«Подлинные имена» и выход за пределы киберпространства - [23]
– Эри! Нам обоим Истинная Смерть, если не скажешь. Он меня одолел!
На этот раз она ответила без задержки:
– Д-дебби Чартерис, номер четыре тысячи четыреста сорок восемь, переулок Гросвенор. Это все – кода антенны я не знаю. Тебе хватит имени и номера дома?
– Да, приготовься!
Мистер Глиссери уже отыскал ее имя среди абонентов и развернул туда антенну с военной вышки. Подтверждение связи пришло в тот момент, когда он вновь занялся Дон. Маком. Оставалось надеяться, что врага удалось отвлечь и он не перехватил их разговор.
На ходу обрубая общие узлы передачи, Глиссери яростно набросился на Дона. Тот затрясся, перенаправляя оставшиеся ресурсы, и с новой силой двинулся в атаку. Имея изначально меньше мощностей, мистер Глиссери пострадал сильнее, чем противник. Дона удалось на время выбить из равновесия, зато теперь его собственная жизнь висела на волоске.
Богатое мельчайшими деталями и разнообразными оттенками окружающее пространство неумолимо тускнело и заменялось физическими ощущениями человека, скованного животным страхом в маленьком калифорнийском бунгало. Связь с великим миром ускользала; он едва различил, как Дон направил на него «Перст Божий»…
Сознание, прежнее сверхчеловеческое сознание вернулось так незаметно, что до мистера Глиссери не сразу дошел смысл происходящего. Как полузадушенная жертва приходит в себя после обморока, он ошеломленно озирался по сторонам, с трудом понимая, что борьба не окончена.
Впрочем, роли поменялись. Дон. Мак считал, что вот-вот добьет последнего врага, а Эритрина застигла его врасплох, поразив робота из японского вычислительного центра. Основные скопления высших аналитических способностей Дона были разрушены прежде, чем он ее вообще заметил. Громадные процессорные блоки оказались без присмотра, и пока Дон и Эритрина продолжали битву, мистер Глиссери тихонечко прибрал к рукам все, до чего мог дотянуться.
Даже теперь они не могли тягаться с Доном поодиночке. Когда же мистер Глиссери бросился на подмогу, перевес оказался на их стороне. Дон. Мак сразу это почувствовал и с наглостью идиота – или гения – затянул свою старую песню:
– Еще не поздно! Почтарь вас простит…
Колдуны срывали с врага целые пласты, отключая коммуникационные линии, процессорные блоки и хранилища данных. Они лишили его доступа к многополосным ретрансляторам и нарушили синхронизацию его запросов с работой околоземных спутников. Дону пришлось ограничиться наземными каналами связи, привязанными к единственной военной сети, протянувшейся от Вашингтона до Денвера. Он метался из стороны в сторону, беспорядочно хватаясь за любые подвернувшиеся средства истребления. По всей центральной части Соединенных Штатов взрывались пусковые шахты, лучи противобаллистических лазеров рассекали небо. Начало их сражения парализовало мир; развязка грозила разорвать его в клочья.
При этом потери самих мистера Глиссери и Эритрины были невелики, риск сильно пострадать от случайного обстрела – ничтожно мал. Не обращая внимания на наносимые противником удары, они направили все усилия на уничтожение Дон. Мака: обнаружили и обнулили объектный код симулятора. Хитрый Дон – или его создатель – предусмотрел множество копий, каждая из которых запускалась, как только уничтожалась предыдущая. Однако проходили минуты, и с каждым разом перезапущенный симулятор обнаруживал у себя все меньше возможностей. Наконец от него осталось только то, что болталось раньше в Ковене.
– Глупцы! Почтарь – ваш естественный союзник. Феды вас прикончат! Неужели вам не понят…
Голос оборвался – Эритрина обнулила текущую копию. Следующая не запустилась. Повисла тишина… Всемогущие колдуны переглянулись и возобновили исследования вражеской территории. В принципе, такая обширная область данных могла содержать множество скрытых копий Дона. Однако, не имея доступа к отобранным ресурсам, перезапуститься симулятор не мог. Серьезной засады в этих неподвижных руинах можно было не опасаться. К тому же они завладели полным кодом одной из копий Дон. Мака. По ней легко прослеживался точный размах его проникновения в систему. Они двигались методично, по ходу возвращая программам изначальную функциональность. Их работа была такой тщательной, что федералы так и не узнали, насколько распространилось влияние Почтаря и насколько он приблизился к неограниченной власти.
