Поезд на рассвете - [27]
— Батюшка. Перед моими глазами святил. Не веришь?
— Чем?
— Святой водой.
— Почему она — святая?
— Того, шо ее святили.
— А чем святили? Другой водой?
— Багато не разговаривай, а то паской подавишься, — постращала Юрку тетка Фекла. — Бери крашенку, давай стукнемся.
В такую рань есть было непривычно и спросонок не очень хотелось, да слишком долго ждал Юрка этого угощения, чтобы отказаться.
Утро пришло чистое, веселое, с молодой зеленью, птичьим журчащим гомоном. В хате сверкали белые занавески, пахло корицей и лампадным дымом. Тетка Фекла похаживала в шелковой кофте, расписанной крестом. Единственное выходное платье — лиловое, с кружевным воротником, узорами на рукавах, надела мать. А Юрке приготовила штопаную на локтях рубашку и ничуть не новей — штаны, которые давно были ему коротки.
Прибегали соседки — похристосоваться, пожелать хороших вестей с фронта. К одной из них и ушла тетка Фекла. Мать тоже куда-то позвали.
— Отпускаешь меня? — спросила она Юрку.
— Отпускаю.
— Не скучай тут. Ребят во двор покличь. К обеду вернусь.
— Ладно, — согласился Юрка: когда взрослые не берут тебя с собой, приходится соглашаться.
Но он знал, что не заскучает. Толька все равно прибежит. Подождет его немного, не дождется — и сам прибежит.
Толька явился такой нарядный, каким Юрка его ни разу не видел: вышитая украинская рубаха, коричневые штаны на кожаном поясе, черные туфли. А глаза, кажется, еще голубей, чем всегда.
— Дома никого? А у нас гулянка, так я скорей удрал… Это тебе. — Толька протянул на ладонях два яичка — красное и синее.
— У нас есть.
— Бери. Сегодня всем дарят. Обычай такой.
Гуляли во многих хатах. У соседей уже тянули: «Распрягайте, хлопцы, коней…» В садах запели протяжно девчата. Дело, конечно, было не в пасхе. Наступила весна — без немцев и полицаев, без облав и страха оказаться в Германии, в неволе, без грохота орудий, — и те песни, те малые людские радости, что так долго были подавлены, запросились на волю.
— Что делать будем? — спросил Толька.
Юрка пожал плечами: куда разгонишься в наглаженных штанах и рубашках? Можно только стоять, руки по швам, да на солнышке греться. Но такого безделья они бы не вынесли.
На пустыре роились мальчишки. Метали в небо змейки: кто выше. Голова «змейки» — болт или гайка. Лучше всего — гайка. К ней привязана веревочка, с другого конца — перо. Раскрутишь змейку за хвост, метнешь изо всей силы, — она взовьется высоко-высоко, а перо мелькает, вертится, как пропеллер.
Юрка с Толькой и себе надумали сделать змейки. В палисаднике тетки Феклы лежал огромный камень. Поначалу, когда только стали тут жить, Юрка его сторонился: камень напоминал ему кладбищенское надгробье. И, между прочим, ходил слух, будто тетка Фекла похоронила в палисаднике дочку. Девочка умерла сразу же после рождения, и тетка с мужем «на гробки» ее не понесли, а схоронили возле хаты. Слуху тому Юрка не очень верил, к серой безмолвной глыбе привык, и возле камня устроил небольшой склад железного боя и хлама, который повсюду разбросала война. Кучей лежали болты и гайки, мелкие детали горелых немецких машин, осколки мин, пустые «лимонки», обрывки пулеметных лент, половина винтовочного ствола, разнокалиберные гильзы, проломленная осколком немецкая каска и всякие пластинки, цилиндры, стержни, пружины неизвестного назначения. При таком арсенале что стоило — сделать простые змейки?
Они бегали вместе со всеми, по пустякам надрывали голоса, неистово раскручивали свои гайки, когда вдруг Толька заметил, что один молчаливый коротыш подбрасывает головку от снаряда, обвязанную бинтом.
— Ты где взял? — остановил его Толька.
— Братуха дал.
— Она ж бабахнет. Понимаешь?
На смех подняли Тольку:
— Перетрухал, вояка!
— Мы пробовали. Она негодная.
— Нет, годная, — сказал Толька.
— Спорим?
— Спорим. — Толька забрал у коротыша головку.
Пришли в Юркин двор. У него же — камень, как наковальня. Толька приказал:
— Сховайтесь.
