«Подлинные имена» и выход за пределы киберпространства - [35]
У меня очень противоречивые чувства по поводу нашего существования как части непонятного мне симбиозного организма. Ничего удивительного, ведь я – продукт общества, прославляющего индивидуализм. Мой инстинкт выживания, вся моя сущность восстают против любой метаморфозы. Так же как охотникам-собирателям едва ли понравилась бы моя современная городская жизнь, так и я не желаю меняться. Это естественно. Гусеницы, скорее всего, тоже с недоверием относятся к бабочкам.
Как бы я ни был напуган перспективой перемен, она будоражит мое воображение. Меня вполне устраивает то, какие мы сейчас, и все же я не могу отказаться от мысли, что мы способны перерасти в нечто лучшее. Пусть людям свойствена жадность, глупость, близорукость и даже жестокость. Я могу отнести эти слабости к пережиткам (почти) искорененного животного прошлого и представить себе наши лучшие проявления – доброту, творческое начало, способность любить – как зачатки нас в будущем. Мечтать не вредно.
Я понимаю, что сам отношусь к пережиткам прошлого. Этакий досимбиозный вид, рожденный в переходное время. И все же мне повезло хотя бы одним глазком заглянуть в многообещающее завтра. При мысли о нем меня переполняют эмоции… Ностальгия по тому, кем мы были, и трепет от пугающей красоты того, кем мы можем стать.
Тимоти С. Мэй
Подлинные нимы и криптоанархия
«Подлинные имена» привлекли мое внимание в 1986 году, когда один приятель всучил мне потрепанную ксерокопию со словами: «Обязательно прочти». Прежде чем я принялся за ту самопальную версию, повесть вышла в книге издательства «Bluejay Books». Ее-то я и прочел, сохранив себе таким образом зрение, а заодно и воздав по заслугам Вернору Винджу. От «Подлинных имен» было не оторваться, к тому же они во многом перекликались с тем, что занимало в то время компьютерные умы того времени: цифровые деньги, анонимные имейлы и прочие нововведения, связанные с «надежной криптозащитой» и «криптографией с открытым ключом».
Тогда несколько моих друзей основали компанию по разработке «информационных рынков» для Сети, хотя до Всемирной паутины и всеобщей доступности Интернета оставалось как минимум лет пять-шесть. Я не сомневался, что возможность анонимного общения и систем, основанных на репутации, цифровых псевдонимах, электронных подписях, безопасных «бухтах»[4] данных и шифровании с открытым ключом, станет наиважнейшей составляющей киберрынков. В этой связи работа обосновавшегося в Нидерландах Дэвида Чаума, американского криптографа, которому принадлежат самые ранние идеи цифровых денег и непрослеживаемых имейлов, выглядела особенно актуальной. Работа Чаума в области электронной наличности, описанная в заглавной статье выпуска «Communications of the ACM» за ноябрь 1985 года, показала возможность создания непрослеживаемой и анонимной цифровой экономики с рядом добавочных анархо-капиталистических бонусов вроде депозитных агентов, придерживающих деньги до завершения сделки, репутационных рейтингов для служб и приложений и «гарантией» для самых различных схем. Иными словами, криптостойкую версию «Подлинных имен» в сочетании с ущельем Голта из романа-антиутопии Айн Рэнд «Атлант расправил плечи».
Может, нам еще далеко до развернутой, полномасштабной виртуальной реальности, как у Винджа, зато наличие в Сети криптотехнологий, электронных подписей, ремейлов, пулов сообщений и бухт данных позволяет реализовать самые важные аспекты «Подлинных имен» уже сегодня. Мистер Глиссери уж точно среди нас, и, как предсказал Виндж, федералы за ним уже гоняются. Эти идеи побудили меня написать в 1988 году и распространить в Сети «Манифест криптоанархиста», в котором есть такие строки:
«Призрак бродит в современном мире – призрак криптоанархии. Совсем скоро компьютерные технологии наделят отдельных людей и группы способностью общаться и взаимодействовать совершенно анонимно. Два человека смогут обмениваться сообщениями, заключать сделки, подписывать электронные контракты, не имея возможности установить Подлинные Имена, то есть личности друг друга. Благодаря многократной переадресации зашифрованных пакетов и посылок, защищенных от несанкционированного вмешательства практически невзламываемыми криптографическими протоколами, взаимодействия в Сети отследить будет просто невозможно. Первостепенную важность при заключении сделок – гораздо большую, чем сейчас имеет оценка кредитоспособности, – будет иметь репутация. Эти нововведения полностью изменят характер государственного надзора, возможность взимать налоги и регулировать отношения в экономике и способность хранить информацию в секрете; они изменят саму суть понятий доверия и репутации».
