Подкова с неба - [11]

Гиль обиделся.

— Каким еще эстетом?! Что я в мечах не понимаю? Любой рыцарь с мечом управится, а уж такой герой, как я…

Караси в реке дружно закивали, а пузатая жаба громко квакнула в знак согласия.

— Подружка Кассандра! — с укором покачала головой Роза-Маргаритка. — Ты, что, жадничаешь? Тебе ведь меч ни к чему, а Гильому пригодится.

— Ах, пожалуйста! — передернула фея хрупкими плечиками. — Мне совсем не жалко! Только ведь меч — это чудо! Произведение искусства! Сейчас таких и не делают… Возьмешь его в правую руку — он песню заводит, в левую — сказки говорит…

— Сказки? Песни? — почесал в затылке отважный рыцарь. — А драться-то им можно?

Возмущенная Кассандра чуть не свалилась со своего облака.

— Драться?!

— Ну да, драться! Колоть, рубить, резать!

Фея стала прозрачной, как стеклышко. В ее темных глазах собрались слезы и — кап! кап! — закапали прямо в реку.

— Драться! — прошептала она, исчезая. — Драться Двуручным мечом! Мне еще никто никогда таких гадостей не говорил… Так грубо… грубо… грубо…

И феи не стало. Сколько ее потом ни звали, ни уговаривали — Кассандра так и не появилась.

Делать нечего! Отважный рыцарь распрощался с лесовиком и его внучкой и отправился дальше без волшебного меча.

В полдень стало совсем жарко. Солнце нещадно палило прямо в темя, синий лес замер, словно лишился чувств от перегрева, и даже над рекой воздух был горячий как в печке.

— Ну, фея… Эстетка! — сказал Гильом своему коню, когда они шли по песчаному берегу по Ту сторону Обратной. — Очень уж похожа на тех двух малявочек, что мы на опушке встретили, помнишь? Они у тебя хвост хотели оттяпать. Только те были с крыльями, а фея без…

Водоподъем давно скрылся за поворотом, и Розы-Маргаритки, машущей вслед путешественникам вышитым платочком, тоже не было видно. На прощание она подарила отважному рыцарю новые пяльцы, а он галантно поцеловал девушке руку и пообещал совершить в ее честь не менее десяти подвигов, пусть даже без Двуручного меча.

А солнце пекло все сильнее и сильнее…

— Уф, ну и жара! — вздохнул Гильом, оттирая пот железной рукавицей. Плетущийся рядом с хозяином Викинг стал из рыжего ярко-красным. — Река рядом, а прохлады нет, хоть бы дождик пошел…

— А ты попей водички! — прозвенело вдруг в застывшем воздухе.

Ганс слегка подпрыгнул и покосился на Викинга.

— Это ты пищал?

Рыжий конь лениво мотнул головой и спотыкнулся о собственные ноги. От его мокрой шкуры валил пар.

— Пей-пей, не стесняйся! — весело предложил голос-колокольчик.

Отважный рыцарь оглянулся, но никого не увидел.

— Да что же это такое? — хлопнул он себя по уху. — Неужели галлюцинации начались? У меня ведь это наследственное, родной дедушка Доминик уж очень галлюцинациями страдал. По ночам ему мерещилось страшное чудовище, которое кричало, ругалось, дедушку по голове больно сковородкой било… И что самое удивительное — под утро чудовище не исчезало! Наоборот, утром оно накидывалось на Доминика, стаскивало с него одеяло и орало ему прямо в ухо: «Вставай, бездельник, хватит спать, помоги жене по хозяйству!» А мне вот голоса всякие мерещатся, от жары, наверное… Эй, конь! А ты галлюцинациями не страдаешь?

— Галлюцинации! Чудными словами обзывается! — обиделся голосок, и рыцаря с ног до головы окатило речной водой. — Ну, что, полегчало? — прозвенело насмешливо.

Мокрый и возмущенный Гиль схватился, было за меч, но глянул на реку и замер с открытым ртом: посередине Обратной на круглом темном валуне сидела зеленоволосая девица неописуемой красоты и, смеясь, болтала в воде белыми ножками.

— Что смотришь? — фыркнула красавица. — Русалки никогда не видел? Рот-то прикрой, а то проглотишь…

— А-а-а…

— Странный человек! Идет, стонет, на жару жалуется, а реки рядом с собой не замечает.

— О-о-о…

— Вот же она, речка! Хочешь — пей, хочешь — купайся. А, может, тебе реки мало?

— Э-э-э…

Глянув на остолбеневшего рыцаря, русалка усмехнулась, достала откуда-то круглую перламутровую раковину, зачерпнула ею воды и протянула Гильому.

— Вот, возьми, не побрезгуй. Выпьешь — враз обо всех своих земных заботах забудешь.

Отважный рыцарь Гильом никогда не отказывал прекрасным дамам в их просьбах. И сейчас он немедленно принял раковину из рук речной красавицы и одним глотком осушил ее — за тебя, мол, незнакомка!

— Стой! Куда? Нельзя же! — спохватился вдруг Викинг, но было поздно.

Зеленоволосая, звонко рассмеявшись, прыгнула в воду, окатив рыжего коня на прощание. А рыцарь Гиль, едва отняв раковину от губ, закрыл глаза и мешком повалился в прибрежные кусты.

И приснился ему сон…

Сквозь мятные облака он стремительно несется вверх. Мимо летят птицы и задевают его своими крыльями.

— Не пойму, что со мной? — жалуется им отважный рыцарь. — Голова кружится, значит, она на месте… Шею ломит, выходит, и она тут… Доспехи здесь, значит, и сам я в них присутствую. А где же мои ноги?!

Ног нет.

— Странно, — размышляет Гильом. — Куда же они пропали? Я же без ног стоять не могу… Попробовать топнуть, что ли?

Он топает, и земля начинает дрожать, а облака разлетаются в разные стороны.

— Ага! — кричит отважный рыцарь во всю силу своих легких. — Вот они, родные! Здесь, здесь мои ноженьки! Как вы далеко! Или это я высоко? Ой, да я, кажется, расту!