«Подлинные имена» и выход за пределы киберпространства - [32]
Поллак представил, как Вирджиния и другие сотрудники ДСО затаили дыхание у подслушивающих устройств.
– Честно говоря, я на это надеялся. – Он поведал ей о том, что Брит обнаружил в Системе процессы, напоминающие деятельность Почтаря. Говорил Роджер намеками, ни на секунду не забывая, что их прослушивают.
Эри – даже сейчас он не мог думать о ней как о Дебби – кивала.
– Я следила за Ковеном. Они ощутимо продвинулись за последнее время. Похоже, стали относиться к себе с большей серьезностью. Раньше они ни за что бы не заметили того, о чем тебя предупредил Брит. Только это был не Почтарь, Глисс.
– Ты уверена, Эри? Ведь мы уничтожили лишь служебные подпрограммы и симуляторы вроде Дона. Мы не узнали его Подлинного Имени. Мы даже не выяснили, человек он или какой-то фантастический инопланетянин.
– Ты ошибаешься, Глисс. Я знаю, что видел Брит, и я знаю, кто такой Почтарь – то есть, кто им был. – Голос звучал тихо и спокойно. – Почтарь оказался величайшей банальностью Компьютерной эры, если не всей Научной эры.
– То есть?
– Ты повидал множество симуляторов личности на Ином Плане. Дон. Мак – по крайней мере в версии, перепрограммированной Почтарем, – мог вполне одурачить обычных колдунов. Даже наш элементаль Алан проявляет достаточно человеческих эмоций и изворотливости. – Поллак тут же вспомнил нового грозного и устрашающего Алана. Такой посчитает майку с Тьюрингом ниже своего достоинства. – Но ты же не думаешь, Глисс, что ему под силу тебя обдурить?
– Погоди. Хочешь сказать, что Почтарь был всего лишь симулятором? А задержки с ответом – не что иное, как уловка, маскирующая его под человека? Да быть того не может! Ты же знаешь, насколько его сила превышала любого, он почти сравнялся с теми, кем мы стали тогда сами.
– И все же ты не думаешь, что тебя можно обдурить?
– Честно говоря, нет. Если общаться с симуляторами, через какое-то время они обязательно выдают себя повторами и недостатком изобретательности. Не знаю, может, однажды появятся программы, способные пройти тест Тьюринга. Но симулировать то, что делает человека человеком, неимоверно сложно. Вообще, симуляцией этого не добиться, потому что личность – это больше, чем ее проявления. Программе, изображающей человека, во-первых, понадобились бы немереные базы данных, а во-вторых, современные процессоры не потянули бы взаимодействие в реальном времени с внешним миром.
Внезапно до Поллака стал доходить смысл ее намеков.
– Вот именно, Глисс, в реальном времени. Тогда как Почтарь – его разумная, диалоговая часть – никогда и не отвечал в реальном времени. Мы приняли отсрочку за отставание передачи из-за удаленности оператора, а на самом деле он постоянно находился прямо здесь. Просто ему требовалось время, чтобы обработать и изобразить несколько секунд «сознательного существования».
Поллак открыл рот, однако не издал ни звука. Это шло вразрез с его интуицией, было выше его понимания и все же отдаленно возможно. Почтарь владел громадными ресурсами. Все его непосредственные реакции выполняли обычные программы и симуляторы вроде Дон. Мака. Единственным признаком человеческого присутствия была напечатанная на телетайпе переписка, растянутая на несколько часов.
– Ладно. Допустим на минуту, что такое возможно. Тогда кто-то когда-то должен был написать исконного Почтаря. И кто же?
– Ты сам как думаешь? Правительство, конечно. Лет десять назад, когда команда АНБ работала над автоматизированной защитой системы. Величайшие умы, которым тем не менее не удалось поставить проект на ноги. Написанное ими программное ядро само по себе не обладало ни самосознанием, ни особенной эффективностью. Предполагалось, что оно будет крутиться внутри больших систем и постепенно накапливать вычислительные мощности и знания, не завися от правительственных решений или ошибок операторов системы. Менеджеры программы углядели сходство с Франкенштейном – или как минимум потенциальную угрозу их личной власти – и прикрыли проект. К тому же он им дорого обходился. Программа работала медленно и сжирала невероятные ресурсы.