Мальчишки отступили немного — кто за деревья, кто за угол хаты. Насторожились.
Толька выбрал позицию. Размахнулся… Головка тупо ударилась в корявый скос камня и откатилась. Толька подобрал ее, швырнул опять.
Мальчишки загалдели:
— Не трать силы.
— Мы ж тебе говорили — негодная она.
Они посмеивались, а Толька не сдавался. Подозвал Юрку:
— А твоя где?
— Лежит, закопанная.
— Тащи.
Юрка ковырнул землю за камнем, обтер холодный взрыватель.
— Давайте по очереди. Будем кидать по три раза, — сказал Толька.
Сам он и начал. Затем передал головку другому. И пошла она из рук в руки.
— Ну, кто везучий?
Бросали с одного и того же места — от стены хаты в угол палисадника: тут не было и десяти мальчишечьих шагов. Когда очередь дошла до Юрки, всем уже эта затея поднадоела. Больше никто не осторожничал. Толька даже не смотрел на пацанов — копался в железках.
— Толь, отойди, — попросил его Юрка.
Неприятно тяжелой была головка от снаряда, который немцы не успели выпустить. И стала теплей, чем несколько минут назад: это мальчишки согрели ее руками.
— Ну отойди, Толь.
Он усмехнулся:
— Та чего ты? Кидай.
Кидать? А почему Юрка обязательно должен ее кинуть? Кто приказал? Только потому, что все кидали? А вот Юрка не будет. Не хочет. Сейчас пойдет и в речке ее утопит. Кто ему запретит?
Выразительность образов, сочный, щедрый юмор — отличают роман о нефтяниках «Твердая порода». Автор знакомит читателя с многонациональной бригадой буровиков. У каждого свой характер, у каждого своя жизнь, но судьба у всех общая — рабочая. Татары и русские, украинцы и армяне, казахи все вместе они и составляют ту «твердую породу», из которой создается рабочий коллектив.
Два одиноких старика — профессор-историк и университетский сторож — пережили зиму 1941-го в обстреливаемой, прифронтовой Москве. Настала весна… чтобы жить дальше, им надо на 42-й километр Казанской железной дороги, на дачу — сажать картошку.
В деревушке близ пограничной станции старуха Юзефова приютила городскую молодую женщину, укрыла от немцев, выдала за свою сноху, ребенка — за внука. Но вот молодуха вернулась после двух недель в гестапо живая и неизувеченная, и у хозяйки возникло тяжелое подозрение…
В лесу встречаются два человека — местный лесник и скромно одетый охотник из города… Один из ранних рассказов Владимира Владко, опубликованный в 1929 году в харьковском журнале «Октябрьские всходы».
«Соленая Падь» — роман о том, как рождалась Советская власть в Сибири, об образовании партизанской республики в тылу Колчака в 1918–1919 гг. В этой эпопее раскрывается сущность народной власти. Высокая идея человечности, народного счастья, которое несет с собой революция, ярко выражена в столкновении партизанского главнокомандующего Мещерякова с Брусенковым. Мещеряков — это жажда жизни, правды на земле, жажда удачи. Брусенковщина — уродливое и трагическое явление, порождение векового зла. Оно основано на неверии в народные массы, на незнании их.«На Иртыше» — повесть, посвященная более поздним годам.
«В обед, с половины второго, у поселкового магазина собирается народ: старухи с кошелками, ребятишки с зажатыми в кулак деньгами, двое-трое помятых мужчин с неясными намерениями…».
В сборник известного советского писателя Юрия Нагибина вошли новые повести о музыкантах: «Князь Юрка Голицын» — о знаменитом капельмейстере прошлого века, создателе лучшего в России народного хора, пропагандисте русской песни, познакомившем Европу и Америку с нашим национальным хоровым пением, и «Блестящая и горестная жизнь Имре Кальмана» — о прославленном короле оперетты, привившем традиционному жанру новые ритмы и созвучия, идущие от венгерско-цыганского мелоса — чардаша.
В новую книгу Людмилы Уваровой вошли повести «Звездный час», «Притча о правде», «Сегодня, завтра и вчера», «Мисс Уланский переулок», «Поздняя встреча». Произведения Л. Уваровой населены людьми нелегкой судьбы, прошедшими сложный жизненный путь. Они показаны такими, каковы в жизни, со своими слабостями и достоинствами, каждый со своим характером.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.