Поэтический мир прерафаэлитов - [33]

Aloof, aloof, we stand aloof, so stand

Thou too aloof bound with the flawless band

      Of inner solitude; we bind not thee;

      But who from thy self-chain shall set thee free?

What heart shall touch thy heart? what hand thy hand? —

And I am sometimes proud and sometimes meek,

      And sometimes I remember days of old

When fellowship seemed not so far to seek

      And all the world and I seemed much less cold,

      And at the rainbow’s foot lay surely gold,

And hope felt strong and life itself not weak.

ИЗ ЦИКЛА «НИТЬ ЖИЗНИ»

I

Молчанье равнодушное земли

     И равнодушный рокот океана

     Одно мне повторяют неустанно:

«Мы одиноки, мы от всех вдали,

И ты одна! Душе своей внемли:

     Неужто впрямь сиротство ей желанно?

     Но кто пробьет сей панцирь без изъяна,

Чтоб сердце с сердцем встретиться могли?»

А я то протестую, то немею

     И возвращаюсь памятью назад,

Туда, где дружба и надежда с нею

     Цвели вокруг меня, как щедрый сад,

     Под каждой радугой таился клад

И жизнь была моложе и сильнее.

Перевод М. Бородицкой

AN APPLE GATHERING

I plucked pink blossoms from mine apple-tree

     And wore them all that evening in my hair:

Then in due season when I went to see

     I found no apples there.

With dangling basket all along the grass

     As I had come I went the selfsame track:

My neighbours mocked me while they saw me pass

     So empty-handed back.

Lilian and Lilias smiled in trudging by,

     Their heaped-up basket teazed me like a jeer;

Sweet-voiced they sang beneath the sunset sky,

     Their mother’s home was near.

Plump Gertrude passed me with her basket full,

     A stronger hand than hers helped it along;

A voice talked with her through the shadows cool

     More sweet to me than song.

Ah Willie, Willie, was my love less worth

     Than apples with their green leaves piled above?

I counted rosiest apples on the earth

     Of far less worth than love.

So once it was with me you stooped to talk

     Laughing and listening in this very lane;

To think that by this way we used to walk

     We shall not walk again!

I let my neighbours pass me, ones and twos

     And groups; the latest said the night grew chill,

And hastened: but I loitered, while the dews

     Fell fast I loitered still.

СБОР ЯБЛОК

Вплела я в косы яблоневый цвет —

     Я с дерева его оборвала.

Потом гляжу — а яблок нет как нет,

     Когда пора пришла.

Знакомой тропкой, средь высоких трав,

     С пустой корзинкой я брела домой.

Мои соседки, это увидав,

     Смеялись надо мной.

Вот усмехнулись Лилиан и Лил —

     Обречена насмешке я внимать.

Алел закат, напев девичий плыл,

     Ждала их дома мать.

Вот у Гертруды — урожай немал.

     Рука мужская помогала ей,

Знакомый голос рядышком звучал,

     Он был мне всех милей.

Ах, Вилли, друг! Ужели не нужна

     Моя любовь и больше не влечет?

Я думала, что сладостней она,

     Чем самый сочный плод!

Когда-то ты, смеясь, болтал со мной,

     Здесь, на тропе, стояли мы вдвоем.

Подумать только! Тропкою одной

     Мы больше не пройдем.

Гурьбой, поодиночке и по две

     Прошли соседки; смолкли голоса.

Бродила я, покуда на траве

     Не выпала роса.

Перевод В. Сергеевой

A DAUGHTER OF EVE

A fool I was to sleep at noon,

     And wake when night is chilly

Beneath the comfortless cold moon;

A fool to pluck my rose too soon,

     A fool to snap my lily.

My garden-plot I have not kept;

     Faded and all-forsaken,

I weep as I have never wept:

Oh it was summer when I slept,

     It’s winter now I waken.

Talk what you please of future Spring

     And sun-warmed sweet to-morrow: —

Stripped bare of hope and everything,

No more to laugh, no more to sing,

     I sit alone with sorrow.

ДОЧЕРЬ ЕВЫ

Зачем спала я в час дневной?

     Проснулась в ночь и в холод

Под неприветливой луной;

Я розу сорвала весной,

     А был цветок так молод.

Свой сад я не устерегла;

     Отринутая всеми,

Как облетевшая ветла,

Я плачу: лето проспала,

     Зимы настало время.

Пускай вам грезится весна —

     Ее дождусь едва ли:

Душа надежды лишена,

Безрадостна, обнажена,

     Одна в своей печали.

Перевод В. Окуня

AT HOME

When I was dead, my spirit turned

     To seek the much-frequented house:

I passed the door, and saw my friends

     Feasting beneath green orange boughs;

From hand to hand they pushed the wine,

     They sucked the pulp of plum and peach;

They sang, they jested, and they laughed,

     For each was loved of each.

I listened to their honest chat:

     Said one: ‘To-morrow we shall be

Plod plod along the featureless sands,

     And coasting miles and miles of sea.’

Said one: ‘Before the turn of tide

     We will achieve the eyrie-seat.’

Said one: ‘To-morrow shall be like

     To-day, but much more sweet.’

‘To-morrow,’ said they, strong with hope,

     And dwelt upon the pleasant way:

‘To-morrow,’ cried they, one and all,

     While no one spoke of yesterday.

Their life stood full at blessed noon;

     I, only I, had passed away:

To-morrow and to-day,’ they cried;

     I was of yesterday.

I shivered comfortless, but cast

     No chill across the table-cloth;

I, all-forgotten, shivered, sad

     To stay, and yet to part how loth:

I passed from the familiar room,

     I who from love had passed away,