«Подлинные имена» и выход за пределы киберпространства - [29]
Поллак быстро пересек раскаленный асфальт площади и пошел вдоль края высотки – по единственной полоске тени. Вокруг сновали местные обитатели всех возрастов, не испытывая, судя по всему, никаких неудобств из-за неподвижного, влажного и горячего воздуха. Привыкнуть можно поистине к чему угодно.
Даже к бюджетным застройкам Провиденса.
Надо сказать, Поллак ожидал худшего. Все, кто имел хоть какие-то средства, переводились на удаленную работу и переезжали в пригород. Разумеется, обладателей терминалов, которых можно было считать работниками на удаленке, хватало и здесь. Многие из них находились так же далеко от работы, как и живущие за городом. Разница заключалась лишь в том, что они зарабатывали так мало (если вообще зарабатывали), что им приходилось довольствоваться городскими многоэтажками.
Поллак заметил лифт, но ему преградила дорогу ватага ребят, играющих во дворе в стикбол. Он издали помахал людям в полупустой кабине, прося подождать.
В лифт за ним никто не вошел, лица вокруг выглядели обычными и незаинтересованными. Однако обольщаться не стоило. Пусть он не нарушил букву запрета Вирджинии и не пытался выйти на Эритрину в Сети, он шел на встречу с Дебби Чартерис, что, по сути, мало чем отличалось от нарушения. Роджер представил себе, как федералы посовещались и решили допустить встречу двух божков, но только на этом плане, где Государство оставалось всемогущим и всевидящим верховным богом. За ним и Дебби будут следить. И все равно Поллак знал, что найдет способ определить, исходит ли от нее та угроза, о которой предостерегал Брит. Если нет, то феды никогда не узнают о его подозрениях. А если Эри всех предала и собиралась заменить Почтаря, то в следующие несколько минут один из них однозначно умрет.
Сверхскоростной лифт затормозил так плавно, что на миг возникло легкое ощущение невесомости. Поллак расплатился за проезд и вышел.
Почти весь двадцать пятый этаж занимал торговый центр. Здесь Роджеру предстояло отыскать лестницу, ведущую к квартирам. Проходя мимо витрин, он почувствовал себя увереннее. Пока что цел и невредим! Если Эри и вправду стала тем, чего они с Бритом так опасались, с ним давно бы уже произошел какой-нибудь «несчастный случай». Перелетая над континентом, он в ужасе думал о том, что любому с возможностями Почтаря ничего не стоит сбить самолет, даже не задействуя военные лазеры. Чуть заметное отклонение от курса или инструкций диспетчеров могло повлечь сколь угодно аварий. Но ничего такого не случилось. Значит, Эри либо ни при чем, либо его не заметила. (Последнее представлялось маловероятным, будь она Почтарем. Самым сильным воспоминанием его недолгого божественного состояния было ощущение полного всеведения.)
Светящаяся табличка «К этажам 26–30» напоминала старинные дорожные указатели. Не такое уж и гиблое место, подумал Поллак, разглядывая добротное ковровое покрытие. Коридоры из каждого пролета вызывали в нем воспоминания о мотелях, в которых он останавливался ребенком, еще до наступления нового века. Мусор нигде не валялся, люди выглядели вполне прилично, и даже запах антисептика почти не чувствовался. Не исключено, что квартирный модуль 28355, где проживала Дебби Чартерис, окажется классом повыше, с видом на улицу. Может, Эритрине просто нравилось жить в окружении соседей? Учитывая заинтересованность в ней правительства, она наверняка могла позволить себе переехать куда угодно.
Как ни странно, двадцать восьмой этаж ничем не отличался от остальных: тускло освещенный коридор с ковровым покрытием и чередой уходящих в бесконечность однотипных дверей.
– Стоять!
Из-за поворота лестницы вынырнули три юнца, и Поллак машинально опустил руку в карман пиджака. Он слышал о здешних бандах. Троица качков – прилично одетые, у самого мелкого даже виднелась по-военному заплетенная косичка – явно старалась выглядеть солидно.
В руке коротышки что-то блеснуло.
– Полиция здания.
