«Подлинные имена» и выход за пределы киберпространства - [36]
1992 год был очень подходящим временем для того, чтобы воплотить в жизнь идеи, давно витающие в кругах криптографов и компьютерщиков, и материализовать до тех пор абстрактные понятия. Решив обсудить практическую реализацию теоретических идей криптографии и возможные последствия таких программных средств, мы с Эриком Хьюзом созвали самые светлые умы, которых встречали на ежегодной Конференции хакеров[5] и среди компьютерщиков вокруг залива Сан-Франциско.
Наша первая встреча привела к масштабным слетам раз в месяц и созданию списка рассылки электронной почты. В качестве названия Джуд Милон предложила «Шифропанки» как сочетание шифрования с «киберпанками». Имя прижилось – группа электронной рассылки «Шифропанки» существует до сих пор. Именно они обнаружили серьезные бреши в безопасности Netscape и других программных продуктов и стали важной частью дебатов о криптографии, включая плодотворные дискуссии о чипе Clipper, депозитном хранении ключей, законах об экспорте, частном доступе к мощной криптозащите, введении электронной валюты и многие другие вопросы. Нам крупно повезло: как раз когда мы начинали, появилась удобоваримая версия программы Pretty Good Privacy (PGP) Фила Циммерманна. Эта удобная программа шифрования для почти любой платформы стала основной составляющей многих криптографических средств.
«Шифропанки» являли собой показательный пример «виртуального сообщества». Разбросанная по всему миру, способная обмениваться электронными сообщениями в считаные минуты и не придающая особого значения местному законодательству, группа действительно превратилась в виртуальное сообщество со своими законами и порядками. Некоторые ее члены пользуются псевдонимами и анонимными ремейлерами для общения с остальными. Свои сообщения они сопровождают электронно-цифровыми подписями с применением PGP. Эти псевдонимы в некотором смысле являются их подлинными именами, «подлинными нимами». Среди «шифропанков» есть немало очень уважаемых нимов, репутация которых ничуть не уступает их «реальным» коллегам.
Вообще, сама идея цифровой репутации и репутационного капитала, который накапливается и изменяется в зависимости от оценки окружающих, сочетает в себе экономику, теорию игр и психологию. На репутации держатся анонимность и псевдонимы в киберпространстве, с ней можно избежать многих проблем, связанных с использованием нимов.
Новым членам сообщества «Шифропанки» мы часто предлагали список рекомендуемой литературы. Возглавляли его «Подлинные имена», за которыми шли «Наездник ударной волны» Джона Браннера, «Игра Эндера» Орсона Скотта Карда, «Лавина» Нила Стивенсона, «Временная автономная зона» Хакима Бэя и, конечно, ряд трудов по криптографии и компьютерам, начиная с «Прикладной криптографии» Брюса Шнайера. Во время нашей первой встречи мы даже создали симуляцию нескольких понятий из «Подлинных имен», использовав криптографические протоколы. После этого мы разобрались с большинством вопросов, связанных с псевдонимами, цифровыми личностями и анонимностью, – и все это напрямую задействовав «ремейлеры шифропанков» и другие смежные технологии.
Анонимные переадресаторы, они же цифровые миксеры, отлично демонстрируют возможности криптотехнологий. Дэвид Чаум описал их основные принципы в статье «Непрослеживаемый имейл» в 1981 году, задолго до того, как электронная почта вошла в обиход. Позже он развил эти идеи в работе о так называемых DC-сетях – довольно интересная, хотя и выходящая за рамки данной статьи тема.
Причины для непрослеживаемого общения могут быть разными. Понятно, что цифровой псевдоним не имеет никакого смысла, если почтовая программа определяет, откуда отправлено письмо. Люди могут желать анонимности из соображений конфиденциальности, из-за боязни расправы со стороны работодателя или кого-то еще, нежелания делиться своими увлечениями и предпочтениями, а также ради сохранения в тайне их принадлежности к «проблемным» сообществам (например, группам поддержки жертв зависимости, изнасилования или инцеста), при разоблачении заговоров или высказывании на щекотливые темы. То есть по тем же причинам, по которым псевдонимы нужны писателям. (Кстати, в 1956 году Верховный Суд США запретил вынуждать авторов подписывать свои произведения подлинными именами.)
