«Подлинные имена» и выход за пределы киберпространства - [25]
Роджер усмехнулся про себя. С одной стороны, его жизнь по-прежнему находилась в их руках; они все так же могли отрезать его от всего, что было ему дорого. С другой стороны…
– Сегодня у нас задание несложное, Поллак, – отчеканила Вирджиния, раскрывая на журнальном столике свой чемоданчик и включая питание. – Но вам оно вряд ли понравится.
– Вот как? – Он присел и выжидающе посмотрел на агента.
– Мы уже велели вам устранить все остатки Почтаря, а также восстановить работу национальных программ и баз данных.
Угроза Почтаря никуда не делась. Спустя десять недель после битвы – «войны», как ее называла Вирджиния, – общественность знала лишь одно: Система подверглась мощнейшей атаке. И, как обычно в крупной войне, пострадали все стороны. За несколько месяцев в правительстве США и в мировой экономике наступил полный упадок. (Американский бюрократический аппарат вообще вряд ли пережил бы эту войну без их с Эритриной вмешательства. Делало их это спасителями или предателями Америки – спорный вопрос.) А что же враг? По всей видимости, раздавлен. За последние три недели мистер Глиссери нашел всего одну копию программного ядра бывшего Дон. Мака, да и ту незапускаемую. Зато человек – или существо – за образом Почтаря по-прежнему оставался невидимкой. В этом смысле Вирджиния, правительство и Поллак продвинулись ненамного дальше широкой общественности.
– Так вот, – продолжала Вирджиния, – теперь пришло время заняться делами помельче. Помахать тряпкой, так сказать. Почти два десятилетия мы терпим тупое вредительство со стороны безответственных граждан, которые ставят свои убогие интересы выше общественных. Раз у нас теперь есть вы, мы решили положить этому безобразию конец. Вы должны добыть Подлинные Имена всех нарушителей, активных на данный момент в Системе, в особенности членов так называемого ковена, в котором состояли сами.
Он предвидел такой поворот. Легче от этого не становилось.
– Не обижайтесь, здесь я вам помочь не могу.
– Не можете? Или не хотите? Видите ли, Поллак, за свободу вы платите повиновением. Нарушенных вами законов с головой хватит на пожизненный срок. Вы и сами знаете, что должны сидеть взаперти. Причем есть люди, которым этого недостаточно, они не станут ходить вокруг да около. Им не терпится раз и навсегда расправиться с вами и вашей подружкой из Провиденса.
Вирджиния декларировала в своей обычной безапелляционной манере, однако взгляд при этом отводила. С тех пор как он вернулся с «войны», в ее резкости наблюдалась едва заметная перемена. Агент мастерски скрывала неуверенность, но Поллак чувствовал, что она не может решить, бояться его или уважать, – или и то и другое. Воображением она все же обладала, ведь Роджер Поллак теперь ничем особенным не выделялся. Сам он ощущал себя не более как шелухой, оставшейся от былого величия, о котором с каждым днем приходилось скорее фантазировать, чем вспоминать.
Улыбка Роджера выразила чуть ли не сочувствие.
– Знаете, Вирджиния, я и не могу, и не хочу. И мне за это ничего не будет… Дайте досказать. Пуще меня и Эритрины вы и ваше начальство боитесь других, неизвестных, но потенциально таких же могущественных личностей. Того же Почтаря, например. Мы с ней – единственные эксперты в подобных делах. Кого еще ваши ребята с косичками отважатся натаскать до нашего уровня? Чем больше паранойи у органов безопасности, тем менее вероятно, что они кому-либо доверят подобную власть. Мистер Глиссери и Эритрина – проверенные агенты, которые отошли от края пропасти. Наше решение вернуться – единственное, что стояло между «власть имущими» и «на власть претендующими».
Агент на миг лишилась дара речи. Поллак проник в самую суть ее изменившегося отношения. Вирджинию всю жизнь учили, что власть развращает; ее потрясло, что он отказался от господства над человечеством.
