Под жарким солнцем - [176]

«Все же любопытно посмотреть, как Хавкин со всем этим справляется. Надо будет заглянуть как-нибудь к нему», — решил он.

Направившись в город на совещание в обкоме, Мегудин рассчитывал встретить Хавкина, но там его почему-то не оказалось. По окончании совещания он вдруг столкнулся в дверях с секретарем райкома Гавриловым, которого знал еще, когда тот работал инструктором обкома. Поговорив с ним, как бы между прочим спросил:

— Как Хавкин там поживает?

— Работает хорошо. С каждым днем колхоз укрепляется, расширяется… Скоро вольются к ним еще два колхоза…

— Еще два? — изумленно переспросил Мегудин. — Какие?

— Да. Хавкин оказался очень инициативным, деловым мужиком, с головой. Он подсказал очень интересную идею… Вот послушай…

Хотя Мегудин очень торопился домой, но все же он задержался, чтобы узнать от секретаря райкома, как Хавкину удалось переселить сюда с Киевщины два колхоза, которые плотина строящейся ГЭС должна была затопить.

— Молодец! Сообразил… Своими костылями он орудует лучше, чем иной ногами.

— Какие там костыли… Он их давно забросил. Разве можно на костылях развить такую деятельность?.. Верно говорят: труд лучший доктор. Вот что значит воля, упорство и закалка! Вначале я думал, что он не выдержит и сбежит. Куда там! Приезжаю сообщить ему, что уже списались с колхозами и надо съездить туда, а он навстречу идет с палочкой. А когда вернулся с Киевщины, и ту забросил. Бегает так, что трудно за ним угнаться. Везде успевает — и на поля, и на фермы, принимает поселенцев, устраивает их. Когда он впервые пришел ко мне в райком, я сразу понял, что из него выйдет хороший колхозный вожак, и не ошибся.

Мегудину было приятно слышать, что секретарь райкома партии так отзывается о Хавкине.

«Значит, преодолел все трудности, добился своего», — подумал он.

Возвращаясь домой, Мегудин встретил на трассе машины и трактора, груженные деталями разобранных домов: балки, стропила, доски, окна, двери. За ними ехали подводы и арбы, запряженные лошадьми и волами со всяким скарбом.

«Хозяйственные мужики, — подумал Мегудин. — Все, что нужно, захватили с собой. Они быстро обстроятся, и работа пойдет у них на славу. Шутка ли, потомственные хлеборобы — с ними горы можно свернуть».

Хавкин сразу оценил новых переселенцев. Еще у них на родине, в Чернобыльщине, и во время переезда он обратил внимание на особо активных, умудренных опытом людей и уже знал, кого в какую бригаду следует включать, на какую работу поставить.

Особенно выделялись животноводы, которые привезли племенных, ухоженных коров-рекордисток. Вместе со старожилами они начали перестраивать на новый лад фермы, используя свой богатейший опыт, и сразу же надои молока стали с каждым днем возрастать, и не только у рекордисток, но и у всех остальных коров.

Не прошло и года, как показали свое умение овощеводы, вырастив обильный урожай ранней зелени, огурцов, помидоров и других овощей. Вслед за ними отличились бахчеводы. После выполнения государственных поставок колхоз начал доставлять свою доброкачественную продукцию торгующим организациям и массовому потребителю. Доходы стали неуклонно расти, и это дало возможность не только развивать другие отрасли хозяйства, но и вводить некоторые новшества, как, например, выращивание шампиньонов. Уже заблаговременно стали поступать заявки на эту деликатесную продукцию от многочисленных санаториев, пансионатов, ресторанов.

Об успехах андреевского колхоза имени Жданова заговорили на заседаниях, совещаниях, начали писать в газетах. Некоторые хозяйственники не без зависти говорили между собой:

— Да, Хавкин высоко поднимается, он знает, чем козырнуть… Головастый мужик…

Проезжая из города домой мимо указателя на Андреевку, Мегудин вспомнил, что давно обещал Хавкину заехать к ним посмотреть хозяйство, но по разным обстоятельствам откладывал.

К нему в колхоз «Дружба народов» часто наведывались Хавкин, председатель другого прославленного колхоза, двадцатипятитысячник, отставной капитан Валентин Иванович Черфас и многие другие председатели ныне передовых колхозов области. Они изучали их опыт ведения хозяйства, часто советовались с Мегудиным, как лучше наладить дела у себя. Время от времени ему приходилось бывать и у них.

Сегодня наконец Мегудин решил свернуть в Андреевку.

Эта деревня ему запомнилась еще с юности, когда они с отцом ходили по окрестным селам покупать лошадей для только что созданного переселенческого коллектива.

Андреевка в ту пору была запущенной, убогой деревенькой с приземистыми, обшарпанными, покосившимися мазанками, с маленькими окошками, без деревьев, кустов и всякой другой зелени в палисадниках.

Теперь уже и следа не осталось от той деревни. С обеих сторон вымощенной улицы с асфальтированными тротуарами тянутся выбеленные хатенки, окаймленные книзу черной полосой, с красивыми наличниками. В просторных, уютных дворах чисто, от дома к надворным постройкам проложены дорожки. В каждом дворе привольно гуляют куры, утки, индейки. Откуда-то доносится горластый крик петуха. А с одного двора вышли гуси и цепочкой, важно, неторопливым шагом пошли к ручейку или водоему.