Подростки - [18]

Надежда Михайловка задала Ваньке наводящий вопрос и отошла к окну, дожидаясь ответа. Саша включил фонарик. Ванька начал сбивчиво отвечать, перескакивая с пятого на десятое. Получив еще вопрос, Ванька «поплыл» дальше. Так «плыл» он от одного наводящего вопроса к другому и, казалось, уже благополучно приближался к берегу, где маячила спасительная тройка. Но именно в этот момент случилось непредвиденное, то, чего удавалось избегать до сих пор. Надежде Михайловне показалась подозрительной Сашина возня.

— Саша, перестань вертеться, — попросила она. — Что там у тебя такое интересное?

Саше пришлось спешно убирать свой аппарат, а потом передавать его по цепочке от одного ученика к другому, чтобы укрыть от зоркого глаза учительницы. Возможно, Надежда Михайловна так ничего бы и не увидела, если бы ребят не подвела спешка. Фонарик дошел уже до Тамары. Она очень переживала за Сашу и сильно волновалась и потому, передавая аппаратик соседу, поспешила выпустить его из рук. Гремя, он полетел на пол.

— Что еще случилось? — подошла Надежда Михайловна. Она с интересом рассматривала диковинное устройство.

— Так вот, Ваня, где фокусируются все твои знания, — вымолвила наконец она. — Чудесно! Чья это выдумка?

Класс молчал.

Не получив ответа, Надежда Михайловна сказала:

— Вы зря боитесь и скрываете от меня правду. Я отлично знаю, что придумал это кто-то из вас. И это очень способный мальчик.

Все поразились, как она угадала, что придумал это один человек и именно мальчик. Девчонки стали переглядываться и с завистью поглядывать на мальчишек. А Надежда Михайловна продолжала:

— Тот, кто это придумал, наверняка отлично выучил не только историю, но и физику и математику. Поэтому я сразу же ставлю ему пятерку. Итак, чей дневник мне взять, чтобы занести в него отличную отметку?

Получить пятерку по истории, конечно, было лестно. Но класс угрюмо молчал. Никто не посмел назвать претендента на отличную оценку. И тогда Надежда Михайловна обратилась к Родину:

— Ваня, ты хотя и не совсем самостоятельно, но все же ответил на мои вопросы. И вполне заслужил тройку. Но это несправедливо, если товарищ, который тебе помог, не получит заработанную им честно пятерку. Скажи, кто все это придумал?

И Ваня не устоял перед этой апелляцией к правде и справедливости.

— Сашка Вычегнов, — буркнул он, отворачиваясь к доске, чтобы класс не видел его смущенных глаз.

Надежда Михайловна взяла Сашин дневник и четко вывела в нем пятерку.

— Я думаю, что справедливость восторжествовала, — сказала она. — Но это еще не все. Разговор с вами мы продолжим на следующем уроке. Я приглашу директора.

Класс притих. Только звонок вывел ребят из шокового состояния. Крича, перебивая друг друга, усиленно жестикулируя, устремились они в коридор.

В конце перемены ко мне подошел Мухин.

— Ты мне друг? — жестко спросил он.

— Конечно! — не понял я вопроса.

— Тогда идем сейчас в кино. Весь класс идет.

— Но сейчас же второй урок истории. Надежда Михайловна будет излагать новый материал.

— Тогда ты мне не друг, — резко бросил Борис и зашагал в сторону.

— Да погоди ты, — остановил я его. — В чем хоть дело-то? Объясни.

— Какой-то ты стал бестолковый, — подбежала к нам Светка. — Ах да, ты не был на уроке и ничего не знаешь!

В общем, они меня уговорили. Тем более, что если б явился директор, не обошлось бы без упреков и в мой адрес. А так подальше от беды. В общем, после перемены в класс пришло лишь несколько человек. Родин, Перепелкин, Оськин, «братья Федоровы» и Нина. Если не считать Нины и Перепелкина, одни сорванцы и двоечники.

Хотя кино оказалось интересным и многие в зале смеялись, настроение у меня испортилось. Урок истории был в тот день последним, и, конечно, в школу мы не вернулись. Разошлись по домам. Наскоро пообедав, я уединился в своей комнате. Впервые за много лет обрадовался, что отца не было дома. Я бы не сумел солгать ему, а правду говорить не хотелось. Обрадовался, когда мать нашла мне поручение.

Покупки я сделал быстро и, отнеся их матери, опять выскочил из дому. Решил еще раз пройти по этой необычной улице. «Улица Учителя Богданова». Что бы это могло означать? Не связано ли это название с нашей учительницей Надеждой Михайловной? От одного этого предположения меня бросило в жар, и я расстегнул пальто. Шут меня дернул удрать с ребятами в кино! Теперь стыдно будет посмотреть в глаза Надежде Михайловне.

— Сережа, ты оглох, что ли? — Передо мной стояла Тамара. — Ты куда направился?

— Да так. Гуляю вот.

— Ну тогда пойдем со мной.

— А ты куда?

— К Надежде Михайловне. По-свински мы все-таки поступили.

— Неудобно вроде.

— Чего неудобно? Неудобно штаны через голову надевать. Это мой папа всегда так говорил. Ты не пробовал?

Я не ответил.

— Ну, пойдешь, что ли? — тормошила меня Тамара.

Я подумал: сами с Борькой заварили кашу, а теперь… Но все же пошел.

К моему удивлению, у Надежды Михайловны собралось уже больше половины класса. И ребята все подходили и подходили.

— Вы извините меня, — улыбаясь, говорила Надежда Михайловна. — За беспорядок, за хаос. Вот взялась разбирать старые отцовские письма. Захотелось с ним посоветоваться. В трудную минуту у меня всегда так бывает. Тянет с кем-нибудь посоветоваться. А ближе отца у меня никого не было. К тому же он тоже учителем был.