Наконец она ответила с едва заметной улыбкой:
– Ну что ж, я передам ваши слова кому следует. Эти пакостники, конечно, потихоньку подтачивают основные ценности нашей американской демократии, однако в повседневной жизни они лишь раздражают – не более того. Мое руководство в Департаменте соцобеспечения, пожалуй, согласится бороться с ними, как и раньше. Они простят ваше… э-э, неповиновение, но только в данном вопросе и при условии, что вы с Эритриной продолжите защищать нас от сверхчеловеческой угрозы.
Поллак почувствовал невероятное облегчение. В глубине души он опасался, что ДСО решит с ним разделаться. Теперь стало ясно: пока феды боятся Почтаря, их с Дебби Чартерис, или Эритриной, не принудят выдать друзей.
– Тем не менее, – продолжала агент, – это не означает, что вам позволят пренебрегать ковенами. Именно там появление сверхчеловеческой угрозы наиболее вероятно. Члены колдовских сообществ лучше других ориентируются в Системе – это признают даже военные. А возникни такая сверхличность вне ковенов, она наверняка заглянет туда покрасоваться, как это сделал Почтарь. Итак, в дополнение к вашим обязанностям по паре часов в неделю вы будете проводить поочередно в одном из ковенов. Прикинетесь там «своим», только теперь под нашим контролем. Ваша задача: отслеживать любые намеки на феномены, подобные Почтарю.
Создание интеллекта, превосходящего человеческий, произойдет в ближайшие тридцать лет. …Это та самая точка, где наши прежние модели перестают работать, и в свои права вступает новая реальность. Как приближение Сингулярности повлияет на человеческое мировоззрение? И что случится в течение пары месяцев (или пары дней) после этого? В моем распоряжении есть только аналогия, на которую я могу указать: возникновение человечества. Мы окажемся в постчеловеческой эпохе…– это цитата из программной статьи Вернора Винджа «Грядущая технологическая сингулярность», одной из самых часто упоминаемых работ об искусственном интеллекте за последние 25 лет.
«Глубина в небе» в чем-то продолжает, а в чем-то и предваряет «Пламя над бездной», книгу-сенсацию, удостоенную премии Хьюго и признанную наиболее значительным произведением 90-х годов ХХ века в жанре космической саги.Над вселенной может пролететь тысячелетие, но приключения Фама Нювена, легендарного героя Людского Космоса, не заканчиваются – ибо время над ним не властно!Данный роман также удостоился премии Хьюго в 2000 году.
Вернор Виндж — один из самых интересных писателей-фантастов, человек, которого называют «самым серьезным автором остросюжетной прозы». Он написал не так уж много — романы «Мир Гримма», «Острие», «Пламя над бездной», «Глубина в небе» и цикл «Сквозь время», однако каждое из его произведений имело огромный успех. «Сквозь время» занимает среди написанного Винджем особое место. Это — романы об абсолютной власти, которая развращает абсолютно. Роман о «войне за свободу и независимость». Только — что такое свобода и что такое независимость? Это — будущее, продуманное до последней мелочи, и научная в лучшем смысле слова фантастика, слитая воедино с футуристическим триллером.
Спустя почти двадцать лет Вернор Виндж создал продолжение своего незабываемого шедевра «Пламя над бездной». А на планете Когтей прошло десять лет со дня катастрофы, которая уничтожила человечество наряду с неисчислимым множеством иных разумных рас Запределья, загнав маленькую горстку людей и парочку мыслящих кораллов-наездников в диковатый мир стайных разумов. К моменту появления людей цивилизация Когтей примерно соответствовала Средневековью Старой Земли. На помощь кораблю Высокой Лаборатории, в последнем отчаянном рывке спасшему более сотни человеческих детей от Погибели, пришел экипаж «Внеполосного-II», корабля из верхних Зон Мысли.
Вернор Виндж – один из самых интересных писателей-фантастов, человек, которого называют «самым серьезным автором остросюжетной прозы». Он написал не так уж много – романы «Мир Гримма» и «Острие» и цикл «Сквозь настоящее», однако каждое из его произведений имело огромный успех. «Пламя над бездной» занимает среди написанного Винджем особое место. Это – роман-сенсация, роман, который сразу же после публикации был удостоен премии «Хьюго» и признан наиболее значительным произведением 90-х годов в жанре космической саги.
