Поэзия социалистических стран Европы - [16]

Шрифт
Интервал

Встреча на станции

Ал. Муратову

Сойдя на станции безвестной,
другого поезда я ждал,
и мрак ночной в глуши окрестной
ко мне вплотную подступал.
Как тихо было! Ветер слабый
ко мне из темноты донес,
как там перекликались жабы
и чуть поскрипывал насос.
Во мраке думалось о многом.
Я не был с вечностью знаком, —
она на пустыре убогом
предстала мне, объяв кругом,
явилась на глухом разъезде,
и в бездны дымной темноты
швыряла гроздьями созвездья
своей могучей красоты.
Весь блеск ее рвался наружу,
но кровью в миг кратчайший тот
впервые ощутил я стужу
межзвездных мертвенных пустот
и прошептал я, задыхаясь:
«О вечность, как ты мне чужда!
Я в пустоте твоей измаюсь,
я с ней не свыкнусь никогда.
В тебе, от века не согретой,
я истоскуюсь о тепле;
все, что мое, — лишь здесь на этой
на грешной маленькой Земле.
Лишь здесь грустят, меня не видя.
Из-за меня и в этот час
лишь здесь не спят, под лампой сидя,
пусть в окнах всех огонь погас.
Прости, созвездий край суровый,
я их постигнул красоту,
но огонек окна родного
я всем светилам предпочту».

Молчание

Дим. Светлину

С опустошенной головою
молчал я годы напролет.
Сегодня в бытие живое
вхожу, стряхнув могильный гнет.
Еще грозит в тупом усердье,
витая над душой моей,
неотличимое от смерти
молчание ночей и дней.
Оцепеневшая от страха —
хоть вольная на этот раз —
не может мысль моя, как птаха,
из клетки вырваться тотчас.
Мой стих, как после долгой хвори,
идет-бредет едва-едва,
но гнев бессильный, ярость горя
вдохнули жизнь в мои слова.
Пусть краток путь их вдохновенный, —
огонь бесстрашья их согрел,
как те, что на стене тюремной
писал идущий на расстрел.

К родине

Я не избрал тебя, но в летний зной когда-то
здесь родился на свет, увидел утро жизни,
и ты мне дорога не тем, что ты богата,
но тем, что на земле — лишь ты моя отчизна.
Я сын твой оттого ль, что впрямь подобны чуду
и подвиги твои, и слава бранной силы?
Нет, только оттого, что я не позабуду
об ослепленных встарь солдатах Самуила.
Пусть ищет кто другой путей к преуспеянью
и к почестям идет дорогою любою, —
меня всего сильней роднит с тобой страданье
и то, что твой удел моею стал судьбою.

Младен Исаев

Баллада

Перевод Вл. Лифшица

На смертный рубеж, как велел им приказ,
пришли они трое в полуночный час.
Сумели бесшумно к врагу заглянуть,
бесшумно в обратный отправились путь.
Над Дравой большая мерцала звезда.
Свинцово и тихо лежала вода.
Их лодка по Драве во мраке несла —
бесшумно взлетали два крепких весла.
Но свистнула пуля, пронзившая мрак, —
сразил одного притаившийся враг…
Как долго их нет… Воротиться пора б…
И двое идут с донесением в штаб…
Над ширью венгерской свобода и мир.
Там спит под холмом молодой командир.

Дорогие гости

Перевод П. Железнова

Дай нам, солнце, сок небесный,
Виноград взрастим чудесный,
Да наполним чаши новым
Молодым вином медовым,
Да заздравным грянем тостом
Мы от моря до Огосты!
В эту осень на Балканах
Встретим мы гостей желанных,
Долгим маршем утомленных,
Жарким солнцем опаленных.
Дорогим гостям мы рады,
Что идут от Сталинграда!
Нам несут они свободу,
В их сердцах — любовь к народу,
А звезда с пятью лучами
Ярко блещет над очами.
Уж четвертый год герои
Жизнь ведут от боя к бою.
Не одним вином пьянящим —
Напоим гостей мы счастьем!
Честь и слава за победу
Храбрым внукам храбрых дедов!
Освежи их, вольный ветер,
Расскажи, как мы их встретим!
Дай нам, солнце, сок небесный,
Виноград взрастим чудесный,
Да наполним чаши новым
Молодым вином медовым,
Да заздравным грянем тостом
Мы от моря до Огосты!

Горение

Перевод С. Кирсанова

От ласки солнца и дыханья ветра
земля вновь молода.
Любой цветок
в росистой чаше копит
свой аромат,
свой мед и сок.
Прижмись лицом к земле,
и ты оттуда
услышишь пламя, запах теплоты.
Животворящее большое чудо
свершаешь, солнце, ты!
Жизнь — это непрерывное горение,
ему ни смерти,
ни покоя нет.
Прошла зима — опять цветение,
 и снова дышит
молодостью ветвь.
Земля! Когда в объятиях руками
меня сожмешь
и смолкнет все во мне,
я все же буду жадными глотками
пить воздух леса
и в последнем сне.
Мне чудится, что даже в том безмолвии
твоей груди
тепло услышу я,
услышу твои реки переполненные,
и смерть не будет
смертью для меня!

