Подари мне горы! - [3]

— Да уж. — Дженнифер артистично закатила глаза и хихикнула. — Может, повезет с вакансией стриптизерши, а? Ведь, крутя голым задом, можно зашибить большие деньги! И это не такой уж трудный способ.

И она изобразила в танце несколько соблазнительных сексуальных движений, вызвав восторг у подруги.

— Великолепно и жутко эротично! — воскликнула Лу. — Да, какие все-таки у тебя восхитительные ножки, какая фация, какие бедра! Только почему-то эти шикарные бедра облегает не элегантная юбка, а бесцветный мешок из-под картошки. И где ты только его выискала?

Откинув за голову разметавшиеся волосы, Дженнифер плюхнулась на стул и разгладила руками коротенькую юбку, которую купила, как и большинство своих вещей, на местном развале. Юбка была почти на размер меньше того, который она носила.

Ей самой тоже понравилась ее эротическая импровизация. Движения, имитирующие половой акт, она делала спонтанно, с ходу, и они получались у нее изящными и очень естественными. Может быть, этот дар, как музыкальный слух или тяга к алкоголю, передается детям от родителей через гены? — грустно подумала женщина. Ведь она незаконнорожденная, и об этом ей пришлось услышать в жизни не один десяток раз.

Если бы только она знала, как выглядела и что собой представляла ее настоящая мать! Тогда, может быть, ей не пришлось бы удивляться, что ее мать называли потаскухой.

— Твоя мать была сукой, — неоднократно заявляла ей тетушка Берта. — Она спала со всеми подряд. И при этом умудрилась выскочить замуж за респектабельного адвоката — твоего отца! Хонора опозорила фамилию Кеттлов.

Дженнифер понимала, что теперь никогда не узнает правду. Никогда не узнает, почему ее мать изменяла мужу. Никогда не узнает, кто был ее настоящим отцом. Впрочем, никто еще и не заявлял, что она не была дочерью Юджина Кеттла.

Вскоре после рождения Дженнифер ее мать сбежала, и Юджину ничего не оставалось, как самому заняться воспитанием девочки. Он принял этот жребий с негодованием и с самого начала относился к дочери без всякого сочувствия, не говоря уже о любви.

Задумчивым взглядом Дженнифер обвела просторную, уютную кухню, потом гостиную, а когда ее глаза наткнулись на отделанный мрамором камин, она закрыла их и попыталась представить переполох, который поднялся в доме после того, как Юджин узнал об измене ее матери. И ей не трудно было вообразить, с какой тяжестью на сердце он приступил к выхаживанию «ублюдочного ребенка» неверной жены.

Вместе с тетушкой Бертой «отец» разработал для Дженнифер такой строгий режим, втиснул ее в такие жесткие рамки, что вскоре девочка превратилась в пугливую мышку, маленькую домашнюю рабыню…

Нахлынувшие воспоминания о несчастном детстве, тяжелых, унизительных испытаниях в самые ранние годы жизни заставили Дженнифер на какое-то время будто выключиться из реальности, забыть о сидевшей рядом подруге. Она уставилась в чашку почти допитого кофе и молчала. Из оцепенения ее вывела Лу. Мягко опустив ладонь на руку Дженнифер, она сказала:

— Тебе обязательно что-нибудь подвернется. И, может быть, действительно в Дуранго. Вот увидишь. Попозже мне туда тоже надо съездить. К зубному врачу. Я привезу тебе местную газету, чтобы ты изучила в ней раздел, связанный с трудоустройством.

— Я готова выполнять любую работу и буду относиться к своим обязанностям честно, со всей ответственностью, — пробормотала Дженнифер. — Но мне трудно устроиться на работу, потому что… потому что я простодушная и застенчивая да к тому же плохо одета. Другие претендентки на вакантные места кичатся модными тряпками, у них размалеванные лица и холеные руки. А моими руками только цемент размешивать. Взгляни на них, Лу. — Женщина выставила перед подругой шершавые ладони, ее глаза гневно сверкнули, и в них появились слезы. — Но уверяю тебя, — добавила Дженнифер, — я выглядела бы ничуть не хуже, если бы могла регулярно посещать салон красоты и каждый день изводить на руки по фунту дорогого крема.

— Никогда не видела тебя такой взбудораженной и сердитой, — удивилась Лу.

— Да, я сейчас в ярости. — Небесно-голубые глаза Дженнифер вспыхнули глубоким, пронизывающим мерцанием. — Когда же люди поймут, что внешность — это еще не все? Сердце и ум — вот что прежде всего важно!.. — Ее взгляд упал на окно, и вдруг она нахмурилась. — Интересно, а почему к моему дому подкатил этот мебельный фургон?

— Наверное, просто заблудился, сбился с дороги, — предположила Лу. — Насколько я знаю, никто в нашем городе никуда не переезжает.

Красивый особняк «Монтрозский угол», в котором жила Дженнифер, стоял почти у обочины узкой дороги, упиравшейся через пару миль в гору, а затем уходившей в далекий глухой лес. Машины по этой дороге ходили очень редко.

Подойдя вплотную к окну, хозяйка особняка внимательно рассмотрела фургон и трех коренастых мужчин, высадившихся из грузовика. Наверняка это были грузчики, а один из них, может быть, водитель. Они уселись на большой валун, достали бутерброды и фляжки и приступили к трапезе. Через минуту к месту «пикника» подъехал еще один автомобиль — далеко не новенький, видавший виды «форд». Он остановился позади фургона, и, едва из него вышел высокий, подтянутый мужчина в черных джинсах и темно-зеленой тенниске, Дженнифер так и обмерла на месте.