В большинстве случаев им попадались лишь незначительные отклонения, требующие минимальной починки. И только в недрах сети военных нашлись сотни терабайт программных кодов непонятного назначения, очевидно связанных с деятельностью Дона. С виду обычный объектный код, но в таких колоссальных объемах и настолько запутанный, что было невозможно понять, для чего он нужен. Никакой полезной функции он явно не нес; секунду поразмыслив, они его рандомизировали.
Миссия завершилась. Мистер Глиссери и Эритрина остались одни. Им принадлежали все сетевые вычислительные мощности на планете и в околоземном пространстве. Во всем этом объеме не осталось места, где мог бы притаиться враг. И никаких признаков вмешательства извне.
Впервые они достигли того уровня, когда могли обозревать весь мир, ничего не опасаясь. (Глиссери едва замечал продолжающиеся жалкие попытки американской армии расправиться с телом Роджера Поллака.) Благодаря миллионам рецепторов мистер Глиссери смотрел сразу во все стороны. Земля остыла и успокоилась. Его обычному зрению она представлялась тысячами фотографий, виденными в бытность человеком. В ультрафиолете за ней на тысячи километров тянулся водородный шлейф. А высокочувствительные детекторы на спутниках разной высоты различали колебания тысячи энергетических уровней радиационных поясов на солнечном ветру. Он чувствовал тепло и направление течений в океанах и слышал миллионы голосов, возвращающихся к жизни по мере того, как они с Эритриной заботливо и кропотливо подключали одну за другой коммуникационные системы человечества. Каждый корабль в море, каждый безопасно севший самолет, каждая отгрузка, платеж, доставленный обед – все находило место и регистрировалось в их сознании. Восприятие давало им власть изменить, разрушить или усилить практически все, что они видели. В терминологии ковенов существовало лишь одно слово, адекватно описывающее их нынешнее состояние: они стали богами.
Создание интеллекта, превосходящего человеческий, произойдет в ближайшие тридцать лет. …Это та самая точка, где наши прежние модели перестают работать, и в свои права вступает новая реальность. Как приближение Сингулярности повлияет на человеческое мировоззрение? И что случится в течение пары месяцев (или пары дней) после этого? В моем распоряжении есть только аналогия, на которую я могу указать: возникновение человечества. Мы окажемся в постчеловеческой эпохе…– это цитата из программной статьи Вернора Винджа «Грядущая технологическая сингулярность», одной из самых часто упоминаемых работ об искусственном интеллекте за последние 25 лет.
«Глубина в небе» в чем-то продолжает, а в чем-то и предваряет «Пламя над бездной», книгу-сенсацию, удостоенную премии Хьюго и признанную наиболее значительным произведением 90-х годов ХХ века в жанре космической саги.Над вселенной может пролететь тысячелетие, но приключения Фама Нювена, легендарного героя Людского Космоса, не заканчиваются – ибо время над ним не властно!Данный роман также удостоился премии Хьюго в 2000 году.
Вернор Виндж — один из самых интересных писателей-фантастов, человек, которого называют «самым серьезным автором остросюжетной прозы». Он написал не так уж много — романы «Мир Гримма», «Острие», «Пламя над бездной», «Глубина в небе» и цикл «Сквозь время», однако каждое из его произведений имело огромный успех. «Сквозь время» занимает среди написанного Винджем особое место. Это — романы об абсолютной власти, которая развращает абсолютно. Роман о «войне за свободу и независимость». Только — что такое свобода и что такое независимость? Это — будущее, продуманное до последней мелочи, и научная в лучшем смысле слова фантастика, слитая воедино с футуристическим триллером.
Спустя почти двадцать лет Вернор Виндж создал продолжение своего незабываемого шедевра «Пламя над бездной». А на планете Когтей прошло десять лет со дня катастрофы, которая уничтожила человечество наряду с неисчислимым множеством иных разумных рас Запределья, загнав маленькую горстку людей и парочку мыслящих кораллов-наездников в диковатый мир стайных разумов. К моменту появления людей цивилизация Когтей примерно соответствовала Средневековью Старой Земли. На помощь кораблю Высокой Лаборатории, в последнем отчаянном рывке спасшему более сотни человеческих детей от Погибели, пришел экипаж «Внеполосного-II», корабля из верхних Зон Мысли.
