Подвиг, 1972 № 05 - [33]

Фейн оправился от нервного шока и снова мог здраво смотреть на вещи. Он начал понимать, что его дела не так уж плохи.

Он сжал челюсти и испытующе посмотрел на Стида.

— Где Кларита? — спросил он.

— Кларита? Ты спросил как раз вовремя. Я собираюсь навестить ее.

— Где она?

— Жива и здорова, старина. Устроилась хорошо и, кстати, среди друзей.

— Я спрашиваю, где?

— Могу только сказать, что в довольно приличной частной клинике в полумиле отсюда. Но я не могу назвать точный адрес.

— Так она арестована? — спросил Фейн.

— Боже мой, нет! Ничего подобного. После автомобильной катастрофы ее осмотрели и сделали обычный рентгеновский снимок. К счастью, ничего серьезного.

— Это ты устроил аварию?

— Имеет ли значение, кто это сделал?

— Во всяком случае, Мола не имеет к этому делу никакого отношения?

— Мола? — переспросил с удивлением Стид.

— Шеф пресс-центра.

— Должно быть, новый человек. Ничего не слышал о нем. Если хочешь знать, то все это устроил Лаури Пик. Он хотел обеспечить твое возвращение на Кубу. Я лично полагал, что это очень хлопотливое и опасное дело. Но все окончилось благополучно.

— Она ранена? — спросил Фейн.

— Возможно, легкая контузия. Ничего больше.

— В таком случае, почему так долго держат ее в этой клинике? Ведь она там около недели.

— Вероятно, снотворное в кофе, — сказал Стид. — Уверяю тебя, что в любую минуту она может покинуть клинику.

Фейн встал и сжал кулаки. Он снова посмотрел на пустую комнату в поисках какого-нибудь оружия и увидел небольшое зеркало. Он представил себе, как он разбивает зеркало и берет осколок стекла как кинжал. Но как взять кусок разбитого стекла?

Стид наблюдал за ним, и уголки рта у него начали нервно подергиваться.

— Ты должен войти в мое положение, старина. Мы должны были сделать все, чтобы вернуть тебя на Кубу, а это дело было единственной нашей возможностью. Ты снова здесь, как и было предусмотрено. Так что Кларита снова свободна.

— Почему же ты не освободишь ее?

— Мы освободим ее. Уверяю тебя, что мы сделаем это. Как только ты вернешься завтра вечером из Лагартеры, она будет ждать тебя.

— И ты думаешь, что я поверю тебе?

— При определенных обстоятельствах ты прав, но в этом деле у меня нет расчета обманывать тебя. У меня лично против тебя ничего нет. Я не хочу осложнять тебе жизнь. Я считаю, что мы должны помогать друг другу.

— Я сам найду ее. Я достану список всех клиник и найду ее.

— Конечно, ты сможешь это сделать, но у тебя нет времени. Завтра ты будешь занят нашими делами. У нас нет времени.

Затем Фейн спросил Стида, почему Клариту не знают в бюро переводчиков.

— Мне сказали, что она там не работает и никогда там не работала.

— Ничего не понимаю. Вероятно, это какая-то путаница. Ты не можешь себе представить, какие запутанные дела порой здесь возникают.

Фейн согласился с этим. У него не было выбора, и он принял как должное объяснение Стида.

— И я должен только позвонить?

— Ничего больше. Наши друзья хотят знать, что там изменилось и нет ли признаков оборонительных мероприятий, которые проводятся в последнее время. Ты должен побывать в Лагартере и после четырех вечера позвонить в Гавану по номеру, который я тебе дам. Ты готов?

Фейн взял ручку и вырвал страницу из блокнота.

— Начинай.

— Дикая утка малярд — войска, свистуха — танки, чирок — артиллерия, а шилохвост — самолеты.

— Боже мой, снова утки! — воскликнул Фейн.

— Что же лучше уток можно придумать в данных условиях? — спросил Стид.

Всю ночь Фейн думал о загадочном исчезновении Клариты я заснул далеко за полночь. На рассвете взрывы бомб разбудили его.

Фейн вскочил, отдернул шторы и посмотрел на небо. В порту завыла сирена. Как только она смолкла, показался медленно летящий самолет. Фейн понял, что этот самолет сбросил бомбы. Однако трудно поверить, что эта старомодная, медленно летящая в сторону моря машина имеет какое-то отношение к взрывам, которые он только что слышал.

В семь часов Фейн уже был на пути в пресс-центр. Он предполагал, что такси не будет и ему придется идти пешком четыре мили. И он не ошибся. Его поразила Гавана. Город замер и чего-то ждал. Из громкоговорителей лились звуки обычной кубинской музыки. Фейну казалось, что флейты и барабаны преследуют его.

Он торопливо шагал по безлюдной, украшенной колоннами площади, по улице Эмпедрадо, мимо центрального парка с его сардонической и роскошной архитектурой. Все магазины и бары были закрыты. Исчезли чистильщики обуви. Пропали сотни продавцов орехов и лотерейных билетов.

Наконец Фейн добрался до пресс-центра. Он был поражен, когда увидел, что пресс-центр открыт. За столом у входа сидел молодой человек, занятый чисткой армейских ботинок. Пока он записывал данные Фейна в регистрационный журнал, Фейн изучал бюллетень, написанный мелом на черной доске и переведенный также на английский для посетителей.

«В шесть часов утра самолеты наемников американских империалистов совершили одновременно налеты на Сан-Антонио-лос-Баньос в окрестностях Гаваны, а также на Сантьяго-де-Куба. Наши зенитные батареи открыли огонь по самолетам противника. Один самолет сбит. Наши истребители сразу же поднялись в воздух. Взрывом полевого оклада боеприпасов в Гаване нанесен ущерб зданиям. Имеются убитые и раненые.