Богатство

Перевод Ю. Левитанского

Тот человек, что, персики сажая,
их, как детей, шершавою ладонью
поглаживает ласково при том;
тот человек, который садит розы
и, как детей, уснувших в колыбели,
от стужи укрывает их потом;
тот человек, что раннею весною
самозабвенно делает скворечник,
как будто для детей он строит дом, —
он властен вьюгу взваливать на плечи,
прозрачные отыскивать ключи,
и леса понимать простые речи,
и со звездой беседовать в ночи.
Его богатства подлинно несметны,
хотя порой скудна его еда.
Они неисчислимы. И бессмертны.
И цену не теряют никогда.

Человек

Перевод Ю. Левитанского

Воет ветер протяжно и дико —
пригибается долу трава.
В тучах молния блещет, как пика.
Но идет человек против бури,
не покрыта его голова.
Где-то рядом,
то справа, то слева,
синей молнией подожжено,
наземь падает старое древо,
и горит еще долго оно.
Словно гром этот в небе — от века
и никак не устанет греметь…
Но спокойно лицо человека,
а в движеньях —
тяжелая медь.
Мне близка эта страсть к непокою —
вот и мне не уйти от нее…
О безумец,
я каждой строкою
прославляю безумство твое.

Еще от автора Константы Ильдефонс Галчинский
Избранное

Литературная судьба М. С. Петровых сложилась нелегко. При жизни она была известна прежде всего как великолепный переводчик и, хотя ее стихами восхищались А. Ахматова, Б. Пастернак, О. Мандельштам, в свет вышла всего одна книга ее стихов «Дальнее дерево». Посмертные издания мгновенно разошлись.Лирика М. Петровых исполнена драматизма, раскрывает характер сильный и нежный.


Избранное

В книге широко представлено творчество Франца Фюмана, замечательного мастера прозы ГДР. Здесь собраны его лучшие произведения: рассказы на антифашистскую тему («Эдип-царь» и другие), блестящий философский роман-эссе «Двадцать два дня, или Половина жизни», парафраз античной мифологии, притчи, прослеживающие нравственные каноны человечества («Прометей», «Уста пророка» и другие) и новеллы своеобразного научно-фантастического жанра, осмысляющие «негативные ходы» человеческой цивилизации.Завершает книгу обработка нижненемецкого средневекового эпоса «Рейнеке-Лис».


Обморок

Учёный Пабло изобретает Чашу, сквозь которую можно увидеть будущее. Один логик заключает с Пабло спор, что он не сделает то, что увидел в Чаше, и, таким образом изменит будущее. Но что он будет делать, если увидит в Чаше себя, спасающего младенца?© pava999.


Новелла ГДР. 70-е годы

В книгу вошли лучшие, наиболее характерные образцы новеллы ГДР 1970-х гг., отражающие тематическое и художественное многообразие этого жанра в современной литературе страны. Здесь представлены новеллы таких известных писателей, как А. Зегерс, Э. Штритматтер, Ю. Брезан, Г. Кант, М. В. Шульц, Ф. Фюман, Г. Де Бройн, а также произведения молодых талантливых прозаиков: В. Мюллера, Б. Ширмера, М. Ендришика, А. Стаховой и многих других.В новеллах освещается и недавнее прошлое и сегодняшний день социалистического строительства в ГДР, показываются разнообразные человеческие судьбы и характеры, ярко и убедительно раскрывается богатство духовного мира нового человека социалистического общества.


Встреча

Современные прозаики ГДР — Анна Зегерс, Франц Фюман, Криста Вольф, Герхард Вольф, Гюнтер де Бройн, Петер Хакс, Эрик Нойч — в последние годы часто обращаются к эпохе «Бури и натиска» и романтизма. Сборник состоит из произведений этих авторов, рассказывающих о Гёте, Гофмане, Клейсте, Фуке и других писателях.Произведения опубликованы с любезного разрешения правообладателя.


Еврейский автомобиль

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Корабль дураков. Похвала глупости. Навозник гонится за орлом. Разговоры запросто. Письма тёмных людей. Диалоги

В тридцать третий том первой серии включено лучшее из того, что было создано немецкими и нидерландскими гуманистами XV и XVI веков. В обиход мировой культуры прочно вошли: сатирико-дидактическую поэма «Корабль дураков» Себастиана Бранта, сатирические произведения Эразма Роттердамского "Похвала глупости", "Разговоры запросто" и др., а так же "Диалоги Ульриха фон Гуттена.Поэты обличают и поучают. С высокой трибуны обозревая мир, стремясь ничего не упустить, развертывают они перед читателем обширную панораму людских недостатков.


Американская трагедия

"Американская трагедия" (1925) — вершина творчества американского писателя Теодора Драйзера. В ней наиболее полно воплотился талант художника, гуманиста, правдоискателя, пролагавшего новые пути и в литературе и в жизни.Перевод с английского З. Вершининой и Н. Галь.Вступительная статья и комментарии Я. Засурского.Иллюстрации В. Горяева.


Учитель Гнус. Верноподданный. Новеллы

Основным жанром в творчестве Г. Манна является роман. Именно через роман наиболее полно раскрывается его творческий облик. Но наряду с публицистикой и драмой в творческом наследии писателя заметное место занимает новелла. При известной композиционной и сюжетной незавершенности новеллы Г. Манна, как и его романы, привлекают динамичностью и остротой действия, глубиной психологической разработки образов. Знакомство с ними существенным образом расширяет наше представление о творческой манере этого замечательного художника.В настоящее издание вошли два романа Г.Манна — «Учитель Гнус» и «Верноподданный», а также новеллы «Фульвия», «Сердце», «Брат», «Стэрни», «Кобес» и «Детство».