Непростая история
...Повесть «Непростая история», над которой автор работал последние годы, носит известный автобиографический характер. Впервые она была опубликована в журнале «Знамя» (№ 5, 6 за 1958 год).
| Жанры: | О любви, Советская классическая проза |
| Серии: | - |
| Всего страниц: | 86 |
| ISBN: | - |
| Год издания: | 1961 |
| Формат: | Полный |
Непростая история читать онлайн бесплатно
Константин Лапин
Непростая история
Кто бы мог подумать, что на улице Горького так чудесно пахнут расцветшие липы! А тишина такая, что слышно, как шуршит подгоняемая ветерком целлофановая обертка от мороженого. Кирилл придавил ее к асфальту. Его локоть коснулся руки девушки.
Лера подняла на молодого человека глаза — казалось, отблески веселой вечеринки еще пляшут в них.
— И долго мы будем играть в молчанку?
Очаровательная девушка! Удачно надумал он именно сегодня заглянуть к Лешке Шумову. Еще большая удача ждала Кирилла, когда он полушутя, полусерьезно предложил Лере, с интересом слушавшей его стихи, побродить по ночной Москве.
— А я не только молчу, я еще раздуваюсь, как индюк, от гордости, что похитил вас.
— Я все равно собиралась уходить. Вы сами видели, как там было жарко и шумно...
Он перебил ее:
— А я одно видел: вы Джиоконда, которую надо украсть!
— И украли, — в тон ему продолжила Лера. — Что дальше?
Кирилл восторженно поглядел на нее, еще не смея, но очень желая поверить тому, что она и впрямь знает эти стихи. Маяковский был не просто его любимым поэтом. «Я из тех, кто не видал живого Маяковского и кто словом Маяковского живет», — писал он в своих школьных, наивно-подражательных стихах.
— То, что вы красивы, Лера, наверное, говорили многие. Но говорили ли, какая вы умница?
— И еще сколько! — Она церемонно поклонилась. — Но вы-то как раскусили меня так быстро?
— Думаете, это комплимент? Я не умею говорить комплименты. Я вообще никогда никому их не говорю.
Лера потрепала его по руке.
— Вы хороший, Кирилл. Я это поняла, как только вы появились у Шумова. И вам совсем ни к чему казаться еще лучше.
— К черту меня! Вы-то откуда взялись, Лера? Я сто лет знаю Лешку, почему я о вас ни разу от него не слышал? Почему не встречал вас у него?.. Вы пловчиха?
— Относительная. На работе организовался кружок плавания, Шумов — наш тренер.
— А где вы работаете?
— Это так важно?
— Можете не говорить. Но Лешка — мой школьный друг, и я завтра же могу узнать о вас все.
— Все? — насмешливо переспросила она. — А много ли он сам знает? То, что я работаю в таком-то учреждении и что никак не могу научиться выдыхать в воде, плывя кролем...
— У нас с вами намечается кое-что общее! — радостно отметил он. — Я тоже долго глотал водичку, осваивая кроль. И тоже тружусь в самой прозаической организации.
От удивления она даже приостановилась.
— Вы? Разве вы... не поэт?
— «Лишь в минуты нерабочие, под луной, с тобой и в прочие...» — ответил он моментальной импровизацией. — На одни стихи разве проживешь? Хлеб свой насущный я зарабатываю более надежным ремеслом — строительным.
— Бедный вы!
То, что она пожалела его, не понравилось Кириллу.
— Почему бедный? Мне совсем не плохо платят... Если б вы знали, что за чудо-работа у меня!..
Они проходили мимо белого толстостенного здания, глядящего темными окнами в переулок.
— А вы, Лера, историю этого дома знаете? Он стоял на улице Горького, мешая движению. И вот под стены подвели стальные рельсы, дом посадили на тележку и, словно спеленатого гиганта, перевезли на новое место. Разве не чудо? Но передвижка зданий — чепуха, мелочь в сравнении с тем, что мы, строители, сейчас совершаем...
И без перехода он начал читать вдохновенный монолог об улице-змее, о магазинах, разинувших окна-рты, о людях, строящих новые города... Не в такую ли летнюю бессонную ночь поэт, бродя по Москве, пробовал на ощупь, проверял на слух и складывал в строки полновесные слова, как каменщик кладет из кирпича стены, которым стоять века?
Проходя мимо милиционера, Кирилл возвысил голос: очередное четверостишие имело непосредственное отношение к милиции. Постовой повернулся спиной к пешеходам; сколько раз в ночи он слышал: «...розовые лица, револьвер желт»! Любой подвыпивший юнец читает эти стихи с таким энтузиазмом, словно только что самолично сложил их.
— «...Пойду направо, очень хорошо!» — закончила девушка, сворачивая за угол.
— Вы живете на этой улице?
— Нет. Это я продолжаю демонстрировать свою начитанность. В объеме все той же десятилетки.
Кирилл улыбался, ему все больше нравилась Лера.
Навстречу ходом шахматного коня — два шага вперед, один вбок — двигался подвыпивший гражданин в кепке.
— Эй, гуляка, дай закурить! — обратился он к Кириллу.
— К сожалению, не курю.
— А-а, сожалеешь?! Мож-жет, ты и не пьешь? — Схватив молодого человека за лацкан пиджака, пьяный почти повис на нем. — Мож-жет, ты вообще ангел, а не ш-шеловек, да?
Оторвав от себя его руки, Кирилл приподнял пьяного за плечи и отставил в сторону, как куль. Сила, переполнявшая его, искала выхода, он был бы только рад, если б представилась возможность оградить девушку от еще большей опасности.
— Идемте, Кирилл!.. Я не люблю пьяных скандалов, — молила Лера, сойдя на мостовую.
Но гражданин в кепке успел забыть о них, вступив в бесплодный поединок со светофором-автоматом. Едва он, нацелившись на зеленый огонек, достигал середины мостовой, как загорался разгневанный красный глаз, и гражданин, чертыхаясь, пятился назад, к спасительному тротуару, хотя улица была пустынна на всем своем протяжении.
Над домами поднялась узкая башня высотного здания в брусничках-фонариках, словно расцвеченная мачта океанского теплохода, непонятно как вплывшего в сутолоку городских строений.