Вернор Виндж – один из самых интересных писателей-фантастов, человек, которого называют «самым серьезным автором остросюжетной прозы». Он написал не так уж много – романы «Мир Гримма» и «Острие» и цикл «Сквозь настоящее», однако каждое из его произведений имело огромный успех. «Пламя над бездной» занимает среди написанного Винджем особое место. Это – роман-сенсация, роман, который сразу же после публикации был удостоен премии «Хьюго» и признан наиболее значительным произведением 90-х годов в жанре космической саги.
«Пламя над бездной».«Глубина в небе».И теперь – «Дети Неба».Научно-фантастическая сага, самое популярное детище Винджа, произведение, открывшее новые горизонты в жанре НФ и до сих порождающее бесчисленные дискуссии. Им восхищаются лучшие фантасты современности – Грег Бир и Дэвид Брин. Его единогласно сравнивают с легендарным циклом «Гиперион» Дэна Симмонса.Но теперь соратнице и возлюбленной Фама Нювена предстоят новые, смертельно опасные приключения на планете Стальных Когтей.Начинается противостояние обязательств и стремлений, доверия и обмана, великих страстей и мелких расчетов.А над планетой дамокловым мечом нависает флот вернувшейся Погибели…
Зелено-голубая планета очень напоминала Землю, но можно было предположить, что ее флора и фауна таят немало сюрпризов. На очень похожей на Землю планете космолингвист встретил множество человекоподобных аборигенов. Аборигены очень шумны и любопытны. Они тут же принялись раскручивать и развинчивать корабль, бегать вокруг, кидаться палками и камнями. А один из аборигенов лингвисту кого-то напоминал…
Брайтона Мэйна обвиняют в убийстве. Все факты против него. Брайтон же утверждает, что он невиновен — но что значат его слова для присяжных? Остается только одна надежда — на новое чудо техники, машину ЭС — электронного судью.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
«Каббала» и дешифрование Библии с помощью последовательности букв и цифр. Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее // Зеркало недели (Киев), 1996, 26 января-2 февраля (№4) – с.
Условия на поверхности нашего спутника малопригодны для жизни, но возможно жизнь существует в лунных пещерах? Проверить это решил биолог Роман Александрович...
Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.
«Миф о Сизифе» — философское эссе, в котором автор представляет бессмысленный и бесконечный труд Сизифа как метафору современного общества. Зачем мы работаем каждый день? Кому это нужно? Ежедневный поход на службу — такая же по существу абсурдная работа, как и постоянная попытка поднять камень на гору, с которой он все равно скатится вниз.
«Волшебная гора» – туберкулезный санаторий в Швейцарских Альпах. Его обитатели вынуждены находиться здесь годами, общаясь с внешним миром лишь редкими письмами и телеграммами. Здесь время течет незаметно, жизнь и смерть утрачивают смысл, а мельчайшие нюансы человеческих отношений, напротив, приобретают болезненную остроту и значимость. Любовь, веселье, дружба, вражда, ревность для обитателей санатория словно отмечены тенью небытия… Эта история имеет множество возможных прочтений – мощнейшее философское исследование жизненных основ, тонкий психологический анализ разных типов человеческого характера, отношений, погружение в историю культуры, религии и в историю вообще – Манн изобразил общество в канун Первой мировой войны.
Книга-явление. Книга-головоломка. Книга-лабиринт. Роман, который заставляет читателя погрузиться в почти мистический мир Барселоны и перемещает его в совершенно иную систему координат. Читателю предстоит вместе с главным героем встретить зловещих незнакомцев, понять и полюбить прекрасных и загадочных женщин, бродить по мрачным лабиринтам прошлого, и главное – раскрыть тайну книги, которая непостижимым образом изменяет жизнь тех, кто к ней прикасается.
Два полных авторских сборника – «Приключения Шерлока Холмса» и «Возвращение Шерлока Холмса». Здесь будут жених, опасающийся мести бывшей возлюбленной, и невеста, брошенная в день венчания; загадочные апельсиновые зернышки и тайный код пляшущих человечков, смертоносный китобойный гарпун и рождественский гусь с сюрпризом… Но главное – главное, что здесь будет, – это удивительная атмосфера старой доброй Англии со всеми ее красками, запахами и звуками. И даже если вы знаете наизусть все истории о знаменитом дуэте, вы все равно не сможете отказать себе в удовольствии в который раз открыть книгу, а вместе с ней – и знакомую дверь на Бейкер-стрит, 221-b.