Подснежник на бруствере - [4]
— На местности вы лучше увидите, — закончил он. — Сегодня же вас распределят по ротам и взводам. Для начала к каждой паре будет приставлен опытный снайпер-наставник.
— Опять учить будут, — недовольно протянула Зоя.
Лицо Булавина, покрытое редкими темными веснушками, казалось, просветлело от улыбки.
— Ишь, какая ученая! Умный всю жизнь учится. А настреляться успеете, война не завтра кончается. Час побережешься — век проживешь! Без разрешения командования батальона за передний край не вылезать, ясно?
— Ясно, товарищ гвардии капитан! — за всех ответила ему Шляхова.
Рыбин что-то тихо спросил замполита.
— А как же, Петр Алексеевич, я вызвал ребят к восьми ноль-ноль. У нас в запасе… — Булавин взглянул на большие ручные часы, — двадцать минут… Девушки, а знаете ли вы, в какую часть прибыли, чем она славна?
В запасном полку мы слышали историю боевой 21-й гвардейской стрелковой дивизии. Суровой зимой сорок первого года дивизия наступала западнее Ржева, поначалу имела успех, но, израсходовав боеприпасы, попала вместе с другими частями в окружение. В сорок втором, с боями прорвав вражеское кольцо, дивизия вышла из окружения. Тогда она и получила звание гвардейской. Гвардейцы устроили гитлеровцам настоящий разгром на Смоленщине, а войдя в состав Ударной армии, участвовали в освобождении Великих Лук.
Булавин рассказал и то, что мы не знали. Оказывается, дальним нашим правым соседом был «Матросовский полк» — так воины называли часть, в которой служил Александр Матросов. Полугода не прошло с того зимнего дня, когда Матросов, атакуя вражеский дзот, собственной грудью закрыл извергающий огонь ствол фашистского пулемета. Подхваченные порывом Матросова, бросились в атаку его товарищи и выбили немцев из деревни Чернушки, превращенной врагом в опорный узел.
— Придет время — герою памятник поставят. Комсомольский билет Матросова, пробитый пулей, будут в музее показывать. На память помню запись, сделанную Сашей на обложке билета: «Буду драться с немцами, пока мои руки держат оружие, пока бьется мое сердце…»
Девчата притихли.
— Ладно тебе, комиссар, прошлое ворошить, — вмешался в разговор комбат. — Их женихи по земле ножками топают. Да вот, легки на помине.
В дверях землянки, закрывая свет, выросли две фигуры в маскхалатах и касках, со снайперскими винтовками за плечами.
— Товарищ гвардии капитан, прибыли по вашему приказанию! — отрапортовал Рыбину рослый старшина.
— В самое время пришел, Ганночка, — сказал комбат. — Это наш снайпер номер раз, будет вашим учителем, девушки. А кто с тобой? Петренко?.. Ну, Петренко совсем жених из женихов, он у нас холостой…
Мы потеснились, пытаясь освободить место на нарах.
— Двинулись, комиссар! — Рыбин встал. — Полагаю, они и без нас познакомятся.
— Ганночка, не забудь рассказать девчатам про зарубки на твоей винтовке! — напомнил старшине Булавин.
Командиры ушли. Ганночка, присев на краешек нар, сворачивал цигарку. Петренко, смущенный представлением комбата и нашим пристальным вниманием, стоял у двери, не решаясь сесть.
Так вот они какие, гордость армии, гроза фашистов! Худое, почти черное от загара лицо Михаила Ганночки изрезали глубокие складки, в уголках прищуренных глаз веером собрались морщинки — не то от привычки целиться, не то от дум, — тонкие губы плотно сжаты. Совсем не похож на него Петренко — румянощекий хлопец с густыми черными бровями, сросшимися на переносье.
— Ой, какой шершавый! — ойкнула Зоя Бычкова, огладив приклад винтовки Ганночки. — Сколько ж тут зарубок?
— Та от до сотни догоняю…
Землянка ахнула. Во время инспекторских стрельб в запасном полку мы слышали о знаменитой, бьющей без промаха винтовке Ганночки, на прикладе которой снайпер отмечал ножом каждое удачное попадание. Винтовка пошла по рукам…
— Вот бы и мне такое «вещественное доказательство»! — помечтала вслух одна из девушек. — Хотя бы к концу войны.
— А я не стану свою красавицу винтовочку портить, — не соглашалась другая. — Слишком много чести для фрицев — персонально каждого отмечать.
— Ты сначала хоть одного отправь в «Могилевскую губернию», — говорила третья.
Словом, шум поднялся немалый. Саша Шляхова попросила:
— Товарищ гвардии старшина, расскажите, как вы первого своего фашиста срезали.
Ганночка только руками развел.
— Хоть убейте — не помню, как в тумане был. Я из простой трехлинейки тогда стрелял. Снайперскую мне позже вручили, когда я уже больше десятка их нащелкал. У меня тоже к вам, дивчатки, вопросец, — сказал он вдруг. — Мабуть, хохлушки е у вас?
Отозвались сразу две — Клавдия Прядко и Саша Шляхова. Лицо снайпера расплылось от удовольствия, когда он услышал родную мову. Он забросал подруг вопросами.
— А з видкиля вы? А чому не на том, не на Украинськом фронте? А батько, маты е?
Узнав, что Прядко в первые месяцы войны потеряла семью, Ганночка поведал свою беду. Он и сам ничего не знал о жене и родных, оставшихся на оккупированной Днепропетровщине. Знает только: ему есть за что мстить врагу. В одном снайпер был не согласен с Клавдией, заявившей, что ей, одинокой, умирать не страшно.
— Про смерть нэхай думае той катюга проклятый!
Пока земляки беседовали, мы атаковали Петренко. Какой его боевой счет? Много ли девушек в батальоне? Есть ли у него зазноба — здесь или в тылу? Хлопец заливался румянцем от столь дружной снайперской атаки.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
...Повесть «Непростая история», над которой автор работал последние годы, носит известный автобиографический характер. Впервые она была опубликована в журнале «Знамя» (№ 5, 6 за 1958 год).
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ни один писатель не может быть равнодушен к славе. «Помню, зашел у нас со Шварцем как-то разговор о славе, — вспоминал Л. Пантелеев, — и я сказал, что никогда не искал ее, что она, вероятно, только мешала бы мне. „Ах, что ты! Что ты! — воскликнул Евгений Львович с какой-то застенчивой и вместе с тем восторженной улыбкой. — Как ты можешь так говорить! Что может быть прекраснее… Слава!!!“».