Под знаком кометы - [34]

– А если наша затея с Брестскими соглашениями провалится, Европа окажется втянутой в междоусобные войны, и в итоге на запах вкусного в Старый Свет явятся американские банкиры и политиканы? – спросила императрица.

– Тогда, – ответил канцлер, – обстановка в этом Старом Свете осложнится до крайности. В отличие от русских, янки распространялись по своему континенту, уничтожая все на своем пути. От коренных обитателей североамериканских пространств остались загнанные в резервации жалкие ошметки. И точно так же они будут действовать и в объединенной ими Европе. Ничего личного, только бизнес. Оптимальный, с их точки зрения, исход этого процесса – размен Европы на Россию, чтобы в мире не было ни того, ни другого, а остались бы только Североамериканские Соединенные Штаты.

– Нерадостную картину вы мне тут нарисовали, – вздохнула Ольга, – но оснований не верить сказанному вами у меня нет. У меня только один вопрос. Если мы сами не должны лезть к янки, то как же воспринимать желание моего дядюшки Вилли устроить колонизацию Аргентины, Парагвая, Уругвая и прочих южноамериканских стран с умеренным климатом?

– А ну его! – махнул рукой канцлер. – Ваш дядюшка такой живчик, что мне все время хочется видеть, чем заняты его руки. А то и до беды недалеко. Лично мне кажется, что эта затея с южноамериканскими колониями потерпит неудачу из-за значительной удаленности театра военных действий от Германии. Тут даже не военный флот важен, ибо янки кинутся в драку далеко не сразу, а торговый. Действующую группировку необходимо снабжать, доставлять к ней подкрепления, а обратными рейсами вывозить в Рейх плоды той земли, чтобы каждый немец видел, что жить стало лучше, жить стало веселее. Сумеет Тирпиц обогнать Британию по транспортному тоннажу – будет немцам счастье, не сумеет – вся эта затея угаснет как бы сама собой.

– И все же есть у меня предчувствие какой-то большой неприятности… – сказала императрица. – Боюсь я, что подавление венгерского мятежа выльется в такое же кровавое безобразие, как и события во времена моего прадеда. Пружина межнациональной ненависти усилиями милейшего старичка Франца-Иосифа взведена там до упора. Кстати, а не получится ли так, что в тамошние дела вмешаются североамериканцы?

– Не думаю, что это возможно, – пожал плечами Одинцов, – пока еще их манифест очевидной судьбы распространяется только на страны Нового Света. Мыслить в общемировом масштабе они начнут несколько позже. И все-таки в одном я с вами согласен: Франц Фердинанд – ключевой персонаж нашей европейской истории, которого требуется беречь, холить и лелеять, если мы и в самом деле хотим осуществить мягкий и полюбовный распад лоскутного одеяла. Гениальный же шаг – заранее обозначить будущие независимые страны и тем самым заткнуть рты всем отчаянным крикунам из рядов национальной интеллигенции. Недовольными в такой конфигурации могут остаться только венгры, желающие властвовать над всеми окрестными народами, но эти устремления не приведут ни к чему хорошему, ибо венгерские магнаты презирают славян, румын, и даже немцев, и те платят им за это лютой ненавистью. Оскорбительное пренебрежение – вполне законный повод для национально-освободительной борьбы. Венгрия, в широком смысле этого слова, уже давно была беременна кровавой смутой, и наша задача – свести это безобразие к минимуму.

Императрица нахмурилась.

– Ты мне одно скажи, Павел Павлович, – сказала она, – если между венграми и хорватами и в самом деле разгорится серьезная война, я должна буду отдать своему Сашке приказ двигаться на Будапешт, чтобы поотрывать там все глупые головы?

– Такой приказ может быть отдан только при соблюдении двух условий, – с серьезным видом ответил Одинцов. – Первое – просьба самого Франца Фердинанда оказать помощь в полном подавлении мятежа или его безвременная смерть от руки наемного убийцы. Второе – зверства венгерского гонведа против мирного сербского, да и хорватского населения. Хоть венгры – это не турки, но недалеко от них ушли. В сравнении с ними и немецкая солдатня иногда выглядела чистыми и невинными детьми. А вот убийства безоружных, особенно массовые, производящиеся с целью устрашения, пресекать следует сразу, с отрыванием виновных голов и насаживанием их на колья. По-другому никак. А если Франца Фердинанда и в самом деле убьют задолго до его естественного срока, то на этот случай между главами Российской, Британской и Германской империй желательно заключить соглашение о том, что вы все станете его душеприказчиками, рассадите его детей на положенные им троны, назначите им регентов, и в случае необходимости подкрепите все это военной силой. Думаю, что после обнародования такой новости количество желающих убить этого неплохого человека резко поуменьшится, ибо затея сразу потеряет смысл.

– А вот это и вправду хорошая идея, – сказала императрица. – Спасибо тебе, Павел Павлович, за хороший совет. А Сашке я отпишу, чтобы он занял Воеводину и остановился, держа приклад у ноги и глядя в оба глаза. В случае соблюдения указанных тобой условий он будет вправе поступать абсолютно самостоятельно, без дополнительных согласований с Нашим Императорским Величеством. И горе будет венгерским политиканам, если они и в самом деле совершат нечто такое, что заставит моего супруга действовать в свойственной ему неудержимой манере. Dixi! Быть посему!