Подвенечное сари. Русские девушки в объятиях Болливуда - [60]

И вот однажды вечером Санни будничным тоном заявил мне:

– Завтра поедем в министерство, будь готова к одиннадцати часам утра.

– Зачем – в министерство? – испугалась я, не сразу сообразив, что у индийцев нет такого понятия, как «загс», и браки там заключаются именно в Министерстве Чего-то Там.

– Как это зачем? Ты замуж-то за меня еще хочешь или нет?

– Хочу…

– Ну, вот и поедем получать официальное разрешение на брак. Документы уже все готовы…

Естественно, на следующее утро я вскочила ни свет ни заря. Естественно, Санни опоздал на час – работа задержала. Естественно, в министерство мы приехали все на нервах. Хорошенькое начало!..

Наверное, при слове «министерство» у всех в сознании возникает образ солидного административного здания с широкими лестницами, просторными холлами и множеством кабинетов… Ага!.. Первая мысль, которая возникла у меня, когда мы прибыли на место, – мы попали на рынок. Шумно, пыльно, грязно (я тут же наступила на свежую коровью лепешку), народ снует туда-сюда, все орут, стайка обезьян (мамаша с выводком детенышей) тут же промышляет себе чего-нибудь пожрать…

Поначалу мы отправились в нечто вроде «зала ожидания». Каменное сооружение вроде сарая, только без стен. Куча людей сидят, стоят и даже лежат внутри этого сарая; кто-то что-то пишет, кто-то отправляет кого-то по каким-то мелким поручениям, кто-то по этим самым поручениям бегает, кто-то пьет чай и кофе… Короче, гвалт невообразимый.

Внутри нас ждал Саннин юрист с нашим «делом» – подшивкой документов для бракосочетания. Ей-богу, эта папка по толщине напомнила мне Большую Советскую Энциклопедию! Нас с Санни заставили расписаться на каждой странице; честное слово, мы поставили свои подписи раз сто! Это почему-то меня здорово развеселило, и я перестала нервничать. Затем юрист тоже всюду расписался и приклеил на пару страниц какие-то марки (может, логотипы – я так и не поняла, что это было). Еще нужны были подписи троих (!) свидетелей. Они не замедлили явиться. Одним из наших свидетелей стал, разумеется, Ваджид, мой милый «бхай-джан». Второй – старший кузен Санни, тот самый, что «интервьюировал» меня при первой встрече, Биту-бхай. Третий человек, поставивший свидетельскую подпись, был мне незнаком. Санни сказал, что это его друг, очень уважаемый в Агре человек, депутат. Да мне, честно говоря, неважно было, кто он такой. Я всех троих готова была расцеловать просто за то, что они будут свидетелями на нашей свадьбе!.. Настроение мое было торжественно-приподнятым. Даже юрист на этот раз не строил из себя чересчур делового и важного человека; сейчас он показался мне прямо-таки весельчаком.

– Ну что, счастлива? – спросил он меня, пока Санни не слышал. Я кивнула – счастлива, мол, а как же иначе!

– Я тоже счастлив, – бесхитростно поделился он, – ведь твой Санни сегодня заплатит мне солидный гонорар за проделанную работу!..

Вообще, сидение в этом сарайчике и ожидание, когда нас примут в «главном офисе», было даже забавным. Все присутствующие, завидев нас с Санни, сразу же догадались, что мы пришли подавать заявление на брак; они одобрительно улыбались, махали руками, восклицали:

– А вы пригласите нас на свадебную вечеринку?..

– Вы действительно решили выйти за него замуж, мисс?..

– А вы умеете говорить на хинди?.. – И тому подобное.

Наконец нас вызвали в «офис». Мы вошли в мрачное двухэтажное здание – очевидно, это и было министерство. Поднялись по темной лестнице и зашли в… офис не офис, зал не зал… В общем, такое просторное помещение, в его центре на возвышении расположена кафедра, за которой сидит непрерывно пишущий мужчина, а к нему тянется очередь. Мы пристроились в хвосте. В противоположном конце этой, с позволения сказать, залы стояло несколько столов, за которыми писцы-чиновники строчили что-то на благо народа. «А кто же дядька за кафедрой? – думаю. – Не иначе, сам Главный Министр!»

С нами он возился недолго. Добавив к нашей кипе еще пару сотен листов (мне так показалось), расписался, где надо, и спросил меня:

– Вы действительно хотите выйти за него замуж?

Я подтвердила, что действительно. Тогда он спросил, умею ли я говорить на хинди. Я пискнула робкое: «Только учусь…», и меня отпустили с миром. Затем дядька сказал что-то своему помощнику, и тот приволок ему огромную доисторическую печатную машинку (однако сервис!). У нас в университете на занятиях по машинописи и то использовались машинки покруче, хотя я тогда думала, что страшнее не бывает. Дядька принялся отстукивать двумя пальцами разрешение на брак для нас. Заглянул в календарь – ровно через месяц, то есть седьмого января, было воскресенье, поэтому он назначил нам бракосочетание на понедельник, восьмое января.

Я думала, что уже все, мы можем уходить. Оказалось, нужна была еще самая-самая главная подпись – собственно министра, который, как выяснилось, в данный момент отсутствовал.

Вышли мы в коридор и стали ждать министра, чтобы он сказал свое решающее «да!» и дал согласие. Я снова начала нервничать, как и с утра, осознав грандиозность события и ответственность момента. «Бхай-джан» развлекал меня и показывал фокусы с веревочкой. Затем мое внимание привлекло вывешенное на стене «расписание» брачующихся в этом месяце. Там же были помещены и фотографии молодых. Санни «обрадовал» меня, сказав, что в январе наши снимки тоже будут висеть здесь (так вот для чего им нужна была наша совместная фотография!). Я принялась рассматривать физиономии собирающихся пожениться. Многие решили сочетаться гражданским браком уже после религиозного обряда, и на снимках невеста была в красном свадебном сари. Какие-то пары даже фотографировались вместе с детьми. А одна парочка заинтересовала меня тем, что жених-то был индиец, а вот женщина – блондинка, европейка по виду. Санни прочитал и перевел мне, что невеста – из Австралии.