Подвал - [9]

— Не стесняйся, — он указал на пиццу. Да лучше умереть. Он произнес это так, будто у меня есть выбор, но стальной блеск его глаз — и блеск ножа, который я все не могла забыть — говорили, что никакого выбора нет. Он хочет, чтобы мы ели, как семья. И я понимала, что́ он сделает, если я откажусь.

Я взяла ближайший кусок пиццы и торопливо положила себе на тарелку, стараясь держаться от Клевера как можно дальше. Он улыбнулся, глаза его потеплели. Я уставилась в пластиковую тарелку и оторвала кусочек от края пиццы.

Роза, Фиалка и Мак обсуждали, что мы будем готовить на ужин в оставшиеся дни недели. Я молчала, но заставила себя немного поесть. Съеденное камнем легло в желудок. Я люблю пиццу, но эта на вкус отдавала пластиком, и, глотая, я все время давилась.

Роза подняла руку, чтобы привлечь мое внимание, хотя смотрела не на меня.

— Ой, Клевер, пока не забыла. Мы дочитали почти все книги.

Он кивнул.

— Принесу вам еще.

— Спасибо, — Роза улыбнулась и отпила воды. Мне захотелось закричать на нее. Неужели она не сознает, в каком ужасном положении находится! Она говорила с Клевером непринужденно, слегка повернувшись к нему, между тем как Мак и Фиалка смотрели прямо перед собой, а я сидела, как статуя, стараясь привлекать как можно меньше внимания.

— Спасибо за компанию, девушки. Увидимся утром, — Клевер поднялся с места. — Желаю приятно провести вечер.

Я как будто весь день пролежала в снегу: вся в оцепенении, движения скованные и замедленные. Он наклонился и поцеловал в щеку Розу, потом Мак и Фиалку. Охваченная страхом, я учащенно дышала. Меня не надо, пожалуйста, нет. В ушах стучал пульс, по горлу поднималась желчь. Он кивнул мне, повернулся и начал подниматься по лестнице.

Я вздохнула с облегчением: я не могла позволить ему прикоснуться к себе. Он остановился перед дверью и отпер ее. Я не сводила с него глаз. Он вышел за дверь и запер ее за собой. Хотелось убедиться, что он действительно ушел.

Роза и Мак встали из-за стола и собрали тарелки. Он один, а нас четверо. Мы бы сладили с ним, если б навалились все сразу. Пробовали они это уже или слишком его боялись? Мне казалось, что Роза вряд ли согласится в этом участвовать.

— Давай посмотрим кино, — позвала меня Мак. Оказывается, они уже все убрали, и Роза сидит перед телевизором.

Я пересела к ним на диван и уставилась на экран, но мысли мои были далеко. Обхватив колени руками, я привалилась к спинке дивана, мечтая исчезнуть. Все происходящее казалось нереальным.

Должно быть, прошло несколько часов, потому что Роза выключила телевизор, и все поднялись со своих мест.

— Лилия, — мягко, будто обращаясь к ребенку, сказала Фиалка. — Идем, нам всем надо принять душ и ложиться. Я покажу тебе ванную комнату. Можешь пойти первой. — Она отвела меня в ванную и дала пижаму. Я даже не стала спрашивать, почему должна принимать душ, хотя хочется поскорее лечь. И чью пижаму она мне дала?

Фиалка ушла, оставив меня в ванной. Замка в двери не оказалось, а жаль — заперлась бы от них всех. Я включила душ и держала под ним руку, пока вода не стала теплой. Почему я так безропотно повинуюсь? Потому что он может убить тебя без разговоров и колебаний. Сняв одежду, я зашла в душевую кабинку, села на пол и расплакалась. Рыдая, хватала ртом воздух, потом запустила пальцы в волосы и закрыла глаза. Слезы смешивались с горячей водой.

Голова, казалось, вот-вот расколется. Наконец я заставила себя выйти из-под душа. Слезами горю не поможешь, и не стоит привлекать к себе лишнего внимания. Я завернулась в пушистое полотенце — оно пахло свежестью, будто его только что сняли с веревки для просушки белья. Открыла шкафчик над раковиной и сразу обратила внимание, что никаких бритв здесь нет — вместо них розовые коробочки с восковыми полосками для эпиляции. Ничто в шкафчике не могло причинить никакого вреда — никому.

Закрыв дверцу, я посмотрела на себя в зеркало. И напрасно. Глаза красные и припухшие, вид такой, словно я участвовала в боях без правил. Я развернулась, не желая больше себя видеть, и натянула чужую пижаму.

— Готова ко сну? — спросила Роза, когда я вошла в комнату. Я кивнула и обхватила себя руками. — Хорошо, сейчас покажу, где ты будешь спать. — Она провела меня в комнату рядом с ванной. Стены в спальне были светло-розовые, вся мебель — белая. Четыре односпальные кровати с розовыми стегаными одеялами и подушками, четыре тумбочки с одинаковыми розовыми светильниками — все в одинаковых тонах, как если бы спальня предназначалась для четырех близнецов.

— Вот это твоя, — она указала на кровать у стены слева. Моя. У меня есть своя кровать. Чувствуй себя как дома.

Сил спорить не было. Я молча подошла к кровати, легла и укрылась одеялом. Закрыла глаза и помолилась: пусть поскорее придет сон и заберет меня отсюда, чтобы проснуться дома у себя в комнате.

Глава 4

Льюис

^{Воскресенье, 25 июля (настоящее время)}

Пропала. Это слово снова и снова стучало у меня в голове. Льюис, надо идти, Саммер пропала. Так сказал Генри. Он был бледен. Объяснил, что его сестру, мою девушку, никто не видел уже несколько часов.

Было почти три часа ночи, мы пешком и на машине искали уже четыре часа. Такого с Саммер еще не бывало. Если она и пропадала так, что никто ее не видел и не слышал, то всего лишь на десять минут в ванной. Я не мог найти никакого объяснения тому, почему она исчезла, никому ничего не сказав.