Поезд на рассвете - [57]
Двускатый курень из веток и зеленого, свежесрезанного камыша построили под вишнями за один день, — в стороне от горелой хаты. Такие же курени, только поменьше, сравнил Юрка, лепили себе сельские сторожа в садах, на баштанах, пасеках, и пацаны, честно говоря, хитрых этих укрытий побаивались. Идешь мимо и не знаешь, сидит кто в нем или нет. Идешь без всякого — ну… по своим делам. А сторожу мало ли чего придет на ум? Померещится, что ты к его владениям подбираешься. Выскочит наперерез да и пальнет из одностволки бекасинником — так, для острастки. А то и солью — пониже спины. Ведь в сторожа всегда почему-то определяют или придурков, или глухих. Ты ему кричишь — не виноват, мол, ни одной дыньки не тронул, и в голове ничего такого не было, а он берет на испуг: «Лягай, махновцы, бо всыплю по первое число! Будете в речке три дня задницы отмачивать». Но при всем том — кто из мальчишек не мечтал хотя бы разок переночевать в укромном курене, где пахнет степными травами, хлебной коркой и дынями? Сперва, конечно, ни от кого не таясь, выбрать лощеный рябой кавун — самый большой на всем баштане! — разрезать его не спеша, чтобы лопался под ножом, так же размеренно уминать дольку за долькой, вместе с подсохшей краюхой, закусить медовой дыней, а, потом лежать в холодке и слушать незатейливую трескотню кузнечиков, перепелиный перезвон и мягкий шорох ветра… Вот почему Юрка даже обрадовался тому, что они будут жить в курене, и когда стали переносить вещи к соседке, повеселел.
Только закончили эту работу, как тетка Пелагея принесла с огорода полный передник свежих, еще в зеленых «рубашках», кукурузных кочанов. К ним Дуняша добавила и своих три: она ходила помогать мамке.
— А где Володя? — спросил Юрка тетку Пелагею.
— Мабуть, у военных. Жди, скоро прибежит… Ну, давайте вечерю придумывать. Кукурузки сладкой наварим. Глянь, Люда, — попросила она Юркину мать, — як там у нас огонек.
На двух камнях, позади колодца, пузатился большой закопченный казан; под ним давно прогорело. Мать наломала сухих будыльев подсолнуха, раздула огонь. Потом ободрала кочаны и опустила их в казан, а под крышку положила мягких кукурузных листьев.
Кукуруза была поздняя, уже почти дозрелая, и варилась долго. Пока она кипела, Ванька успел выболтать Юрке, что под загатой у него зарыты патроны в обоймах, пять гильз от пушки и заржавелый немецкий тесак.
— Никому, слышь? — хитро сощурил он глаза. — И Володьке нашему не говори, а то все поотнимает. Я еще знаю, де есть патроны. В речке, в Мироновом плесе. Немцы туды поскидали, в коробках. Только никому, а то!..
Юрка обещал молчать, но удивлялся, зачем Ваньке боевые патроны: что он с ними собирается делать? Не продавать же.
Наконец, казан сняли с огня. Перед куренем, на приземистом столике, тетка Пелагея разложила желтые, точно восковые, кочаны, выхватывая их вилкой из кипятка. От кукурузы шел парок и растекался сладковатый дух пареного зерна. Грызть кочаны надо сразу, пока не остыли и не задубели; и все едоки облепили столик. Поспел к этому моменту и Володя. Похвалился ножиком-складнем: только что ему солдаты подарили.
— Небось выменял? — позавидовал брату Ванька.
— Да говорю же — солдаты дали.
— За так, без всего?
— Дали и все, — улыбался Володя. — Бери, говорят, в хозяйстве ножик никогда не лишний.
Нож был походный, с простой деревянной колодкой, медным кольцом и на шнурке, — чтобы для верности к поясу крепить.
— Работать пойду — сгодится, — сказал Володя и, ни от кого не тая, положил нож на стол.
— На какую работу собрался? — спросила тетка Пелагея.
— На любую. Мало в селе работы?
— А учеба, сынок? Школу, може, скоро откроют. А хата наша? В курене не назимуешь. Хату надо чистить, обмазывать, накрывать.
— Хата — само собой, — по-хозяйски рассудил Володя. — Хату укроем, доведем до порядку.
Ванька первым расправился с кочаном, подскочил, размахнулся.