– По-твоему, кто-то случайно оставил запущенную копию без присмотра?
Казалось, она не заметила сарказма.
– Не исключено. Разработчики и исследователи – довольно рассеянные люди во всем, что не относится к предмету их непосредственного внимания. Когда я работала над «Перстом Божьим», у нас из баз данных утекали тысячи мегабайт. Огромные объемы памяти по тем временам. Само программное ядро совсем небольшое. Думаю, копия могла затеряться в системе. Не забывай: ядро задумывалось так, что, раз запущенное, оно будет существовать самостоятельно. За годы оно разрослось за счет как своей изначальной функции, так и все увеличивающихся мощностей сетей.
Поллак сидел не шевелясь. Голос собеседницы, такой слабый и тихий, совсем не походил на грудной, звучный тембр, который он слышал на Ином Плане. И все-таки она говорила так же уверенно.
Дебби… Эри устремила взгляд бледных глаз сквозь стену, уносясь далеко за пределы квартиры.
– А знаешь, они не зря боятся, – наконец произнесла она. – Им недолго осталось. Даже без нас есть и Брит, и Ковен, а со временем и все человечество.
Создание интеллекта, превосходящего человеческий, произойдет в ближайшие тридцать лет. …Это та самая точка, где наши прежние модели перестают работать, и в свои права вступает новая реальность. Как приближение Сингулярности повлияет на человеческое мировоззрение? И что случится в течение пары месяцев (или пары дней) после этого? В моем распоряжении есть только аналогия, на которую я могу указать: возникновение человечества. Мы окажемся в постчеловеческой эпохе…– это цитата из программной статьи Вернора Винджа «Грядущая технологическая сингулярность», одной из самых часто упоминаемых работ об искусственном интеллекте за последние 25 лет.
«Глубина в небе» в чем-то продолжает, а в чем-то и предваряет «Пламя над бездной», книгу-сенсацию, удостоенную премии Хьюго и признанную наиболее значительным произведением 90-х годов ХХ века в жанре космической саги.Над вселенной может пролететь тысячелетие, но приключения Фама Нювена, легендарного героя Людского Космоса, не заканчиваются – ибо время над ним не властно!Данный роман также удостоился премии Хьюго в 2000 году.
Вернор Виндж — один из самых интересных писателей-фантастов, человек, которого называют «самым серьезным автором остросюжетной прозы». Он написал не так уж много — романы «Мир Гримма», «Острие», «Пламя над бездной», «Глубина в небе» и цикл «Сквозь время», однако каждое из его произведений имело огромный успех. «Сквозь время» занимает среди написанного Винджем особое место. Это — романы об абсолютной власти, которая развращает абсолютно. Роман о «войне за свободу и независимость». Только — что такое свобода и что такое независимость? Это — будущее, продуманное до последней мелочи, и научная в лучшем смысле слова фантастика, слитая воедино с футуристическим триллером.
Спустя почти двадцать лет Вернор Виндж создал продолжение своего незабываемого шедевра «Пламя над бездной». А на планете Когтей прошло десять лет со дня катастрофы, которая уничтожила человечество наряду с неисчислимым множеством иных разумных рас Запределья, загнав маленькую горстку людей и парочку мыслящих кораллов-наездников в диковатый мир стайных разумов. К моменту появления людей цивилизация Когтей примерно соответствовала Средневековью Старой Земли. На помощь кораблю Высокой Лаборатории, в последнем отчаянном рывке спасшему более сотни человеческих детей от Погибели, пришел экипаж «Внеполосного-II», корабля из верхних Зон Мысли.
Вернор Виндж – один из самых интересных писателей-фантастов, человек, которого называют «самым серьезным автором остросюжетной прозы». Он написал не так уж много – романы «Мир Гримма» и «Острие» и цикл «Сквозь настоящее», однако каждое из его произведений имело огромный успех. «Пламя над бездной» занимает среди написанного Винджем особое место. Это – роман-сенсация, роман, который сразу же после публикации был удостоен премии «Хьюго» и признан наиболее значительным произведением 90-х годов в жанре космической саги.
