерть во мгле бесслезной и безвестной?

Что на земле горящий свет небесный?

Мой темен свет, еще темнее страсть.

Как муха, сумасшедшая от зноя,

Дух бьется о стекло: что я такое?

Над падшим страх свою теряет власть:

Коль разум — бог, я возвращаюсь в бога.

Есть он, есть я, есть ветер и дорога.

ГОЛОС © Перевод В. Тихомиров

Мне перышко одно —