Подружка - [6]

Кому нужен этот мир, в котором нет любви?

Она встала. Сняла со стула рюкзачок, лёгкую куртёнку. Куда направиться на поиск Мальвины? Подумав, села обратно. В толпе так легко затеряться… Что Аня решит, не увидев ни её, ни своих вещей? Подождёт здесь — вернётся. Ничего, поревёт, справится. Ляжет маленькая морщинка у глаз, ещё красивее станет.

Надо сказать девочке, как это полезно — познать другую гамму чувств. Как это её обогатит. Закрывшись от боли, человек становится неживым.

Как в музыке — чувствовать мажорный и минорный лад…

— Ветер злой. Я в окно смотрела… — Аня неслышно села рядом. Волосы, вспорхнув, опустились следом. Накрыли плечи сверкающим облаком.

— Анюта… Я… соглашусь, это жестоко. Допустила бестактность… Простите… — Света подбирала слова.

К столику подбежала болонка с цветными ленточками в заплетённых косичках. Сопя, обнюхала Анины ботинки.

— Какая прелесть! — Светлана всплеснула руками. — Откуда это чудо взялось?

— Сбежала от кого–то, — сказала Аня и посмотрела по сторонам. Нагнулась к полу погладить собачку. Та ткнулась в ладонь мокрым носом. Зафырчала, лизнула. — А вон и хозяин идёт, — увидела Аня.

К ним спешил мальчик с поводком. Увидев хозяина, болонка радостно тявкнула и завиляла хвостом. Маленькое тело мелко задрожало, задвигалось, как на шарнирах.

— Все в порядке, — ответила Мальвина. — Вы простите — не сдержалась. Надеюсь, все скоро пройдёт — как вы сказали… Я девушка сильная, справлюсь. — Она вымученно улыбнулась.

— Справитесь. Обязательно…

Они замолчали.

Светлана уткнулась в телефон — отправляла Антону сообщение.

— Не знаю, как дальше… Таких больше нет… Он славный, ужасно обаятельный… — вдруг прошептала Аня.

— Так ужасный или обаятельный? — Света подняла голову и улыбнулась.

— То есть очень, очень… — Мальвина подыскивала слова. — Скажите, но как теперь жить?

— Отвлекитесь. Переключитесь. Или загрузите себя работой, — Светлана убрала телефон в сумку, — чтобы не было передышки. Прийти домой вечером, свалиться от усталости замертво, ни о чем не думать, чтобы ни минутки свободной — отпустит… Мне помогло… — смущённо улыбнулась.

Аня недоверчиво смотрела.

— А ещё я люблю наблюдать. Вы когда–нибудь видели, Аня, как надвигается весна — нет, не в Европе, а где–нибудь на севере — вдали от цивилизации? Ледоходом взрываются реки, земля гудит. Природа — вот что должно восхитить. А звезды ночью? Не в городе — там не видно. В поле, в тишине, чтобы никого рядом… Знаете, Аня, меня сразило небо в Египте. Помню, стояла ночью в пустыне, на выжженной земле, голову вверх задирала. — Светлана вытянулась, будто и правда увидела наверху, в металлических конструкциях потолка, сияющие звезды. И Аня следом за ней голову запрокинула. — Воздух горячий, небо чужое, перевёрнутое, по коже дрожь.

И Мальвина поёжилась. Увидела краем глаза, как от восторга затуманился взгляд Светланы.

— А мы в горы ходили — по скалам поднимались, — вдруг произнесла Аня.

— О! Серьёзное занятие, — откликнулась Света.

— Океан внизу, далеко, ветер свищет…

— Безбрежный океан, а ты — маленькая точка на земле, кроха… «Кто поймёт, измерит оком. Что за этой синей далью…»*

— Красотища!

— Анечка, простите вашего друга. Он волен поступать, как ему хочется. Сейчас вы даже не осознаете, как много обрели: мудрость, красоту. Да, красоту — потому что расстались.

Аня удивлённо взглянула.

— И я не сразу поняла, — пояснила Света. — Когда мир только цветной, радужный, он неживой. Минорная нотка рождает движение. Глубина жизни, восторг, восхищение — от маленькой грустной нотки… Постижение смысла, прикосновение к тайне — от неё же, как в музыке. Вам дано это почувствовать, — сказала, пристально глядя на Аню, немного стесняясь высокопарных слов.

В сущности, какое имеет право… Кто она ей?

Аня слушала внимательно, но отстранённо. Светлана смутно понимала, какой отклик оставляют её слова в сердце девочки — притихшей, жалкой, которая зачем–то встретилась ей в душном переполненном аэропорту по дороге домой. Оставляют ли? Не очень–то дети слушают бред старших…

Вежливая девочка, воспитанная, изображает добродушие, может, от скуки слушает?

— Знаете, Аня, чем вы уже отличаетесь от своих хихикающих подруг? — Мальвина напряжённо смотрела. — Вы на правильном пути. Любовь — это Бог. Это путь к Богу… Шляпу снимаю. — Света театрально поклонилась.

Аня пожала плечами, запустила руки в волосы, спутав золотистые пряди. Раскрыла книгу. Беспорядочно листала страницы, пыталась читать.

— «Любовь — это великое безумие мужчины и женщины», — громко произнесла вслух.

Светлана подняла голову.

— Вы согласны? И у вас так было? — сморщив лоб, спросила Аня.

— Согласна с вашим писателем — было, про меня. Башню сносило… Вы представляете, Анечка, я даже хотела подарить своему другу обезьяну…

— Что? — не поверила ей Мальвина.

— Да, да! Обезьяну! — Светлана весело засмеялась, откинувшись на стуле. — Ужас, правда?

Аня вопросительно смотрела, ожидая продолжения рассказа:

— Вы шутили?

— Нет, не шутила. Я даже купила в Детском мире — страшную, облезлую, с чёрными пуговицами вместо глаз.

— Ах, игрушечную… Я‑то думала… — разочарованно выдохнула Аня.