Подвал - [7]

— Ты прав. Очень сожалею. Мы — семья. Вы — моя семья, и я об этом на секунду забыла. Пожалуйста, прости мне мои слова. Мне не следовало в тебе сомневаться, — она покачала головой. — Ты всегда все делал в наших интересах. Если бы не ты, мы бы, наверно, уже погибли. Ты спас нас. Ты только и делаешь, что заботишься о нас, а я дурно обошлась с тобой. Я очень, очень сожалею об этом.

Он, казалось, стал выше ростом от гордости, склонил голову, взгляд его смягчился. Что это было? Неужели достаточно погладить по шерстке его раздутое невротическое самолюбие, и это даст шанс на спасение?

Я затаила дыхание, секунды тянулись одна за другой. Было слышно только тяжелое дыхание Клевера и Фиалки. Роза и Мак стояли, широко раскрыв глаза, в ожидании его решения.

Наконец он убрал нож. Роза, расслабившись, первая опустила приподнятые плечи.

— Я прощаю тебя, Фиалка, — сказал Клевер, повернулся и, не сказав больше ни слова, вышел из комнаты. Я наблюдала за происходящим, вытаращив глаза и не смея вздохнуть от страха. Губы пересохли, в носу пощипывало от лимонного запаха.

Роза, Мак и Фиалка молча сидели на диване. Я стояла как вкопанная.

Глава 3

Саммер

^{Суббота, 24 июля (настоящее время)}

— Что это было? — прошептала я, глядя на тяжелую, окованную железом дверь подвала.

— Это моя вина. Зря я его разозлила, — произнесла у меня за спиной Фиалка.

Я сжалась от ужаса и повернулась к ней.

— Твоя вина? Но ты же все правильно сказала! Неужели он действительно собирался заколоть тебя? — Мне хотелось, чтобы хотя бы одна из них ответила «нет». Но все молчали.

— Иди сюда, присядь, Лилия. Мы ответим на все твои вопросы, — сказала наконец Роза, поглаживая трясущуюся руку Фиалки.

Не слишком-то мне хотелось узнавать что-то еще.

Я села на край дивана. Мы все как раз помещались на нем, видимо, Клевер специально купил такой — на четверых. Удивительно, но диван оказался очень удобным. И вообще все здесь, не считая резкого лимонного запаха, было по-домашнему уютным. Светло-голубые стены и светлая древесина мебели придавали комнате приятный вид. Если бы не сильный запах дезинфекции, ее можно было бы назвать роскошной. С трудом верилось, что она находится в доме этого психопата.

— Что ты хочешь знать? — спросила Роза. Взгляд ее голубых глаз успокаивал, как и цвет стен.

— Он ведь собирался зарезать ее?

В ответ Фиалка только кивнула.

Я сделала долгий судорожный вдох.

— Потому что она пыталась за меня заступиться?

Я говорила с Розой, как будто мы с нею наедине. С той минуты, как я очутилась в подвале, она казалась мне здесь главной, как старшая сестра.

— Верно.

Я облизала губы.

— Так прежде уже бывало?

Ее глаза потемнели, взгляд стал жестким.

— Да.

— Ты это видела?

— Да.

— Они умерли? — еле слышно проговорила я.

Она кивнула.

— Да, он убил их.

Я посмотрела на остальных. Фиалка прижалась к Мак. Он убивает людей, и никто об этом не знает. Как такое вообще возможно? Я недоверчиво покачала головой.

— Не понимаю. Как же это сходит ему с рук? — Исчезновение людей не может остаться незамеченным. Я никогда не слышала в новостях и не видела, чтобы на столбах были расклеены объявления об исчезновении Розы, Мак или Фиалки.

— Обычно он выбирает девушек с улицы. Никто не замечает их исчезновения, не бьет тревогу, — Роза убрала локон за ухо. — Я ушла из дома в восемнадцать лет. Отношения с родителями были… напряженные. Отец, — ее глаза потемнели, и она ссутулилась, — любил выпить, а нас не любил. Как только мне исполнилось восемнадцать, я сбежала. Просто больше не могла там находиться. Десять месяцев прожила в хостелах и просто на улице, тут Клевер меня и нашел. И вот… уже почти три года здесь, — она пожала плечами, как будто заточение в подвале — обычное дело.

Я оцепенела. Как же она это выносит? Я бы через три недели с ума сошла. В груди у меня так теснило, что, казалось, я вот-вот потеряю сознание. И дурнота не проходила.

— Пожалуйста, не плачь, Лилия. На самом деле здесь не так уж плохо, — сказала Роза.

Я уставилась на нее, пытаясь понять, не сошла ли она с ума. По крайней мере, ее слова наводят на такую мысль. Не так уж плохо? Он же нас похитил! Держит в заточении в своем подвале. Он изнасилует тебя, когда «полюбит», а если будешь сопротивляться, убьет. Это называется «не так уж плохо»?

— Пожалуйста, не смотри на меня так. Я знаю, о чем ты думаешь, но, если слушаться его, все будет нормально. Он будет хорошо с тобой обращаться.

Нет, она точно спятила.

— Если не считать, что изнасилует?

— При нем не называй это насилием, — предостерегла Роза.

Я отвернулась, не веря своим ушам. Как можно это считать нормальным? Безумие, и это еще слабо сказано, а она его защищает!

Но не всегда же она была такой. Когда-то она наверняка понимала, что он псих, и ненавидела его так же, как я. Сколько же ему понадобилось времени, чтобы промыть ей мозги?

Мак, Фиалка и Роза поднялись с дивана — совершенно синхронно — и перешли в кухню. Они говорили между собой негромко, я едва слышала их голоса, но, судя по тому, как посматривала на меня Фиалка, речь шла обо мне. Мне было все равно. Я даже не пыталась разобрать их слова. Пусть говорят что угодно, но я никогда не соглашусь с тем, что держать нас здесь — нормально. Никто не убедит меня, что Клевер не законченный психопат.