— Огонь! — и запустил кочерыжку по-над вишнями, на улицу.
Мимо двора прошел солдатский строй.
— Отак де-то и наши идут, — покачала вслед им головой тетка Пелагея. — Храни вас господь, сынки.
Матери долго молчали. И дети притихли, глядя на них, переживая общую тревогу за своих отцов. До Ваньки только, кажется, ничего не дошло.
— Огонь! — с тем же неуместным азартом швырнул он очередную кочерыжку. Заглянул в казан и обиженно надулся: — А больше нема кукурузы? Я еще хочу-у.
— Иван! — легонько щелкнула его тетка Пелагея. — Совести у тебя нету. В кого ты такой удался?
Баба Хивря недоуменно охнула:
— Господи, ну бурьян бурьяном растет. За войну они зовсим перестали слухаться. Хоч кол на голове теши.
— Батько прийдет — возьмется за него, — припугнула Ваньку тетка Пелагея.
— Батько ще когда прийдет? А ты зараз берись, пока не поздно.
Далеко за горизонтом загремело: там, куда покатился фронт, шли непрерывные бои. Над степью — в вышине, среди белесых облаков, — блуждал тяжелый гул самолетов, и непросто было понять, наши летят или чужие.
Слушая этот гул и тяжелые раскаты, стали устраиваться в курене на ночлег. Тетка Пелагея с матерью принесли соломы, расстелили, притоптали ее, закрыли старыми одеялами, вход завесили рядном, — и получилось прямо здорово. Володьке, Ваньке и Юрке отвели место в глубине куреня. Матери, баба Хивря легли с краю, у входа; между ними пригрелась Дуняша. Под камышовым кровом было затишно, свежо, и пахло речкой. Юрка вспомнил небольшой плес, у берега которого они днем резали серпами камыш для куреня, не утерпел и спросил Володю:
За книгу «Федина история» (издательство «Молодая гвардия», 1980 г., серия «Молодые голоса») Владимиру Карпову была присуждена третья премия Всесоюзного литературного конкурса имени М. Горького на лучшую первую книгу молодого автора. В новом сборнике челябинский прозаик продолжает тему нравственного становления личности, в особенности молодого человека, в сложнейшем переплетении социальных и психологических коллизий.
С одной стороны, нельзя спроектировать эту горно-обогатительную фабрику, не изучив свойств залегающих здесь руд. С другой стороны, построить ее надо как можно быстрее. Быть может, махнуть рукой на тщательные исследования? И почему бы не сменить руководителя лаборатории, который не согласен это сделать, на другого, более сговорчивого?
Всё началось с того, что Марфе, жене заведующего факторией в Боганире, внезапно и нестерпимо захотелось огурца. Нельзя перечить беременной женщине, но достать огурец в Заполярье не так-то просто...
Два одиноких старика — профессор-историк и университетский сторож — пережили зиму 1941-го в обстреливаемой, прифронтовой Москве. Настала весна… чтобы жить дальше, им надо на 42-й километр Казанской железной дороги, на дачу — сажать картошку.
В лесу встречаются два человека — местный лесник и скромно одетый охотник из города… Один из ранних рассказов Владимира Владко, опубликованный в 1929 году в харьковском журнале «Октябрьские всходы».
«В обед, с половины второго, у поселкового магазина собирается народ: старухи с кошелками, ребятишки с зажатыми в кулак деньгами, двое-трое помятых мужчин с неясными намерениями…».
В сборник известного советского писателя Юрия Нагибина вошли новые повести о музыкантах: «Князь Юрка Голицын» — о знаменитом капельмейстере прошлого века, создателе лучшего в России народного хора, пропагандисте русской песни, познакомившем Европу и Америку с нашим национальным хоровым пением, и «Блестящая и горестная жизнь Имре Кальмана» — о прославленном короле оперетты, привившем традиционному жанру новые ритмы и созвучия, идущие от венгерско-цыганского мелоса — чардаша.
В новую книгу Людмилы Уваровой вошли повести «Звездный час», «Притча о правде», «Сегодня, завтра и вчера», «Мисс Уланский переулок», «Поздняя встреча». Произведения Л. Уваровой населены людьми нелегкой судьбы, прошедшими сложный жизненный путь. Они показаны такими, каковы в жизни, со своими слабостями и достоинствами, каждый со своим характером.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.