Принцип действия анонимного ремейлера можно описать так. Некто, назовем ее Алиса, хочет избежать преследований, скажем, Боба. Куда бы Алиса ни пошла, Боб тут как тут. Она заходит в магазин – Боб ждет снаружи, и как только Алиса выходит, вновь идет за ней по пятам. Теперь представьте, что она заходит в большой универмаг вместе с другими людьми и через какое-то время выходит оттуда в толпе, переодетая и в принципе неузнаваемая. Боб не знает, кто из выходящих Алиса, и должен либо отказаться от слежки, либо следовать за каждым, кто выходит из магазина. Алиса проделывает эту операцию несколько раз, с каждым разом все больше и больше «смешиваясь с толпой». Даже при незначительном количестве таких замесов Бобу придется отслеживать астрономическое количество народа. Иными словами, Алиса использует миксер универмага, чтобы замести следы.
Создание интеллекта, превосходящего человеческий, произойдет в ближайшие тридцать лет. …Это та самая точка, где наши прежние модели перестают работать, и в свои права вступает новая реальность. Как приближение Сингулярности повлияет на человеческое мировоззрение? И что случится в течение пары месяцев (или пары дней) после этого? В моем распоряжении есть только аналогия, на которую я могу указать: возникновение человечества. Мы окажемся в постчеловеческой эпохе…– это цитата из программной статьи Вернора Винджа «Грядущая технологическая сингулярность», одной из самых часто упоминаемых работ об искусственном интеллекте за последние 25 лет.
«Глубина в небе» в чем-то продолжает, а в чем-то и предваряет «Пламя над бездной», книгу-сенсацию, удостоенную премии Хьюго и признанную наиболее значительным произведением 90-х годов ХХ века в жанре космической саги.Над вселенной может пролететь тысячелетие, но приключения Фама Нювена, легендарного героя Людского Космоса, не заканчиваются – ибо время над ним не властно!Данный роман также удостоился премии Хьюго в 2000 году.
Вернор Виндж — один из самых интересных писателей-фантастов, человек, которого называют «самым серьезным автором остросюжетной прозы». Он написал не так уж много — романы «Мир Гримма», «Острие», «Пламя над бездной», «Глубина в небе» и цикл «Сквозь время», однако каждое из его произведений имело огромный успех. «Сквозь время» занимает среди написанного Винджем особое место. Это — романы об абсолютной власти, которая развращает абсолютно. Роман о «войне за свободу и независимость». Только — что такое свобода и что такое независимость? Это — будущее, продуманное до последней мелочи, и научная в лучшем смысле слова фантастика, слитая воедино с футуристическим триллером.
Спустя почти двадцать лет Вернор Виндж создал продолжение своего незабываемого шедевра «Пламя над бездной». А на планете Когтей прошло десять лет со дня катастрофы, которая уничтожила человечество наряду с неисчислимым множеством иных разумных рас Запределья, загнав маленькую горстку людей и парочку мыслящих кораллов-наездников в диковатый мир стайных разумов. К моменту появления людей цивилизация Когтей примерно соответствовала Средневековью Старой Земли. На помощь кораблю Высокой Лаборатории, в последнем отчаянном рывке спасшему более сотни человеческих детей от Погибели, пришел экипаж «Внеполосного-II», корабля из верхних Зон Мысли.
Вернор Виндж – один из самых интересных писателей-фантастов, человек, которого называют «самым серьезным автором остросюжетной прозы». Он написал не так уж много – романы «Мир Гримма» и «Острие» и цикл «Сквозь настоящее», однако каждое из его произведений имело огромный успех. «Пламя над бездной» занимает среди написанного Винджем особое место. Это – роман-сенсация, роман, который сразу же после публикации был удостоен премии «Хьюго» и признан наиболее значительным произведением 90-х годов в жанре космической саги.
