Под знаком кометы - [60]
– Мы, герр Одинцов, тоже являемся сторонниками вашего первого варианта, – кайзер Вильгельм с серьезным видом подкрутил ус. – Что было толку устранять из политической жизни Францию, если за океаном останется еще более опасное государство, полное жажды наживы и так называемой демократической демагогии? Но при этом Мы понимаем, что бессмысленно кидаться на цитадель демократии в лобовую атаку. Лоб расшибешь, а ничего не добьешься. Следует объединить наши возможности, укрепить связи, и лишь потом начинать затяжное противостояние, атаковав сперва Аргентину и Чили, и только потом постепенно продвигаясь на север. Малыми шагами к великой цели.
– Давайте договоримся так, дядя Вилли, – сказала императрица Ольга, – южноамериканское направление будет вашей и только вашей прерогативой, а мы с британцами обеспечим вам в этом деле всю возможную поддержку дипломатией, поставками сырья на ваши заводы, и только частично – военной силой. У нас самих нет никакого желания приобретать владения где-то у черта на куличках: своего хватает, не так ли, сестрица?
– О да, – сказала принцесса Виктория, – хватает. Отец кое-что сбросил бы с баланса, да только люди не поймут, а потому приходится соответствовать.
– Ну хорошо, Хельга, – кайзер Вильгельм предвкушающе потер руки, – значит, мы договорились. Теперь осталось поделить наследство несчастного Франца Фердинанда, и можно приступать к рождественскому ужину[25].
– А что там делить, дядюшка? – хмыкнула Ольга. – Мы согласны с вашим предварительным планом, за одним маленьким исключением. Западная Галиция, в которую уже вошли наши войска с целью предотвратить геноцид русинов, отходит не к Германской, а к Российской империи, как и Словакия. Венгрия, Хорватия и Богемия, предназначенные во владения детям Франца Фердинанда, после завершения боевых действий останутся независимыми государствами, Венгрия и Хорватия в нашей зоне влияния, а Богемия в вашей…
– Я думаю, что Ее Величество Хельга поделила австрийский пирог по справедливости, – сказал адмирал Тирпиц, предвосхищая возмущенный вопрос своего кайзера. – Богемия – весьма ценный актив, а хорваты – это такие люди, которые всегда были себе на уме. Те земли, куда ступила нога немецкого солдата, будут немецкими, а те, куда вошла русская армия – русскими. Кровь, пролитая в боях, нуждается в уважении. И вообще, не стоит стегать лошадь, которая и без того идет в правильном направлении.
– О да, – сказал несколько обескураженный кайзер, – Мы и в самом деле помним, что еще легко отделались в этой весьма неприятной истории. В обмен на нашу уступку по разделу Австро-Венгрии мы надеемся, что вы пойдете нам навстречу, когда придет время решать французский вопрос…
– Разумеется, дядюшка, – улыбнулась императрица Ольга, – если вы, конечно, не захотите заглотить галльского петуха целиком, прямо вместе с перьями и пометом.
– Настолько я еще не проголодался! – рассмеялся кайзер. – И вообще, любой, кто попробует заглотить Францию целиком, получит ужасное несварение. Меня устроит, если Франция, вернувшись к благопристойному монархическому образу правления, станет тихой спокойной страной вроде Бельгии, с полным правом пользующейся защитой Брестских соглашений, а из ее наследства меня больше интересуют колонии – например, Французский Индокитай. Впрочем, думаю, что до этого еще достаточно далеко, чтобы обсуждать этот вопрос прямо сейчас.
– Ну ладно, дядя Вилли, – сказала Ольга и хлопнула в ладоши (на самом деле нажала ногой кнопку звонка под столом). – Слуги, несите-ка ужин, мы уже заждались.
25 декабря 1907 года, 20:55. Варшава, Бельведерский дворец, императорские апартаменты, помещения выделенные германской делегации.
Присутствуют:
Кайзер Вильгельм II Гогенцоллерн;
Статс-секретарь военно-морского ведомства адмирал Альфред фон Тирпиц.
Кайзер Вильгельм отхлебнул горячего адмиральского чая с коньяком и посмотрел в пламя ярко пылающего камина. За окном с двойными стеклами, по ночному времени плотно задернутому шторами, завывал беснующийся ветер и барабанил дождь. Такая она, зима в Варшаве – не столько снежная, сколько дождливая. Но тут, в апартаментах, выделенных германской делегации, сухо, тепло и уютно, пылают в камине буковые дрова и теплым желтым светом горят новомодные электрические лампы Санкт-Петербуржского императорского лампового завода. Для королевских дворцов в Берлине и Сан-Суси некоторое время назад начали закупать такие же. Служат они во много раз дольше эдисоновских ламп и дают более ровный и яркий свет.
Да, пришельцы из будущего, возглавляемые канцлером Одинцовым, превратили Санкт-Петербург и вообще всю Россию в эпицентр технического прогресса. Но лампы – это пустяк. Достаточно сравнить русские «Гангуты» – стремительные, зубастые и смертельно опасные – с британским «Дредноутом», на их фоне выглядящим каким-то недоделком. Сражение у Минорки одного такого линкора-убийцы с целым отрядом французских броненосцев «классической» конструкции подняло репутацию русского флота на недосягаемую высоту. И ведь в конструкции этих кораблей нет ни одной детали из будущего, более того, все ее элементы – от ходовых турбин и корабельных башен до последней заклепки – произведены на российских заводах.