Со времени написания кое-какие нюансы, безусловно, поменялись, однако основные идеи по-прежнему актуальны. Многие из них воплотились в принципах и разработках группы «Шифропанки».
В данной статье я разберу некоторые примеры мощной криптографии и криптоанархии, а также их связь с «Подлинными именами». Поскольку статья войдет в сборник, который, вероятно, сохранится у многих на долгие годы, я воздержусь от ссылок на статьи и адреса веб-сайтов в Интернете – они слишком недолговечны. Уверен, что поиск имен авторов с большей надежностью выведет вас на нужную информацию.
Создание интеллекта, превосходящего человеческий, произойдет в ближайшие тридцать лет. …Это та самая точка, где наши прежние модели перестают работать, и в свои права вступает новая реальность. Как приближение Сингулярности повлияет на человеческое мировоззрение? И что случится в течение пары месяцев (или пары дней) после этого? В моем распоряжении есть только аналогия, на которую я могу указать: возникновение человечества. Мы окажемся в постчеловеческой эпохе…– это цитата из программной статьи Вернора Винджа «Грядущая технологическая сингулярность», одной из самых часто упоминаемых работ об искусственном интеллекте за последние 25 лет.
«Глубина в небе» в чем-то продолжает, а в чем-то и предваряет «Пламя над бездной», книгу-сенсацию, удостоенную премии Хьюго и признанную наиболее значительным произведением 90-х годов ХХ века в жанре космической саги.Над вселенной может пролететь тысячелетие, но приключения Фама Нювена, легендарного героя Людского Космоса, не заканчиваются – ибо время над ним не властно!Данный роман также удостоился премии Хьюго в 2000 году.
Вернор Виндж — один из самых интересных писателей-фантастов, человек, которого называют «самым серьезным автором остросюжетной прозы». Он написал не так уж много — романы «Мир Гримма», «Острие», «Пламя над бездной», «Глубина в небе» и цикл «Сквозь время», однако каждое из его произведений имело огромный успех. «Сквозь время» занимает среди написанного Винджем особое место. Это — романы об абсолютной власти, которая развращает абсолютно. Роман о «войне за свободу и независимость». Только — что такое свобода и что такое независимость? Это — будущее, продуманное до последней мелочи, и научная в лучшем смысле слова фантастика, слитая воедино с футуристическим триллером.
Спустя почти двадцать лет Вернор Виндж создал продолжение своего незабываемого шедевра «Пламя над бездной». А на планете Когтей прошло десять лет со дня катастрофы, которая уничтожила человечество наряду с неисчислимым множеством иных разумных рас Запределья, загнав маленькую горстку людей и парочку мыслящих кораллов-наездников в диковатый мир стайных разумов. К моменту появления людей цивилизация Когтей примерно соответствовала Средневековью Старой Земли. На помощь кораблю Высокой Лаборатории, в последнем отчаянном рывке спасшему более сотни человеческих детей от Погибели, пришел экипаж «Внеполосного-II», корабля из верхних Зон Мысли.
Вернор Виндж – один из самых интересных писателей-фантастов, человек, которого называют «самым серьезным автором остросюжетной прозы». Он написал не так уж много – романы «Мир Гримма» и «Острие» и цикл «Сквозь настоящее», однако каждое из его произведений имело огромный успех. «Пламя над бездной» занимает среди написанного Винджем особое место. Это – роман-сенсация, роман, который сразу же после публикации был удостоен премии «Хьюго» и признан наиболее значительным произведением 90-х годов в жанре космической саги.
