Поэтический мир прерафаэлитов - [15]

Now by some tinkling rivulet,

In mosses mixt with violet

Her cream-white mule his pastern set:

    And fleeter now she skimm’d the plains

Than she whose elfin prancer springs

By night to eery warblings,

When all the glimmering moorland rings

    With jingling bridle-reins.

As she fled fast thro’ sun and shade,

The happy winds upon her play’d,

Blowing the ringlet from the braid:

She look’d so lovely, as she sway’d

    The rein with dainty finger-tips,

A man had given all other bliss,

And all his worldly worth for this,

To waste his whole heart in one kiss

    Upon her perfect lips.

ЛАНСЕЛОТ И ГВИНЕВРА ФРАГМЕНТ

Как дух во власти мук и грез,

Смеясь, не унимает слёз,

Весна сошла на дол и плёс

Лучистым водопадом гроз.

    В хрустальном мареве повсюду

Искрились проблески небес;

А там, где встал стеною лес,

Вяз выделялся меж древес

    Оттенком изумруда.

То пеночки звенела трель,

То черный дрозд свистал в свирель,

То ястреб, намечая цель,

Смущал покой лесных земель.

    Средь зелени благоуханной

Вилась река, мутна, быстра;

Каштан поникший счел: пора

Раскрыть живые веера

    Над юною поляной.

Был ясен день, и молод год,

Когда с Гвиневрой Ланселот

Въезжали под зеленый свод,

Внимая звонам птичьих нот.

    Она — сродни Весне влюбленной:

Зеленый шелк окутал стан,

Благоухан и златоткан,

Зеленый трепетал султан,

    Златым кольцом скрепленный.

Тут — плющ тенета протянул,

Там — ручеек в траве сверкнул;

По мхам, под крон приветный гул,

Молочно-белый несся мул:

    Летела всадница как птица —

Быстрее той, что при луне

Мчит на эльфийском скакуне,

И звон поводьев в тишине

    Над вереском струится.

Вокруг сменялись свет и мгла,

Прядь трепетала у чела —

И не опишешь, как мила!

В точеных пальчиках несла

    Уздечку всадница, гарцуя:

Всяк согласился бы отдать

Богатство, славу, благодать,

За право душу потерять,

    В уста ее целуя.

Перевод С. Лихачевой

РОБЕРТ БРАУНИНГ ROBERT BROWNING

Филд Тэлфорд ПОРТРЕТ РОБЕРТА БРАУНИНГА.1859.Национальная портретная галерея, Лондон

РОБЕРТ БРАУНИНГ (7 МАЯ 1812–12 ДЕКАБРЯ 1889)

Английский поэт и драматург, один из наиболее известных поэтов-викторианцев. Родился в Камберуэлле (Лондон), в семье преуспевающего служащего Английского банка. Отец Роберта поощрял интерес детей к литературе и искусству. Браунинг бегло читал уже к пяти годам, к 14-ти овладел французским, греческим, итальянским и латинским языками. В 1835 г. издал монодраму «Парацельс» (Paracelsus). Эта публикация принесла ему коммерческий успех и открыла доступ в литературные круги Лондона; автора заметили У. Вордсворт, Ч. Диккенс, знаменитый к тому времени А. Теннисон.

В 1845 г. Браунинг знакомится с поэтессой Элизабет Баррет; увлеченная переписка перерастает в роман, приведший к браку и переезду в Италию ради поправки здоровья Элизабет. Браунинг, завороженный Италией, многому учился у итальянского искусства; позже он описывал Италию как свой университет. Во Флоренции Браунинг начинает работу над двухтомником «Мужчины и женщины» (Men and Women, 1855), одним из наиболее известных своих сборников. По возвращении в Лондон после смерти жены Браунинг работает над поэмой «Кольцо и книга» в 12 частях, написанной белым стихом.

Браунинг соединил лирику с драмой; его излюбленная форма — это «драматический монолог», совмещающий в себе драматизм действия, сложную гамму чувств и философские размышления. Своих персонажей, ярких, незаурядных личностей, он находит во временах Средневековья и Возрождения и живописует в момент кризиса — когда человек высказывает самые сокровенные мысли, являет свою истинную природу. Две строчки из его пьесы «Пиппа проходит» стали классическим выражением доверия и любви к миру: «God’s in His heaven — All’s right with the world!» («Бог в небесах — лад на земле!»).

Чувственное отношение к красоте сближает Браунинга с прерафаэлитами, хотя многое в творчестве прерафаэлитов Браунингу оставалось чуждо.

Умер в Венеции; похоронен в Уголке поэтов в Вестминстерском аббатстве; его могила непосредственно примыкает к могиле А. Теннисона. В списке из 57 имен «Бессмертных», составленном У. Х. Хантом («не существует иного Бессмертия, нежели то, что сосредоточено в этих именах»), значится и имя Роберта Браунинга — отмеченное двумя звездочками.

THE POPE AND THE NET

What, he on whom our voices unanimously ran,

Made Pope at our last Conclave? Full low his life began:

His father earned the daily bread as just a fisherman.

So much the more his boy minds book, gives proof of mother-wit,

Becomes first Deacon, and the Priest, then Bishop: see him sit

No less than Cardinal ere long, while no one cries ‘Unfit!’

But someone smirks, some other smiles, jogs elbow and nods head:

Each winks at each:ʽʼI-faith, a rise! Saint Peter’s net, instead

Of sword and keys, is come in vogue!’ You think he blushes red?

Not he, of humble holy heart! ‘Unworthy me!’ he sighs:

‘From fisher’s drudge to Church’s prince — it is indeed a rise:

So, here’s my way to keep the fact forever in my eyes!’

And straightway in his palace-hall, where commonly is set

Some coat-of-arms, some portraiture ancestral, lo, we met

His mean estate’s remainder in his fisher-father’s net!