Тут Поллак вспомнил истории в новостях о том, что федеральные службы вербуют малолеток в городах для поддержания порядка в застройках. «Проект, экономящий деньги и сотрудников, в то же время дающий городской молодежи возможность проявить себя ответственными гражданами».
Роджер замер. Лучше обращаться с ними как с настоящими копами. Он протянул им свое удостоверение личности.
– Я из пригорода. Зашел в гости.
Двое других приблизились, коротышка хмыкнул.
– Конечно, мистер Поллак. Только вот приборчик у Сэмми показывает, что вы нарушаете устав здания.
Парень слева провел слабо зудящим цилиндром по пиджаку Роджера, затем сунул руку в оттянутый карман и извлек легкий керамический пистолет, рассчитанный на беспроблемный проход через металлодетекторы в зданиях.
Сэмми ухмыльнулся, глядя на оружие, а коротышка продолжал:
– Вы, вероятно, не знали, мистер Поллак: у таких пушек сзади встроена металлическая метка. Федеральный указ – их так проще отслеживать.
Если, конечно, метку не удалить. У Роджера возникло подозрение, что этот инцидент вряд ли попадет в их отчеты. Троица отошла, пропуская Поллака.
– Это все? Я могу идти?
Парень заулыбался.
– Ну конечно. Откуда ж вам знать, раз вы приезжий.
Создание интеллекта, превосходящего человеческий, произойдет в ближайшие тридцать лет. …Это та самая точка, где наши прежние модели перестают работать, и в свои права вступает новая реальность. Как приближение Сингулярности повлияет на человеческое мировоззрение? И что случится в течение пары месяцев (или пары дней) после этого? В моем распоряжении есть только аналогия, на которую я могу указать: возникновение человечества. Мы окажемся в постчеловеческой эпохе…– это цитата из программной статьи Вернора Винджа «Грядущая технологическая сингулярность», одной из самых часто упоминаемых работ об искусственном интеллекте за последние 25 лет.
«Глубина в небе» в чем-то продолжает, а в чем-то и предваряет «Пламя над бездной», книгу-сенсацию, удостоенную премии Хьюго и признанную наиболее значительным произведением 90-х годов ХХ века в жанре космической саги.Над вселенной может пролететь тысячелетие, но приключения Фама Нювена, легендарного героя Людского Космоса, не заканчиваются – ибо время над ним не властно!Данный роман также удостоился премии Хьюго в 2000 году.
Вернор Виндж — один из самых интересных писателей-фантастов, человек, которого называют «самым серьезным автором остросюжетной прозы». Он написал не так уж много — романы «Мир Гримма», «Острие», «Пламя над бездной», «Глубина в небе» и цикл «Сквозь время», однако каждое из его произведений имело огромный успех. «Сквозь время» занимает среди написанного Винджем особое место. Это — романы об абсолютной власти, которая развращает абсолютно. Роман о «войне за свободу и независимость». Только — что такое свобода и что такое независимость? Это — будущее, продуманное до последней мелочи, и научная в лучшем смысле слова фантастика, слитая воедино с футуристическим триллером.
Спустя почти двадцать лет Вернор Виндж создал продолжение своего незабываемого шедевра «Пламя над бездной». А на планете Когтей прошло десять лет со дня катастрофы, которая уничтожила человечество наряду с неисчислимым множеством иных разумных рас Запределья, загнав маленькую горстку людей и парочку мыслящих кораллов-наездников в диковатый мир стайных разумов. К моменту появления людей цивилизация Когтей примерно соответствовала Средневековью Старой Земли. На помощь кораблю Высокой Лаборатории, в последнем отчаянном рывке спасшему более сотни человеческих детей от Погибели, пришел экипаж «Внеполосного-II», корабля из верхних Зон Мысли.
Вернор Виндж – один из самых интересных писателей-фантастов, человек, которого называют «самым серьезным автором остросюжетной прозы». Он написал не так уж много – романы «Мир Гримма» и «Острие» и цикл «Сквозь настоящее», однако каждое из его произведений имело огромный успех. «Пламя над бездной» занимает среди написанного Винджем особое место. Это – роман-сенсация, роман, который сразу же после публикации был удостоен премии «Хьюго» и признан наиболее значительным произведением 90-х годов в жанре космической саги.