«Пламя над бездной».«Глубина в небе».И теперь – «Дети Неба».Научно-фантастическая сага, самое популярное детище Винджа, произведение, открывшее новые горизонты в жанре НФ и до сих порождающее бесчисленные дискуссии. Им восхищаются лучшие фантасты современности – Грег Бир и Дэвид Брин. Его единогласно сравнивают с легендарным циклом «Гиперион» Дэна Симмонса.Но теперь соратнице и возлюбленной Фама Нювена предстоят новые, смертельно опасные приключения на планете Стальных Когтей.Начинается противостояние обязательств и стремлений, доверия и обмана, великих страстей и мелких расчетов.А над планетой дамокловым мечом нависает флот вернувшейся Погибели…
Зелено-голубая планета очень напоминала Землю, но можно было предположить, что ее флора и фауна таят немало сюрпризов. На очень похожей на Землю планете космолингвист встретил множество человекоподобных аборигенов. Аборигены очень шумны и любопытны. Они тут же принялись раскручивать и развинчивать корабль, бегать вокруг, кидаться палками и камнями. А один из аборигенов лингвисту кого-то напоминал…
Брайтона Мэйна обвиняют в убийстве. Все факты против него. Брайтон же утверждает, что он невиновен — но что значат его слова для присяжных? Остается только одна надежда — на новое чудо техники, машину ЭС — электронного судью.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
«Каббала» и дешифрование Библии с помощью последовательности букв и цифр. Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее // Зеркало недели (Киев), 1996, 26 января-2 февраля (№4) – с.
Условия на поверхности нашего спутника малопригодны для жизни, но возможно жизнь существует в лунных пещерах? Проверить это решил биолог Роман Александрович...
Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.
«Миф о Сизифе» — философское эссе, в котором автор представляет бессмысленный и бесконечный труд Сизифа как метафору современного общества. Зачем мы работаем каждый день? Кому это нужно? Ежедневный поход на службу — такая же по существу абсурдная работа, как и постоянная попытка поднять камень на гору, с которой он все равно скатится вниз.
«Волшебная гора» – туберкулезный санаторий в Швейцарских Альпах. Его обитатели вынуждены находиться здесь годами, общаясь с внешним миром лишь редкими письмами и телеграммами. Здесь время течет незаметно, жизнь и смерть утрачивают смысл, а мельчайшие нюансы человеческих отношений, напротив, приобретают болезненную остроту и значимость. Любовь, веселье, дружба, вражда, ревность для обитателей санатория словно отмечены тенью небытия… Эта история имеет множество возможных прочтений – мощнейшее философское исследование жизненных основ, тонкий психологический анализ разных типов человеческого характера, отношений, погружение в историю культуры, религии и в историю вообще – Манн изобразил общество в канун Первой мировой войны.
Книга-явление. Книга-головоломка. Книга-лабиринт. Роман, который заставляет читателя погрузиться в почти мистический мир Барселоны и перемещает его в совершенно иную систему координат. Читателю предстоит вместе с главным героем встретить зловещих незнакомцев, понять и полюбить прекрасных и загадочных женщин, бродить по мрачным лабиринтам прошлого, и главное – раскрыть тайну книги, которая непостижимым образом изменяет жизнь тех, кто к ней прикасается.
Два полных авторских сборника – «Приключения Шерлока Холмса» и «Возвращение Шерлока Холмса». Здесь будут жених, опасающийся мести бывшей возлюбленной, и невеста, брошенная в день венчания; загадочные апельсиновые зернышки и тайный код пляшущих человечков, смертоносный китобойный гарпун и рождественский гусь с сюрпризом… Но главное – главное, что здесь будет, – это удивительная атмосфера старой доброй Англии со всеми ее красками, запахами и звуками. И даже если вы знаете наизусть все истории о знаменитом дуэте, вы все равно не сможете отказать себе в удовольствии в который раз открыть книгу, а вместе с ней – и знакомую дверь на Бейкер-стрит, 221-b.