Подвал - [51]

Дверь спальни приоткрылась, и я вздрогнула. Оказалось, это Мак, она вошла и закрыла за собой дверь. Я расслабилась. Она пришла одна. Видимо, он слушает то, что хотела сказать ему Роза.

— Что происходит? — спросила я.

— Роза с ним разговаривает.

— Может, попробуем подслушать?

Мак покачала головой.

— Если он войдет и застанет нас за подслушиванием, ему это точно не понравится.

Я стиснула зубы, меня распирало желание высказать ему все. Мне так много надо сказать этому ублюдку, но если попытаться выложить хоть что-то из накипевшего, он меня наверняка убьет.

— Сколько, по-твоему, ей понадобится времени, чтобы его убедить?

Мак пожала плечами.

— Не знаю. Он редко меняет решения. — Ох этот больной мозг! С ним, видимо, случилось что-то действительно ужасное, но это нисколько не оправдывало его поступки. Я села на кровать рядом с Мак, и мы молча стали ждать, к чему приведет попытка Розы.

Я думала, что́ я сделаю, если Клевер оставит Фиалку в покое. Я перестану ныть и жаловаться на заточение в подвале. Никогда больше не закричу на Мак и Розу, если они назовут меня «Лилия». Оставлю мысли о том, как разделаться с Клевером.

Мы услышали, как дверь из подвала открылась и закрылась, и я взглянула на Мак. Я не хотела тешить себя иллюзиями, но он не пришел за Фиалкой. Это хороший знак. Роза заглянула в дверь с улыбкой.

— Все в порядке.

— Что? — я вытаращила глаза от изумления. Он не придет за Фиалкой? Я надеялась, что не придет, не ожидала такого исхода.

Роза кивнула и присела на постель Фиалки.

— Я объяснила, что она была напугана и думала, что он собирается всех убить, поэтому попыталась защитить нас. Он мямлил что-то невнятное минут десять. Я ни слова не могла понять, — она замолчала и нахмурилась. — Странно… и страшно. — Я затаила дыхание. Признание Розы, что ей страшно, меня испугало. — В конце концов мне удалось убедить его, что Фиалка сама не понимала, что делает. Будто бы она не поняла, что мы тут одна семья. — Я стиснула зубы. Мы не семья.

— Так он Фиалке поможет? — спросила Мак.

Роза, обдумывая, что сказать в ответ, закусила губу.

— Он разрешил нам ухаживать за ней, но не даст никаких лекарств — это ей в наказание. — Я оцепенела. Он собирается заставить ее терпеть боль. Я чувствовала себя так, будто меня ударили под дых. Не милосерден, а мстителен. Сделал то, что ему самому не нравится, но страдать теперь должна Фиалка. Меня распирала ненависть к нему. Я скрежетала зубами, кровь кипела. Убить его. Убить тем же способом, каким он убил стольких девушек.

— Ладно, — кивнула Мак. — Все будет хорошо. Мы позаботимся о ней. С нашей помощью она выздоровеет. — Она выздоровеет, но сколько ей предстоит терпеть острую боль? Я отвернулась от Фиалки. Лучше бы она умерла. Жить здесь в ее состоянии — куда хуже смерти. Как ни прискорбно.

Несколько часов мы просидели в спальне. Вдруг из гостиной донесся громкий стук, а за ним несколько глухих ударов. Я ахнула от удивления, сердце учащенно забилось.

— Что это? — Я встала между дверью и кроватью Фиалки. В ответ донесся пронзительный женский крик. — О нет. — Неужели он снова кого-то убивает?

Роза посмотрела на закрытую дверь спальни. Оттого, что мы слышим, но не видим происходящего, было гораздо страшнее. Я представила себе сцену кровавого насилия.

— Нет, нет, пожалуйста! — кричала женщина.

Глаза у меня наполнились слезами.

— Роза, что будем делать?

Она вздохнула.

— Ты ничего не делай. Я буду стоять здесь, у двери, подожду, пока все кончится. Ему понадобится хотя бы одна из нас. — Мак тоже подошла к двери и встала у порога. Дверь чуть-чуть приоткрыли. Мы слушали, как женщина кричит и умоляет о пощаде.

— Что происходит? — хриплым голосом спросила Фиалка у меня за спиной. По комнате снова пронесся утробный крик, ему отозвалось эхо, я замерла. — Что это?

— Тихо, — прошептала я, роняя на пол слезы. — Вот почему мы его слушаемся.

Глава 21

Клевер

^{Пятница, 21 января (настоящее время)}

Трясущимися руками я запер дверь в комнаты девушек и передвинул на место книжный шкаф. Грязен — я грязен и отвратителен самому себе. Надо очиститься. Снова обрести контроль над ситуацией. Руки дрожали, сердце бешено колотилось. Пальцы, одежда — все в крови.

Ванная на первом этаже. Не помню, как я туда добрался. Включил душ, сорвал с себя одежду и бросил в раковину. Одежду придется сжечь. Сколько ни стирай, ее не отстираешь. Это не беда, у меня есть другая, точно такая же. Я встал под душ и под горячей водой наконец расслабился. Я чувствовал, как вода смывает микробов. Тревога и страх постепенно ослабевали.

Я выключил душ и завернулся в полотенце. Тело привыкло к горячей воде. Раньше после такого душа кожа болела, но сейчас уже нет. Чист. Я теперь чист. Я смогу. Все получится, это мне по силам. Мама ошибалась. Я выживу и без нее. У меня все нормально. Я справлюсь.

Девушки маме, конечно, не понравились бы. Ей бы не понравилось, что они помогают мне, что я к ним привязан. Но ее здесь нет, и она не может ничего мне диктовать. Я делаю то, что хочу. Сам распоряжаюсь своей жизнью. Мама больше меня не контролирует. Уже нет.

Девушки скоро приведут все в порядок. Я оделся в чистое, а грязную одежду сложил в бумажный мешок. В камине в моей гостиной приготовлены дрова и уголь. Я развел огонь и бросил в него мешок. Смотрел, как языки пламени растут, как они лижут мешок и он в считаные секунды чернеет. Одежда прямо у меня на глазах превращалась в золу. На меня снизошло расслабление. Оно пришло само. Но надо было сделать еще одно дело: убрать из дома подальше от моих девушек ту грязную шлюху.