«Пламя над бездной».«Глубина в небе».И теперь – «Дети Неба».Научно-фантастическая сага, самое популярное детище Винджа, произведение, открывшее новые горизонты в жанре НФ и до сих порождающее бесчисленные дискуссии. Им восхищаются лучшие фантасты современности – Грег Бир и Дэвид Брин. Его единогласно сравнивают с легендарным циклом «Гиперион» Дэна Симмонса.Но теперь соратнице и возлюбленной Фама Нювена предстоят новые, смертельно опасные приключения на планете Стальных Когтей.Начинается противостояние обязательств и стремлений, доверия и обмана, великих страстей и мелких расчетов.А над планетой дамокловым мечом нависает флот вернувшейся Погибели…
Зелено-голубая планета очень напоминала Землю, но можно было предположить, что ее флора и фауна таят немало сюрпризов. На очень похожей на Землю планете космолингвист встретил множество человекоподобных аборигенов. Аборигены очень шумны и любопытны. Они тут же принялись раскручивать и развинчивать корабль, бегать вокруг, кидаться палками и камнями. А один из аборигенов лингвисту кого-то напоминал…
Брайтона Мэйна обвиняют в убийстве. Все факты против него. Брайтон же утверждает, что он невиновен — но что значат его слова для присяжных? Остается только одна надежда — на новое чудо техники, машину ЭС — электронного судью.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
«Каббала» и дешифрование Библии с помощью последовательности букв и цифр. Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее // Зеркало недели (Киев), 1996, 26 января-2 февраля (№4) – с.
Условия на поверхности нашего спутника малопригодны для жизни, но возможно жизнь существует в лунных пещерах? Проверить это решил биолог Роман Александрович...
Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.
«Миф о Сизифе» — философское эссе, в котором автор представляет бессмысленный и бесконечный труд Сизифа как метафору современного общества. Зачем мы работаем каждый день? Кому это нужно? Ежедневный поход на службу — такая же по существу абсурдная работа, как и постоянная попытка поднять камень на гору, с которой он все равно скатится вниз.
«Волшебная гора» – туберкулезный санаторий в Швейцарских Альпах. Его обитатели вынуждены находиться здесь годами, общаясь с внешним миром лишь редкими письмами и телеграммами. Здесь время течет незаметно, жизнь и смерть утрачивают смысл, а мельчайшие нюансы человеческих отношений, напротив, приобретают болезненную остроту и значимость. Любовь, веселье, дружба, вражда, ревность для обитателей санатория словно отмечены тенью небытия… Эта история имеет множество возможных прочтений – мощнейшее философское исследование жизненных основ, тонкий психологический анализ разных типов человеческого характера, отношений, погружение в историю культуры, религии и в историю вообще – Манн изобразил общество в канун Первой мировой войны.
Книга-явление. Книга-головоломка. Книга-лабиринт. Роман, который заставляет читателя погрузиться в почти мистический мир Барселоны и перемещает его в совершенно иную систему координат. Читателю предстоит вместе с главным героем встретить зловещих незнакомцев, понять и полюбить прекрасных и загадочных женщин, бродить по мрачным лабиринтам прошлого, и главное – раскрыть тайну книги, которая непостижимым образом изменяет жизнь тех, кто к ней прикасается.
Два полных авторских сборника – «Приключения Шерлока Холмса» и «Возвращение Шерлока Холмса». Здесь будут жених, опасающийся мести бывшей возлюбленной, и невеста, брошенная в день венчания; загадочные апельсиновые зернышки и тайный код пляшущих человечков, смертоносный китобойный гарпун и рождественский гусь с сюрпризом… Но главное – главное, что здесь будет, – это удивительная атмосфера старой доброй Англии со всеми ее красками, запахами и звуками. И даже если вы знаете наизусть все истории о знаменитом дуэте, вы все равно не сможете отказать себе в удовольствии в который раз открыть книгу, а вместе с ней – и знакомую дверь на Бейкер-стрит, 221-b.