Подкова с неба - [9]

— Дедушка!!! — топнула ногой Роза-Маргаритка. Лесовик волчком закружился по поляне, строгая внучка подхватила его и закинула на верхушку елки, где тот повис, раскачиваясь как маятник на часах.

— Ладно, ладно, разбушевалась, — проворчала он и извлек из недр своей шубки объемистую бутыль. — Вот вам молоко. Рекомендую! Медвежье, самое лучшее, пробирает — ух! — до костей!

— Спасибо! — принял угощение отважный рыцарь и одним глотком отпил половину. — Ух! Действительно пробирает! Даже голова уже не болит… Медвежье, говорите?

— Медвежье, медвежье! — закивал с елки лесовик.

— Дедушка! — снова вмешалась Роза-Маргаритка. — А ведь ты наших гостей по дороге до смерти напугал!

Отважный рыцарь покраснел.

— Я ничего не боюсь! — поспешил объяснить он. — Это мой конь трусишка!

Оскорбленный Викинг толкнул его под руку, и остатки медвежьего молока пролились на сверкающие доспехи. Разгневанный Гиль уже совсем собрался отвесить коню увесистую плюху, но на пути у него встала бесстрашная Роза-Маргаритка.

— Стоп! — скомандовала она. — Мальчики, не ссорьтесь! Я сейчас все вытру.

Из кармана своего цветастого платья девушка достала нарядную салфеточку, на которой всеми красками переливался букет прекрасных полевых цветов и весело порхали бабочки.

— Ух, ты! — восхитился отважный рыцарь, разом позабыв обо всех своих обидах. — Какая красивая!

— Нравится? — улыбнулась внучка лесовика. — Я сама вышивала, гладью и ажуром!

— Очень нравится! Я, знаешь ли, тоже увлекаюсь… в свободное от подвигов время. Приятно бывает посидеть за пяльцами, повышивать простым крестиком по канве…

— Да? А мне больше нравится плоский или накидной шов через несколько ниток…

— Ну, я предпочитаю простой крестик, в крайнем случае — двусторонний шов четырьмя рядами: первый и второй ряд вперед, а также первый назад, вспомогательный стежок вперед.

— Внученька, а внученька, — ласково попросил с елки лесовик. — Сними меня отсюда, пожалуйста!

— А я двусторонний так делаю: два хода вперед и два назад, — говорила Гилю Роза-Маргаритка.

— Двойной крест тоже не плох, — отвечал ей отважный рыцарь.

— Переплетный шов интереснее!

— Да, пожалуй. А как насчет двойного шва елочкой?

— Ничего, но вот двусторонняя елочка…

— Внученька, ну сними меня, пожалуйста! — надрывался лесовик, болтаясь взад-вперед. К нему тихо подошел Викинг, подцепил зубами за шубку, снял с елки и поставил на землю.

— Я знаю двойной шов треугольником, прошивку на два лица, прошивку «лангет», умею тенями вышивать, а еще строчкой, кустиками, косичкой, жемчужным швом, стебельком, тесемочкой… Вот! — Роза-Маргаритка выдохлась и с гордостью посмотрела на рыцаря.

— Я, конечно, не такой умелец, — заскромничал тот. — Так, понемножку… Платочки, занавески… Воротничок своей любимой ночной рубашки вышил батальной сценой «Как я впервые победил дракона»… (У рыжего коня вытянулась морда.) Кстати, тут с собой есть… Не гобелен, конечно… (Рыжий конь подобрался поближе к хозяину и положил голову ему на плечо.) Портрет Викинга в полный рост красным крестиком! Сейчас покажу… Хм, да где же он? Да где же? Неужели потерял?!

Роза-Маргаритка заохала, ее дедушка сочувственно похлопал расстроенного Гильома по колену, а Викинг, помахивая хвостом, отошел на другой конец полянки. Изо рта у него торчал кончик белого платка. «Давно надо было это сделать, — размышлял он, дожевывая рыцарское рукоделие. — Если хозяин воображает себя вышивальщиком, то меня-то необязательно позорить… Хорошо, что я успел вовремя… А вообще давно надо было это сделать…»

Говорят, что когда-то давным-давно не было ни Горы, ни Подгории, а было на их месте одно ровное поле. Но однажды рыцарь по имени Дубидрок, удирая от злобной ведьмы, у которой он украл курицу, несущую золотые яйца, бросил себе за спину волшебный гребень. Гребень этот хоть и был волшебным, но уже порядком поизносился, поизломался о рыцарскую бороду, и остался у него один единственный зуб. Из зуба и выросла посередине ровного поля огромная Гора.

В другой раз рыцарь Дубидрок, спасаясь от ведьмы после того, как увел у нее золотогривого коня, швырнул через плечо совсем новую волшебную щетку, и Гора от подножья до макушки заросла густым лесом.

В третий и последний раз рыцарь Дубидрок из-под самого ведьминого носа умыкнул красавицу Златовласку. Но когда разъяренная ведьма снова стала его догонять, храбрый герой не нашел в своих карманах ничего, чем бы можно было в нее запустить. Однако, как и полагается настоящему рыцарю, он не растерялся и от души плюнул в преследовательницу. Плевок обернулся бурной рекой, в которой злая ведьма и нашла свой конец, напоследок, правда, сумев силой колдовства поворотить течение вспять. Реку после этого назвали Обратной, и текла она вверх по Горе, а не вниз, как всякой реке положено.

От ведьминого колдовства завелись в Обратной русалки-ведуньи, не злые и не добрые, но очень любящие пошутить: то рыб по воздуху летать заставят, то деревья пустят корнями вверх расти, то рыцаря проезжего заговорят-заболтают, до нитки обберут и домой без штанов отправят… Так, ради смеха.

Рыцарь Дубидрок, первый герой Подгории, бросив через плечо почти новую волшебную щетку, не знал, что в ее щетине заблудилось два десятка шустрых насекомых. Когда щетка стала лесом, насекомые превратились в лесных разбойников, которые так и звались — блохачи. Прыгнуть они могли повыше любой елки и кусались — ой-ой-ой! Набитые золотом кошельки откусывали с первого раза.