«Пламя над бездной».«Глубина в небе».И теперь – «Дети Неба».Научно-фантастическая сага, самое популярное детище Винджа, произведение, открывшее новые горизонты в жанре НФ и до сих порождающее бесчисленные дискуссии. Им восхищаются лучшие фантасты современности – Грег Бир и Дэвид Брин. Его единогласно сравнивают с легендарным циклом «Гиперион» Дэна Симмонса.Но теперь соратнице и возлюбленной Фама Нювена предстоят новые, смертельно опасные приключения на планете Стальных Когтей.Начинается противостояние обязательств и стремлений, доверия и обмана, великих страстей и мелких расчетов.А над планетой дамокловым мечом нависает флот вернувшейся Погибели…
Зелено-голубая планета очень напоминала Землю, но можно было предположить, что ее флора и фауна таят немало сюрпризов. На очень похожей на Землю планете космолингвист встретил множество человекоподобных аборигенов. Аборигены очень шумны и любопытны. Они тут же принялись раскручивать и развинчивать корабль, бегать вокруг, кидаться палками и камнями. А один из аборигенов лингвисту кого-то напоминал…
Брайтона Мэйна обвиняют в убийстве. Все факты против него. Брайтон же утверждает, что он невиновен — но что значат его слова для присяжных? Остается только одна надежда — на новое чудо техники, машину ЭС — электронного судью.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
«Каббала» и дешифрование Библии с помощью последовательности букв и цифр. Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее // Зеркало недели (Киев), 1996, 26 января-2 февраля (№4) – с.
Условия на поверхности нашего спутника малопригодны для жизни, но возможно жизнь существует в лунных пещерах? Проверить это решил биолог Роман Александрович...
Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.
«Миф о Сизифе» — философское эссе, в котором автор представляет бессмысленный и бесконечный труд Сизифа как метафору современного общества. Зачем мы работаем каждый день? Кому это нужно? Ежедневный поход на службу — такая же по существу абсурдная работа, как и постоянная попытка поднять камень на гору, с которой он все равно скатится вниз.
«Волшебная гора» – туберкулезный санаторий в Швейцарских Альпах. Его обитатели вынуждены находиться здесь годами, общаясь с внешним миром лишь редкими письмами и телеграммами. Здесь время течет незаметно, жизнь и смерть утрачивают смысл, а мельчайшие нюансы человеческих отношений, напротив, приобретают болезненную остроту и значимость. Любовь, веселье, дружба, вражда, ревность для обитателей санатория словно отмечены тенью небытия… Эта история имеет множество возможных прочтений – мощнейшее философское исследование жизненных основ, тонкий психологический анализ разных типов человеческого характера, отношений, погружение в историю культуры, религии и в историю вообще – Манн изобразил общество в канун Первой мировой войны.
Книга-явление. Книга-головоломка. Книга-лабиринт. Роман, который заставляет читателя погрузиться в почти мистический мир Барселоны и перемещает его в совершенно иную систему координат. Читателю предстоит вместе с главным героем встретить зловещих незнакомцев, понять и полюбить прекрасных и загадочных женщин, бродить по мрачным лабиринтам прошлого, и главное – раскрыть тайну книги, которая непостижимым образом изменяет жизнь тех, кто к ней прикасается.
Два полных авторских сборника – «Приключения Шерлока Холмса» и «Возвращение Шерлока Холмса». Здесь будут жених, опасающийся мести бывшей возлюбленной, и невеста, брошенная в день венчания; загадочные апельсиновые зернышки и тайный код пляшущих человечков, смертоносный китобойный гарпун и рождественский гусь с сюрпризом… Но главное – главное, что здесь будет, – это удивительная атмосфера старой доброй Англии со всеми ее красками, запахами и звуками. И даже если вы знаете наизусть все истории о знаменитом дуэте, вы все равно не сможете отказать себе в удовольствии в который раз открыть книгу, а вместе с ней – и знакомую дверь на Бейкер-стрит, 221-b.