«Пламя над бездной».«Глубина в небе».И теперь – «Дети Неба».Научно-фантастическая сага, самое популярное детище Винджа, произведение, открывшее новые горизонты в жанре НФ и до сих порождающее бесчисленные дискуссии. Им восхищаются лучшие фантасты современности – Грег Бир и Дэвид Брин. Его единогласно сравнивают с легендарным циклом «Гиперион» Дэна Симмонса.Но теперь соратнице и возлюбленной Фама Нювена предстоят новые, смертельно опасные приключения на планете Стальных Когтей.Начинается противостояние обязательств и стремлений, доверия и обмана, великих страстей и мелких расчетов.А над планетой дамокловым мечом нависает флот вернувшейся Погибели…
Зелено-голубая планета очень напоминала Землю, но можно было предположить, что ее флора и фауна таят немало сюрпризов. На очень похожей на Землю планете космолингвист встретил множество человекоподобных аборигенов. Аборигены очень шумны и любопытны. Они тут же принялись раскручивать и развинчивать корабль, бегать вокруг, кидаться палками и камнями. А один из аборигенов лингвисту кого-то напоминал…
Брайтона Мэйна обвиняют в убийстве. Все факты против него. Брайтон же утверждает, что он невиновен — но что значат его слова для присяжных? Остается только одна надежда — на новое чудо техники, машину ЭС — электронного судью.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
«Каббала» и дешифрование Библии с помощью последовательности букв и цифр. Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее // Зеркало недели (Киев), 1996, 26 января-2 февраля (№4) – с.
Условия на поверхности нашего спутника малопригодны для жизни, но возможно жизнь существует в лунных пещерах? Проверить это решил биолог Роман Александрович...
Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.
«Миф о Сизифе» — философское эссе, в котором автор представляет бессмысленный и бесконечный труд Сизифа как метафору современного общества. Зачем мы работаем каждый день? Кому это нужно? Ежедневный поход на службу — такая же по существу абсурдная работа, как и постоянная попытка поднять камень на гору, с которой он все равно скатится вниз.
«Волшебная гора» – туберкулезный санаторий в Швейцарских Альпах. Его обитатели вынуждены находиться здесь годами, общаясь с внешним миром лишь редкими письмами и телеграммами. Здесь время течет незаметно, жизнь и смерть утрачивают смысл, а мельчайшие нюансы человеческих отношений, напротив, приобретают болезненную остроту и значимость. Любовь, веселье, дружба, вражда, ревность для обитателей санатория словно отмечены тенью небытия… Эта история имеет множество возможных прочтений – мощнейшее философское исследование жизненных основ, тонкий психологический анализ разных типов человеческого характера, отношений, погружение в историю культуры, религии и в историю вообще – Манн изобразил общество в канун Первой мировой войны.
Книга-явление. Книга-головоломка. Книга-лабиринт. Роман, который заставляет читателя погрузиться в почти мистический мир Барселоны и перемещает его в совершенно иную систему координат. Читателю предстоит вместе с главным героем встретить зловещих незнакомцев, понять и полюбить прекрасных и загадочных женщин, бродить по мрачным лабиринтам прошлого, и главное – раскрыть тайну книги, которая непостижимым образом изменяет жизнь тех, кто к ней прикасается.
Два полных авторских сборника – «Приключения Шерлока Холмса» и «Возвращение Шерлока Холмса». Здесь будут жених, опасающийся мести бывшей возлюбленной, и невеста, брошенная в день венчания; загадочные апельсиновые зернышки и тайный код пляшущих человечков, смертоносный китобойный гарпун и рождественский гусь с сюрпризом… Но главное – главное, что здесь будет, – это удивительная атмосфера старой доброй Англии со всеми ее красками, запахами и звуками. И даже если вы знаете наизусть все истории о знаменитом дуэте, вы все равно не сможете отказать себе в удовольствии в который раз открыть книгу, а вместе с ней – и знакомую дверь на Бейкер-стрит, 221-b.