«Пламя над бездной».«Глубина в небе».И теперь – «Дети Неба».Научно-фантастическая сага, самое популярное детище Винджа, произведение, открывшее новые горизонты в жанре НФ и до сих порождающее бесчисленные дискуссии. Им восхищаются лучшие фантасты современности – Грег Бир и Дэвид Брин. Его единогласно сравнивают с легендарным циклом «Гиперион» Дэна Симмонса.Но теперь соратнице и возлюбленной Фама Нювена предстоят новые, смертельно опасные приключения на планете Стальных Когтей.Начинается противостояние обязательств и стремлений, доверия и обмана, великих страстей и мелких расчетов.А над планетой дамокловым мечом нависает флот вернувшейся Погибели…
Зелено-голубая планета очень напоминала Землю, но можно было предположить, что ее флора и фауна таят немало сюрпризов. На очень похожей на Землю планете космолингвист встретил множество человекоподобных аборигенов. Аборигены очень шумны и любопытны. Они тут же принялись раскручивать и развинчивать корабль, бегать вокруг, кидаться палками и камнями. А один из аборигенов лингвисту кого-то напоминал…
Брайтона Мэйна обвиняют в убийстве. Все факты против него. Брайтон же утверждает, что он невиновен — но что значат его слова для присяжных? Остается только одна надежда — на новое чудо техники, машину ЭС — электронного судью.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
«Каббала» и дешифрование Библии с помощью последовательности букв и цифр. Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее // Зеркало недели (Киев), 1996, 26 января-2 февраля (№4) – с.
Условия на поверхности нашего спутника малопригодны для жизни, но возможно жизнь существует в лунных пещерах? Проверить это решил биолог Роман Александрович...
Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.
«Миф о Сизифе» — философское эссе, в котором автор представляет бессмысленный и бесконечный труд Сизифа как метафору современного общества. Зачем мы работаем каждый день? Кому это нужно? Ежедневный поход на службу — такая же по существу абсурдная работа, как и постоянная попытка поднять камень на гору, с которой он все равно скатится вниз.
«Волшебная гора» – туберкулезный санаторий в Швейцарских Альпах. Его обитатели вынуждены находиться здесь годами, общаясь с внешним миром лишь редкими письмами и телеграммами. Здесь время течет незаметно, жизнь и смерть утрачивают смысл, а мельчайшие нюансы человеческих отношений, напротив, приобретают болезненную остроту и значимость. Любовь, веселье, дружба, вражда, ревность для обитателей санатория словно отмечены тенью небытия… Эта история имеет множество возможных прочтений – мощнейшее философское исследование жизненных основ, тонкий психологический анализ разных типов человеческого характера, отношений, погружение в историю культуры, религии и в историю вообще – Манн изобразил общество в канун Первой мировой войны.
Книга-явление. Книга-головоломка. Книга-лабиринт. Роман, который заставляет читателя погрузиться в почти мистический мир Барселоны и перемещает его в совершенно иную систему координат. Читателю предстоит вместе с главным героем встретить зловещих незнакомцев, понять и полюбить прекрасных и загадочных женщин, бродить по мрачным лабиринтам прошлого, и главное – раскрыть тайну книги, которая непостижимым образом изменяет жизнь тех, кто к ней прикасается.
Два полных авторских сборника – «Приключения Шерлока Холмса» и «Возвращение Шерлока Холмса». Здесь будут жених, опасающийся мести бывшей возлюбленной, и невеста, брошенная в день венчания; загадочные апельсиновые зернышки и тайный код пляшущих человечков, смертоносный китобойный гарпун и рождественский гусь с сюрпризом… Но главное – главное, что здесь будет, – это удивительная атмосфера старой доброй Англии со всеми ее красками, запахами и звуками. И даже если вы знаете наизусть все истории о знаменитом дуэте, вы все равно не сможете отказать себе в удовольствии в который раз открыть книгу, а вместе с ней – и знакомую дверь на Бейкер-стрит, 221-b.